Дипломатический протокол всегда был отражением не только взаимных отношений стран, но и их положения на международной арене. Русь долгое время занимала подчинённое положение к Орде и принимала навязываемые ею правила дипломатической игры: ключевыми из них были знаки подчинения - “поминки” и “придверная пошлина” для послов. Первое - это дань, отправляемая в Сарай, как знак подчинения. Второе - это плата взимаемая с послов за саму возможность увидеть хана и передать ему послание. Обе практики были крайне унизительные для независимых государств, но деваться от неё долгое время было некуда.
Изменение положения Русского государства в 15 веке - формальное освобождение от власти Золотой Орды и позднейший её распад - требовали и значительного изменения статуса московских правителей в дипломатических отношениях. Но с этим были некоторые проблемы. Осколки Золотой Орды принимали реальность того, что государь московский теперь “свободный человек” - т.е. независимый правитель. Но вот отказаться от старых дипломатических практик они не хотели, считая денежные требования своим естественным правом.
Вопрос выплаты “дани” татарам был крайне болезненным для самолюбия Московских правителей вопросов, который ещё и активно использовали против них противники. Великое Княжество Литовское постоянно в своей пропаганде напоминало, что Москва платит “дань” татарам, а значит она не независима, в отличие от... Москва отвечала на это, тем, что наша дань не дань, а вот ваши “упомики” это настоящая дань, так что сами вы зависимы. Вся эта дипломатическая перепалка естественно не меняла сути проблемы - и ВКЛ, и Русское государство откупались от набегов осколков Золотой Орды деньгами. Неважно как эти выплаты назывались, но сам их факт поддерживал у степняков ощущение своего более высокого положения в иерархии.
Тем не менее оба государства стремились превратить “поминки” из проблемы в орудие дипломатии - кто больше заплатит, тот и сможет купить лояльность татар. Поэтому ко временам Ивана Грозного “поминки” стали выплачиваться русскими не только ханам, но и их окружению. Правителей осколков Орды это раздражало, но неформальный характер “поминок” - они не были оформлены никакими юридическими договорами - не позволял что-то сделать с этим.
Неопределённость с характером “поминок” привела к тому, что Москва воспринимала их, как добровольный подарок или даже инвестицию в безопасность. К середине правления Ивана Грозного “поминки” стали ежегодными и всё больше приобретали “жалованный” характер (сегодня их бы назвали грантами): в Разрядном приказе были списки ханского двора с чётко прописанным размером “поминок” каждому получателю. Размеры “поминок” зависели не только от финансовых возможностей царства, но и от положения получателя при дворе, а также полезности для России. Такой характер “поминок” отлично понимали их получатели и многие, принимая их, брали на себя и определённые обязательства перед русскими. Это была настоящая мягкая сила русских, перекупавших лояльность местных элит.
Такая тактика отлично сработала с Ногайской ордой, полностью подпавшей под влияние русских к концу правления Грозного. А вот с Крымским ханством провернуть этот трюк уже не вышло, так как крымчаки оказались способны вести опустошительные для русских войны за “поминки”. Масштабное вторжение Дивлет Гирея и сожжение Москвы в 1571 году стали одним из итогов неуспешных попыток изменить характер поминок в отношение крымчаков. Пришлось с крымчаками договариваться.
С другими видами “дани” - пошлинами выплачиваемыми послами - русская дипломатия вела куда более непримиримую борьбу. Так, царь Иван, давал своим дипломатам, следующим в орду, указ ни в коем случае не платить никаких пошлин от лица государева и стремиться всеми правдами и неправдами избежать их. В царских наказах прописывались фразы, которыми требовалось обосновывать нежелание платить пошлину: «Коли промеж государей доброго дела нет, а царь свое слово молвил – на том слове не устоял, а государя нашего людей и гонцов грабит и безчествует, и пошлину вставливает, и потому меж государей и делу доброму как быти?!». А в случае, если уговоры не помогаю, то дипломату следовало угрожать войной.
Складывался дипломатический тупик, выходом из которого могли быть только уступки с одной из сторон. Но хитрые дипломаты придумали метод обхода: официально они не соглашались платить ничего, даже под угрозой смерти, но были готовы стать объектом небольшого “грабежа”. Таким образом обе стороны сохраняли лицо, русские получали ещё и моральное превосходство, мол бусурмане совсем берега теряют, а татары получали свою пошлину. Кроме того, применялись и зеркальные меры - татарских послов могли “ограбить” в Москве для компенсации “незаконных пошлин”, о чем их и уведомляли.
Но, наверное, самым дерзким способом не платить дань воспользовался в 1550-е посол к ногаям Елизарий Мальцев: он приказал своей охране расстрелять из пищалей сборщиков пошлин, убив при этом 5 или 6 человек. После чего больше с него никаких пошлин не требовали. Этот случай был скорее исключением из правил, но он никак не смог испортить отношения между двумя странами, так как силу Москвы ногаи признавали.
Тем не менее, ни “придверная пошлина”, ни “поминки” к концу 16 века так и не были полностью изжиты. Осколки Орды упорно цеплялись за былые порядки, но Москва сумела хотя бы добиться изменения их статуса из обязательства в добровольный дар или узаконенное “воровство”. Москва всё ещё платила деньги татарам, но теперь она получала за них определённые обязательства, что было мало похоже на отношения хозяин-данник.
Автор - Владимир Герасименко
