Вы что-нибудь слышали о музее-мемориале «Концлагерь Дахау»? Идея его создания родилась у бывших заключенных этого лагеря спустя 10 лет после победы над фашизмом. Это святое место напоминает человечеству о жестоких преступлениях нацистов и хранит память о тех, кто подвергся мучениям во время их правления. Двести тысяч искалеченных судеб! Десятки тысяч смертей! 12 лет беспредельной жестокости, страха и бесчеловечности!
На мемориальной плите, установленной на центральной площади Дахау, на пяти языках высечены слова: «Никогда больше». Это мольба всех тех, кто пережил ужасы фашизма. Это клятва всего человечества не допустить их повторения! Это страшная память о том, чем может обернуться бездумное прославление подлого и уродливого зла!
В последнее время я много думаю о войне и том, что сегодня происходит в России. Как могло так случиться, что страна, больше всех пострадавшая от разрушительной силы самой страшной войны 20 века, пережившая годы военного лихолетья и сумевшая восстать буквально из пепла, оказалась вновь на этом поле боя?
Что произошло с нашим народом, понёсшим огромные человеческие потери, проявившим немыслимый героизм, самоотверженность и мужество в борьбе за мирное небо над головой, одержавшим заслуженную и справедливую победу и позволившим вновь втянуть себя в эту бесчеловечную игру человеческими жизнями?
Неужели нашей памяти об ужасах той войны оказалось недостаточно для того, чтобы этическая максима «никогда больше» в сознании нашего общества так легко преобразовалась в призыв к действию «можем повторить»?
Пару лет назад в рамках своей профессиональной деятельности довелось мне пообщаться с одним священнослужителем, который высказал своё опасение за будущее наших детей, ставших, по его мнению, «расходным материалом в руках бессовестных государственных идеологов-манипуляторов».
Его претензия к современному российскому образованию, в частности в области преподавания истории и гражданско-патриотического воспитания, заключалась в настойчивом акцентировании внимания на сюжетах, связанных с героическим прошлым нашей страны, в последовательном вытеснении разговора о его трагичной составляющей и блокировании критического подхода к собственному историческому наследию.
«Представить мирную и военную историю страны чередой великих подвигов, опуская преступные и трагические страницы нашего прошлого, - значит быть «лакировщиком действительности»… Правду о любой войне нужно отличать от государственной и художественной пропаганды. Может, тогда бравада «1941-1945 - можем повторить!» и романтизация войны (фронтовая каша, боевые 100 гр и переодевание в военную форму) сменятся у людей более глубокими моральными переживаниями».
Скажу честно, в тот момент я не придала особого значения словам этого человека. Вспомнить о них мне пришлось сегодня, во время прочтения книги Николая Эппле «Неудобное прошлое», через всё содержание которой красной нитью проходит мысль о том, что «формирование национальной политики любого государства должно осуществляться не только на основании общих побед и общей гордости, но и на основании общих поражений и общей боли».
Автор сего интеллектуального труда, являясь известным журналистом и авторитетным исследователем исторической памяти, пытается донести до своего читателя мысль о том, что всё то, что происходит сегодня с нашей страной, является следствием непроработанного и «замороженного» «трудного прошлого».
Рассуждая о периоде советского тоталитаризма, Эппле приходит к выводу, что именно замалчивание в постсоветское время «неудобных» исторических фактов привело к тому, что в российском обществе сформировалось двусоставное историческое сознание, в рамках которого действуют две разных памяти: одна - формируемая государственной пропагандой модель памяти о триумфальном прошлом страны, вторая модель - память отдельных людей об истории их семьи, края, социальной или национальной общности.
Эппле предостерегает:
«Замороженная на уровне государственной власти история страны с двоящейся памятью оборачивается двоящейся реальностью в настоящем. Это чревато в лучшем случае невозможностью двигаться вперёд, а в худшем – расколом общества и открытым конфликтом общества и государства…Отказываясь от полноценной проработки прошлого, Россия только в большей степени оказывается его заложником, растравливая исторические болячки у себя и своих соседей».
При этом автор делает акцент на том, что полноценное переосмысление «трудного прошлого» должно начинаться с его отчётливой оценки на государственном уровне.
Каждый раз, когда я читаю подобные произведения, статьи или смотрю интервью с их авторами, моим сознанием овладевает один лишь вопрос: «Если всё так очевидно, и у нас был шанс избежать прошлые ошибки и не допустить их повторения, почему мы вновь наступили на эти грабли?»
