Он увидел ее, проходя мимо маленького кафетерия. Стройная, гибкая девочка-женщина сидела за круглым столиком, беспечно поглядывая по сторонам. И вдруг их глаза встретились, и Алексей узнал в них все тот же страх. Он улыбнулся растерянно, не зная, что теперь делать. Она рванулась к выходу в панике, забыв свою сумочку.
Алексей мог бы ее перехватить, но… зачем? Бессмертная кинулась к метро и исчезла в людском потоке. Брошенная сумочка осталась висеть на спинке стула. Леха зашел в кафе и забрал забытую вещицу. Открыл сумочку, достал паспорт, нашел адрес и снова улыбнулся.
Вечером он топтался возле дверей ее квартиры. Ай, будь, что будет! Что он стесняется как мальчишка. Леха нажал на кнопку звонка. Она открыла (дурацкая привычка не спрашивать, кто пришел), и он просто втолкнул девушку в комнату. Завязалась борьба. Она билась в его руках, кусалась, пыталась кричать и была очень сильна. Алексею туго пришлось бы, если бы он не знал давнего приема обездвиживать жертву.
- Не ори! Не ори! – прошипел он, - просто выслушай меня. Я тебе не враг!
- Ты убил меня, убил моих родителей, всех убил, отродье! – Алла сверкала глазами, сейчас совершенно не похожими на ланьи очи.
- Я знаю. Успокойся. Посиди немного! – Алексей и сам присел напротив пленницы.
- Я убью тебя, тварь! – Алла тяжело дышала.
- Убивай. Станешь смертной.
- Ну и пусть. Зато одной тварью станет меньше, - она неожиданно успокоилась.
- А заодно станет меньше бессмертных, - снова улыбнулся Алексей, - я тебе сумочку твою принес, растеряха!
- Что тебе от меня надо? – глухо спросила она.
- Ничего.
- Прошу, оставь ты меня в покое! – по щекам девушки полились слезы, - ты же мне жизнь сломал!
- Не городи ерунды. Взрослый человек, а… Одна живешь? Где твой супруг?
- Нет у меня никаких супругов!
- О как! Как же ваши допустили? Или, уже отрожалась? – в глазах Алексея блистали искорки, - забраковали?
- Может, и так, - ответила Алла.
В голове ее творилось черти что! Днем она опрометью убежала от Пасечника. А вечером впустила его в свой дом. Что за ерунда? Битых три часа дрожала за занавеской и сама же открыла дверь, зная, что это он, никто больше к Алле не приходил!
- Зачем ты сюда явился? Убить? – снова спросила она.
- Тебя и лопатой не убьешь! Просто. Тянет. – Ах, его знаменитая улыбочка, и глаза синие, погибельные…
С каких это пор сам Пасечник заинтересовался обыкновенной, неполноценной, нерадивой бессмертной? Или врагов тянет к таким, как она? Может, он хочет завербовать Аллу в свои ряды?
- Уйди!
- Нет. Не уйду. Ты – моя. А я – твой. Потому и нет у тебя никакого мужа! – Алексей уничтожающе смотрел Алле в глаза. Правда жгла. И это было очень больно.
- Был у меня муж! И ребенок… был! Я…
- Значит, этот твой муж – козел!
- Что-о-о-о?
- Козел. Я бы никогда не позволил забрать у матери ребенка! Я бы костьми лег! – слова Алексея были жестоки и безжалостны, - ты убежала от него, да?
И вдруг Алла разрыдалась. Как прав, как справедлив был Пасечник!
- Вы умеете красиво говорить!
- Тебя ко мне тоже тянет. Сейчас докажу, - прервал ее Алексей и вдруг прижался губами к губам Аллы.
Поцелуй был долог. Поцелуй был крепок. Поцелуй был сладок. Пасечник был близок и понятен. Так вот что это такое! Но почему? Почему именно он? Колдовство?
- Я не колдун. Я просто Пасечник. Я всю жизнь боролся с такими, как ты. И я не знаю, что случилось со мной… с нами… Я люблю тебя.
