1 Танковая армия сыграла незавидную роль: отбила в рядах Воронежского фронта все танковые атаки Манштейна и оказалась почти не слышима в послевоенные годы на письменных столах мемуаристов.
Даже странно получается: соединение прекрасно выполнило поставленные задачи, но о ней до сих пор не говорят. А вот о 5 Гв. ТА, которая в Прохоровской битве воевала не очень так (что бы не обидеть) и не сумела отразить врага в поединке 2 танкового корпуса СС (или даже его части) пишут много и охотно. Посмотрите о Прохоровской битве в интернете. Правильно или неправильно, но ведь пишут. А чего писать-то? Ведь не выиграли сражение (мягко говоря!). И потери огромные!
А 1 Танковая армия как раз выиграла. И не потому что было много сил, а из-за правильной тактики командующего армией. М.Е. Катуков понимал, что «тигры» сильнее его «тридцатьчетверок» и по огневой мощи и по броневой защите. И поставил в основу своей тактики (а, значит, и армии) оборону.
Танки зарывались в землю по башни и огрызались из засад, как это они делали еще в Подмосковье. Находясь во втором эшелоне фронта, за 6 и 7 гвардейскими армиями, танкисты стали землекопами, роя отсечные рубежи.
Представьте, уважаемый читатель, каково его рыть котлован под свою броневую машину? Под башню, согласно строгому приказу генерала! Да еще не один котлован – под основную позицию, под резервную, под маскировочную. Да еще под нескольких рубежей. А танки ведь большие, хоть и средние.
Не танковые экипажи, а прямо таки передовые землекопы! Зато когда немцы попытались обойти советскую оборону, Катуков просто перевел свои корпуса на новые подготовленные рубежи.
Командующий прекрасно понимал, что в прямом огневом бою, в открытом поле его средние танки Т-34 проиграют тяжелым танкам «Тигры». А вот, зарыв их в землю и подпустив врага на расстояние в триста-четыреста метров, он добьется другого результата. Т-34 будут поражать вражеские машины своими снарядами, тогда как немецкие танкисты в земле и дыму даже не будут видеть своих обидчиков.
Он настолько был уверен в своей тактике, что, когда командующий фронтом, приказал ему наступать (Н.Ф. Ватутин был до конца этой битвы сторонником наступательной стратегии), выступил против и не побоялся позвонить И.В. Сталину. Главнокомандующий встретил его сухо, видимо решив, что танкист позвонил «не своему командиру». Но правоту его признал и приказал Н.Ф. Ватутину отменить приказ о наступлении.
Манштейн так и не смог прорвать оборону 1 ТА и вновь сменил направление удара. И тут ему повезло. Командующий 5 Гв. ТА П.А. Ротмистров был также сторонником наступательной стратегии. И бросил свои Т-34 и Т-70 на «Тигры» и «Фердинанды».
Итог был известен. Танковая армия оказалась разбита. Хорошо, что за Воронежским фронтом И.В. Сталин держал большие резервы и они сдержали немцев.
П.А. Ротмистров громогласно объявил о собственных заслугах в Курской битве, а М.Е. Катуков поскромничал и не стал орать о своих победах. Вот так и появилась парадоксальная ситуация, когда командующий победивший армии скромно стоит в стороне, а командующий разгромленной армии на долгие годы расписывал о «великой танковой» битве под Прохоровкой и каким он стал полководцем, остановив врага там.