Казалось бы, нужно было всего-навсего набраться смелости и повернуться лицом к нашему тайному страху перед прошлым, назвать его по имени и обрести над ним власть.
Как? Для начала не прятаться от него, не блокировать или «обнулять», а принять, как принимают любую травму. Неплохо было бы организовать общественную дискуссию, начать которую стоило бы с оглашения всего списка преступлений советского государства против своего народа с самых высоких государственных трибун. И сделать это надо было бы так громко, как громко с этих трибун сегодня звучит лозунг «Всё для фронта! Всё для Победы!». А затем - признание вины, принятие ответственности и покаяние. Да, неплохо было бы принести от имени государства извинения пострадавшим. Ну, а дальше - сделать всем определённые выводы и продолжить жить дружно, долго и счастливо!
Но не тут-то было! Слишком много «бы»! Ну, не хочет наша власть делать этот первый и очень важный шаг навстречу своему народу. Не хочет она ни каяться, ни брать на себя какую-либо ответственность ни за наше трудное прошлое, ни за не менее трудное настоящее!
Теперь понятно, к чему это настойчивое продвижение «аффирмативно-националистического» образа нашей истории, весь этот великодержавный нарратив и глорификация той ужасной войны!
Безусловно, героическое прошлое куда удобнее помнить и презентовать! Не надо нести память о трудных эпизодах, в которых виноват не Запад или США, а твое собственное государство! Не надо признавать ответственность за совершённые преступления, когда можно переложить её на каких-то врагов, на время или на обстоятельства! Не надо оглядываться назад, что-то анализировать и делать выводы, которые могут не вписаться в нынешнюю государственную идеологию истории и вызвать лишние вопросы, на которые придётся отвечать! Не надо что-то делать для объединения расколовшегося российского общества и достижения гражданского мира, если, во-первых, это невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически, а во-вторых, расколотое общество – это отличный ресурс для манипуляции им!
Гораздо проще заблокировать часть истории, создать вместо неё очередной миф или псевдоисторическую конструкцию и начать это настойчиво продвигать в массы, приправляя громкими заявлениями о том, что кто-то там, на страшном Западе, пытается переписать историю нашей страны.
Невольно, возникают ассоциации с тем, что сегодня происходит в нашем образовании. Все новоиспечённые инициативы Министерства просвещения, направленные, казалось бы, на благое дело воспитания патриотизма подрастающего поколения, практически кричат о своем желании окружить ребенка атмосферой войны. Для чего? Видимо, всё для того же - пробудить в нём ощущение необходимости ежедневного подвига во имя Родины.
Интересно, к какому такому «светлому» будущему мы готовим наших детей, буквально вдалбливая в их головы мысль типа той, что озвучил наш президент в сентябре 2022 года на Всероссийском молодёжном экологическом форуме: «Жить надо ради того, за что можно умереть!» Серьёзно? А более оптимистичных жизненных целей не предвидится?
Я искренне начинаю тревожиться за будущее нашего подрастающего поколения! Тема войны везде: на классных часах, на «Разговорах о важном», на общешкольных мероприятиях, в творческих конкурсах, в кино, на уроках истории и литературы, а теперь ещё и на уроках начальной военной подготовки.
Кто-то сейчас, наверняка, возразит: «Ну, и что в этом плохого? В Советском Союзе всё это было, мы с этим выросли, и ничего страшного с нами не произошло».
Конечно, ничего страшного не произошло, не считая той коллективной травмы, что нанесли нашему обществу и советская идеология с её походом в райское коммунистическое будущее, дойти до которого так и не было суждено, и советская диктатура с её государственным террором против собственного народа, и целенаправленная государственная политика дезинтеграции общества, и неэффективность советской плановой экономики, приведшая к развалу СССР и погружению «великой державы» в годы хаоса, нищеты и беспредела.
Психологи утверждают, что естественная реакция психики на травму – вытеснение памяти о травмирующем событии, его забвение. Наверное, поэтому мы, рождённые в СССР, так рьяно не хотим мириться с мыслью о том, что это была страна, умевшая не только выпускать вкусное мороженое, но и лишать своих граждан инициативы, свободы, совести и даже жизни.
Мы никак не хотим признавать, что разобщенность нашего общества, его выученная беспомощность, свободофобия, патологический страх и раболепие перед всевозможным начальством, – всё это следствие травмирующего опыта жизни в СССР. Во многом, поэтому нами так легко манипулировать. Поэтому мы всё время пытаемся аппелировать к сильной руке вождя, компенсируя таким образом свою слабость. Поэтому мы охотно верим в пропагандистские мифы. Поэтому нам так комфортно жить в обнимку с чувством, что кругом враги. Поэтому мы не доверяем друг другу (да и самим себе) и любим делить мир на черное и белое.