- Если бы ты любил, то не дал бы мне выходить замуж за Григория, - горестно прошептала Алла.
- Если бы я знал, что люблю, то забрал бы тебя из того оврага с собой. Но выродки все равно до тебя добрались бы. Я вернулся вечером, а ты ушла. А я искал тебя. Видишь, нашел!
- Поздно.
- В самый раз. Я прошу прощения за смерть твоих родителей. Я, правда, ничего не знал. Мне тоже больно об этом думать. Эту вину никак не загладишь. Просто, дай мне один шанс.
Она ничего не сказала в ответ. Какие тут могут быть слова? Он – суженый. Он – истинный муж. И он никогда и никому не отдаст своего ребенка.
Алла сама приблизилась к Пасечнику. Да горите вы все огнем со своими догмами. Посмеялись? Смейтесь дальше! А она будет делать все по-своему. Где-то Алла читала похожую историю. Шекспир? Ну да: Монтекки и Капулетти, не угодно ли?
Алексей и Алла выпали из жизни. От слова «совсем». Им никто теперь не был нужен. Только двое на огромной, населенной миллиардами людей, земле. Что это – безумие? Эгоизм? Радость? Счастье? Они не знали. Их просто тянуло друг к другу. Неудержимо и страстно. Вечерами они пили чай на кухне. За вечерами шли сумасшедшие ночи, чтобы потом, тихим утром пить кофе на той же самой кухне и разговаривать обо всем и ни о чем.
Алла вспоминала, как жила с Григорием. Да лучше в речке утопиться, чем так мучиться. Порой ее душила обида: кто же так распорядился ее жизнью, будто и не жизнь это вовсе. Будто, она – не человек.
- Ненавижу тебя, - говорила она Алексею в такие моменты.
- Почему?
- Ты не пришел, когда был так мне нужен!
- Если бы я знал, то убил бы Гришу твоего.
- Он не мой. Мне кажется, что произошла ужасная ошибка!
- Очень хорошо! Зато мы с тобой встретились! – он снова и снова обнимал Аллу и искал губами ее губы.
Он не мог оторваться от возлюбленной. Его мозг пронизывал страх, а сердце охватывала тревога. Так было страшно – вдруг выродки разнюхают об их связи и передадут информацию Хозяину. Что будет с Аллой?
- Алеша, я боюсь. Я слышала, у наших есть такое наказание: провинившихся закапывают живьем на много, много лет. Вдруг нас найдут? – говорила ему она.
Алексей вздрагивал, представляя себе, как Аллу, молодую и прекрасную, силой втискивают в ящик и засыпают его землей. Как трудно ей дышать. Как она колотит по крышке тесного ящика и сходит с ума. Он с болью понимал, что разлука необходима и неизбежна. Если девушку свои хоронят заживо, то чужие – заживо сжигают. Жертва не умирает, но потом, обезображенная, страдает от дикой, вечной боли. Такого допустить Пасечник не мог. Им нужно расстаться, чтобы сохранить все то, что хорошего было у них.
В последнюю ночь она плакала и ненавидела себя за это. Что не так опять? Почему ей нельзя жить по-человечески, как нормальные люди?
- Я буду рядом все равно. Куда бы ты не уехала. Я буду рядом. Ничего не бойся!
- А если придут ЭТИ ЛЮДИ?
- Не придут. Они к тебе никогда не придут.
На двоих была отмерена всего одна неделя счастья. Целая неделя счастья…
***
Она поняла, что беременна через месяц. Да, это так! У нее будет, все равно будет ребенок! Алла считала деньки, покупала пеленки и верила, что все сложится хорошо. Иначе и быть не может! Малыш спокойно рос под сердцем, и она знала, что отец ребенка где-то рядом.
Так оно и было. Каким-то шестым чувством Алексей понимал, что Алла ждет малыша. Он старался не попадаться ей на глаза, не видеться с желанной женщиной, оберегая ее от дурных взглядов и подозрений. Он понимал: ЭТИ ЛЮДИ не оставят молодую мать в покое, явившись к ней сразу после родов. Алексей в напряжении ждал, когда они придут за младенцем.
