Не знаю, как вы, но я, например, очень даже симпатизировала старшему наследнику султана Сулеймана - шехзаде Мустафе. Молодой человек хоть и совершил множество ошибок, но в сериале я увидела образ смелого воина, справедливого наместника, преданного и любящего сына и, конечно, красивого мужчины (на мой взгляд))).
Не знаю, как на самом деле могла относиться реальная Хюррем к наследнику, но в сериале они стали врагами, и это понятно: закон Фатиха не оставлял Роксолане надежды на то, что при восхождение на престол Мустафы, её дети останутся живыми.
Именно по этой причине Хюррем старалась ослабить положение старшего сына повелителя и уничтожить его.
Но все же славянка, если и не любила Мустафу, то жалела его именно из-за его матери.
Один из первых откровенных разговоров, состоявшихся между Мустафой и Хюррем, нам показали сразу после того, как султан заставил Хюррем извиниться перед наследником, демонстрируя супруге, что она не имеет права хоть как-то конфликтовать, а тем более, оскорблять, его сына Мустафу.
Но Роксолана была не из тех женщин, которые молча, потупив глаза, извиняться, и забудут. Понятно, что женщина затаила обиду и запланировала месть для юноши.
Для этого она решила не допустить свадьбы Мустафы и Айбиге, чтобы ослабить положение наследника.
Вот потому она и поплелась, прихватив с собой Айбиге, прогуляться в сад, где её подопечная могла бы встретиться с Бали беем, при виде которого у девушки сердце выпрыгивало из груди.
В общем, притащив юную крымчанку в сад, Хюррем оставила молодых наедине, а сама принялась отвлекать шехзаде Мустафу, который тоже там присутствовал, беседой. Только вот беседа пошла немного не по плану.
Итак, гуляя по дорожкам дворцового парка, Хюррем заявила Мустафе, чтобы он не ссорился с ней, уподобляясь своей матери. Не прямо, но намёком, женщина дала понять, что она не Махидевран, а Хюррем, сила которой несопоставима ни с кем.
Конечно, Мустафа оторопел от такой наглости- ведь ему с детства внушали, что только его ум и сила безграничны (после повелителя, конечно). Поэтому молодой человек и сказал госпоже, что это не он её, а она его должна побаиваться.
Но именно в момент этого разговора Хюррем сказала фразу, к которой Мустафа, на мой взгляд, должен был прислушаться, потому как именно в ней и заключалась помощь наследнику от печального будущего.
Хюррем тогда сказала о том, что Махидевран использует Мустафу в своих целях, а потому ему не следует продолжать войну, объявленную его матерью, а включить ум и сделать правильные выводы, а конкретно - дружить с Хюррем.
Мы опустим, конечно, пожелание дружбы с Хюррем, но вот её слова об использовании Весенним кактусом своего сына для достижения своих целей - абсолютная правда.
Подумайте, ведь с самого рождения Махидевран использовала сына для того, чтобы удержать, вернуть, задобрить и т. д. султана.
Да, взять хотя бы случай, когда маленький Мустафа побежал к отцу, защищая маман, просить о переезде. Зачем нужно было втягивать ребёнка в дела взрослых и каждый раз при нем лить слезы?
А тот момент, когда она хотела ударить Хюррем с обоженным лицом, но помешал Сулейман?! Что тогда наплела обиженная колючка сынуле? Правильно! Наврала с три короба, что защищалась, а её заставили извиняться.
Сынок, конечно, побежал к папочке и навлек на себя гнев повелителя. Вот о чем, спрашивается, думала в тот момент его неразумная мамашка, когда "заливала" сынуле о своей невиновности?
Именно поэтому я считаю, что слова Хюррем о том, что Махидевран использовала своего сына в своих целях, абсолютная правда. Мир между Хюррем и Мустафой вполне бы мог помочь шехзаде избежать столь ужасной кончины, но Махидевран просто не дала бы Мустафе услышать Хюррем, ибо её желание отомстить разлучнице было выше осторожности и разума.
Эти слова, которые, словно подсказку, сказала Хюррем, не были услышаны Мустафой, а потому его конец был весьма печален, и в его гибели можно обвинить мать, которая так и не поняла, что прежде чем внушать сыну чувство превосходства и будущее победителя, нужно было подготовить его к войне, а не использовать в своих целях, вовлекая в войну с умной, хитрой и сильной соперницей.
А что думаете вы? Права была Хюррем?