Это своего рода социальная болезнь, развившаяся на фоне непроработанной травмы, которая, как показала жизнь, является не только источником, но и благоприятной питательной средой для взращивания в нашем сознании и имперской идеи, и идеи реванша, и даже националистических идей, как бы страшно это не прозвучало.
Кстати, как вы думаете, почему сегодня столько ностальгирующих по Советскому Союзу россиян? Психологи отмечают, что это не что иное, как механизм психологической защиты, свойственный людям безынициативным, с общей пассивной жизненной позицией, привыкшим жить в направлении, заданном государством. Им сложно приспособиться к изменившейся ситуации, поэтому чувство тревожности, которое они испытывают в связи с неопределённостью, заставляет их искать своего рода опору, которую они видят в возврате во времена брежневского застоя с его кажущейся железобетонной стабильностью.
Но, по мнению специалистов, условием успешной терапии травмы является прекращение травмирующих воздействий и изоляция человека от их источника. Так что, романтизация советского прошлого, а уж тем более возвращение в него, никак не поспособствуют избавлению от недуга, скорее наоборот, увеличат вероятность его неконтролируемого «прорыва», о последствиях которого нам остаётся только догадываться.
«А что плохого, в том, что наши дети будут хранить память о войне?», - спросит кто-то. Безусловно, ничего! Но, как мы уже выяснили, память памяти рознь! Есть память о Великой Победе, о героях и их подвигах, о невероятной отваге и мужестве советского народа.
А есть память о тысячах командиров и военных специалистов, ставших жертвами государственного террора до войны и во время её, о миллионах не найденных и не погребенных до сих пор солдат и жертв сталинских репрессий, о победителях, сосланных после Победы в концлагеря, об инвалидах, выброшенных из крупных городов в захолустья, чтобы не портили облик успешной социалистической страны и не омрачали память о великой Победе.
Тот героический и победный нарратив, который сегодня прослеживается во всех разговорах о войне, говорит лишь о том, что кому-то наверху не очень хочется вспоминать о тех «неудобных» исторических фактах, знание которых может заставить подрастающее поколение усомниться в правильности государственной политики памяти и в предлагаемой идеологии истории той войны.
Тем более что, как заметила Юлия Кантор, доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории РГПУ имени А.И. Герцена,
«молодежь очень четко реагирует на лицемерие, в том числе историческое. И если на высшем государственном уровне принимается концепция увековечения памяти жертв политических репрессий, а в Псковской области на территории государственного музея, а значит, с согласия властей, устанавливается памятник Сталину, то последствия не заставляют себя ждать. Молодежь реагирует: либо она перестаёт доверять власти, либо она перестаёт доверять историкам, а в результате страдает то самое чувство патриотизма, проблемами воспитания которого сегодня так озадачено руководство нашей страны».
Великая Отечественная война для народа была защитой Родины от безусловного зла нацизма, то есть явлением нравственно вполне однозначным, и память о героической стороне победы невозможно преуменьшить. Но до Великой Победы были почти четыре года войны, страшной, тяжелой и очень разной. А ещё была государственная политика, которая и накануне войны и во время её до предела обнажила тоталитарную и преступную природу советского государства, служащего не интересам своих граждан, а призванного использовать их в неблаговидных интересах власти.
Если об этом знать, то можно понять, что великий подвиг народа, о котором так громко сегодня кричат с кремлёвских трибун, был совершен не благодаря, а вопреки усилиям государства. Только вряд ли такая память о войне устроит нашу сегодняшнюю власть, и вряд ли стоит надеяться, что об этом позволят рассказать нашим детям на уроках истории или на мероприятиях с красивым названием «Разговоры о важном».
Хотя любой здравомыслящий педагог скажет, что история, во всей ее полноте - и с положительными страницами, и с трагическими, и с позорными, и с победоносными – безусловно воспитывает патриотизм. Главное - не уродовать её идеологией!
Очень важно предоставить нашим детям возможность узнать о своей стране всё и оценить историю такой, какой она была на самом деле: с колоссальными успехами и катастрофами, и полюбить такую, какая она есть! Ибо, как сказала Юлия Кантор, «если мы любим нашу страну только за хорошее - тогда нам в магазин».