В один из солнечных майских дней он почувствовал странное беспокойство. Алексей не стал утруждать себя мыслями и подозрениями – просто взял и поехал к Алле. Угадал. Она собирала вещички – нужно было отправляться в родильное отделение: женщина почувствовала приближение схваток.
- Ты приехал?
- Конечно. Я не мог тебя оставить в такой день. Помнишь? Я обещал. Никто не коснется нашего малыша.
Алла грустно улыбнулась. Она неуклюже присела на краешек дивана. Простенькое платьице в яркий горох, опустившийся живот, гладко зачесанные волосы и миленькие тапочки на ногах: она выглядела все такой же испуганной девчуркой. Алексей нагнулся и поцеловал ее живот. Сердце обливалось кровью – что будет дальше? Сирота при живом отце. Хотелось забрать Аллу с собой. Но что там? Неужели малышу придется расти под крылышком сатаны? Нет. Этого он не желал своему сыну.
Алексей положил голову на колени молодой мамы.
- Вот так бы и сидела целый век, - вздохнула Алла. А потом добавила:
- Я решила уехать, Алеша. Меня Шура к себе зовет.
- Кто такая Шура? Бессмертная?
- Нет. Обычная женщина. Мой личный ангел-хранитель. Мы будем с ней рядышком. Здесь неспокойно…
- Даже если ты смотаешься на Северный полюс, я буду приезжать к тебе.
Она обхватила руками его голову.
- Не надо, Алеша. Ничего хорошего не выйдет из этой затеи. Потом, когда-нибудь… Ты понимаешь меня? – губы Аллы дрогнули.
Алексей понял все.
Алла закончила сборы, и они собрались выходить.
И тут в дверь позвонили.
- Не двигайся, - одними губами сказал Алексей.
Алла на цыпочках пробралась в комнату. Звонок повторился. Алексей открыл. На пороге стоял здоровенный детина, косая сажень в плечах и румянец во всю щеку. Милицейский китель трещал по швам, видно было, как неловко в нем большому, налитому мышцами телу.
- Гражданка Спицина дома? – просто спросил милиционер.
- Нет, она уехала на море отдыхать, - Алексей включил все свое обаяние, - боюсь, что приедет не скоро. Вот, меня вызвала, квартиру охранять.
- Цветочки поливать? – ох, как нехорошо улыбнулся милиционер, - документики покажите, будьте так любезны.
- Сию секунду, - очаровательно улыбнулся в ответ Алексей, и… был сражен мощным ударом кулака.
Он тут же вскочил на ноги, готовый отразить атаку. Милиционер шагнул вперед, и ударил Алексея еще раз, не давая ему опомниться. Алексей ловким ударом ноги сбил милиционера с ног. Чем больше шкаф, тем громче падает. Противник не удержался на ногах. Алексей ловко прыгнул на него и обхватил бычью шею милиционера, но тот, тоже не лыком шитый, начал давить ему на глазницы, и хватка его не ослабевала. Алексей, рискуя ослепнуть, отпустил шею мужика и резко ударил его по ушам. Тот, оглушенный, прекратил выдавливать сопернику глаза. Алексей времени зря не терял: со всего маху двинул милиционеру по зубам, по носу, опять по зубам, вливая в кулак всю свою силу.
И тут – резкий крик:
- Алеша, перестань. Он уже еле дышит!
Алексей отвлекся на секунду, а зря. Мужик сбросил его с себя, да так, что Леха ударился о противоположную стену.
- Я с миром пришел! Алефтина!
Она зажала себе рот руками.
Милиционер встал, отряхнулся и козырнул.
- Алефтина, здравствуй. Вот я и… вернулся.
Перед Аллой стоял живой и здоровый, целый и невредимый муж Григорий.
Продолжение в следующей публикации
Автор: Анна Лебедева
