Чем охота отличается от любой иной человеческой деятельности, знает каждый. Если через примеры, то самолеты и пароходы любители не строят.
А вот в охоте в 80-е присутствовали в основном любители. И это нормально, куда девать заслуженных из других отраслей. Мягко избавляясь от них.
Общая же отличительная черта любителя в том, что профессионалом (в охотничьем х-ве) он чувствует себя практически сразу. Ведь на охоте он бывал, и ружье, слав богу, имеет. Потому легко убедит себя, что генетическая память поколений охотников, легко заменит знания. И они где-то правы. Поскольку дело наше не хитрое.
И тогда, после глубокого личного убеждения, главным в карьере любителя становиться схема убеждения других в своем профессионализме. Хорошо, если карьерист без лишнего энтузиазма. Просто коптит, а не кипит. Хотя и одержимость тоже не критична. Природа, если что, поправит ошибки.
Вот, кстати, отчего при Советах было стабильное законодательство. Чтобы любителей заполнявших нашу отрасль, к написанию законов не пускать*.
Нынче же дилетантов к лепке законов не то, чтобы допустили. А сделали это профессией (тех, заслуженных). А тут уж, вынь да положь, хоть что-то, хоть куда-то. Вот оттого и законы этакие выходят.
Ну, или, может это задумка такая была (неизвестных) – кривые законы провоцировать, чтобы следы запутать. Скидка такая, заячья, финт ушами. В жажде собственности. Стучится, поскольку, собственность в головы пацанам. Зачем она слабым им – спросѝте.
Стало быть, и законы нынче пишут по наущению барыги. Не скажу, что не советуясь с любителями. И ценителей зеленого в отрасль подпустив. Чтобы изобразить некое массовое мнение. Хорошо организованное оно - сила. Чтобы на суматохе сыграть. Для срочного принятия быстрых кривых решений.
Прошу прощения. Отвлекся.
На дворе-то 80-й, когда социализм, и законы разумны. Их социальная составляющая велика. Посему продовольственная программа (еще не названная таковой), подразумевает постоянный рост кол-ва еды. Как и снижение ее цены для труженика. Это не пафос, это принципы такие были**. Без ностальгии. Всякие времена хороши здесь и сейчас. Потому что других времён не бывает.
Отвлечемся от теории. Упростим определение. Дабы исключить инсинуации. Что охота это тонкий инструмент управления природой. Которым пользовались дилетанты тогда. И барыги сейчас.
…..
Так что там, у Валеры.
Кто добывал лося, тот знает последствия. Когда на базу посреди следующего дня приехал Савелий с гостем, кобель проспал снегоход, обнимая кость, а Валера полулежал на нарах и кряхтел.
Вошедший Савелий поменял выражение лица от озабоченного, когда увидел сковороду с жареной печенкой. Рассмеялся.
- И мы объелись, но не скажу что с голодухи.
Лосей в их бригаде добыл Савелий. Только на четвертый день, «сбегавшись», споро последовали следом группы зверьков, и гость тронул ее на председателя. Тот успел сделать два выстрела. Один по стоящим, добыв сеголетка. Второй по идущим, подранив (по мышцам ноги) быка. Которого и добрали на следующий день, в километрах от места поранения. И десятке шагов от его лёжки.
Пока же, убедившись, что кровь на следу была, разобрали сеголетка. И если к сеголетку кое-как подъехали снегоходом, то другого пришлось таскать по крутому склону. Отчего и вышла задержка с выездом.
Валера призвал гостей к столу. Печенка оказалась пережаренной, что и следовало ожидать, неумеючи. Да и что такое двум голодным да несколько кусков. Кроме того, ее надо съедать сразу.
Савелий взял это дело в свои руки. На сковороде накалялось коровье масло. Пластины печени толщиной под сантиметр обжаривались минуты по три с каждой стороны. Затем, готовые, густо солились крупной солью. И заедались хлебом. Предварительно размороженным в кастрюльке, под крышкой, с малой долею воды.
Чтобы печень выходила с кровью, что на пользу ее сочности, куски делались толще или жарились меньше. Вот и весь рецепт.
Из прошлой жизни Валера знал рецепт иной, когда в общую сковороду к печени крошился остальной ливер, все долго жарилось на сале, собранном с лося же, если оно было. И на выходе получалось нечто не очень вкусное, но крайне сытное.
Если проводить параллели с рыбным столом, то таковое блюдо сродни жареной лососевой икре. Тоже сытно, но для гостей обидно.
Гость был не в пример прошлому застолью оживлен. Стал в общении прост. Несдержанно делился ощущениями. И, в общем, стал похож на человека. Так эволюцию его поведения отметил для себя Валера.
На вопрос о том, как Валера добыл своего лося, тот в двух словах описал.
- Повезло – резюмировал председатель – новичкам, бывает, везет, а потом набегаешься.
- А как же принцип: нужное время - нужное место? – Валера припомнил Савелия же.
- Коли лося немного, только на принцип и надеяться … а не обмыть ли нам завершение – ожидаемо завершил Савелий.
- Партия всегда «за» - поддержал гость.
- Это уже тост… - с некоторой искательностью сказал Савелий.
Валера этому значения не придал. Он открывал новое свойство тайги. Недели гостям хватает, чтобы наестся вволю волею. И затем вновь погрузиться в кабинеты и кресла. Скуку маскируя барством. Таёжнику же и вéка воли мало. Подумал тогда Валера, вспомнив Прокопия, Сергия и Морозова.
После Савелий накинул суконку и вышел на двор, «покурить», сделав знак Валере. Тот вышел следом.
- Не волокёшь, ты, Валера в политике – приглушенно начал председатель - Любое действие в пользу снижения плана - благо. Да, недополучим доход. Но и не получим лишних обязательств.
Савелий еще понизил голос, излагая свой хитрый план, который крыл план спущенный сверху.
- Так ты нарочно подранил второго?
- Кто ж знает – выдохнул дым председатель – оказалось во благо, и ладно.
Валера, конечно, недоумевал от тонкостей управления. Его учили подвигу. Любой ценой. Если партия сказала надо. Как там, в расхожей шутке Киплинга. А добрό ли это, что из-за бойкота следовала задержка развития.
Вот на теме прогресса Валеру и заклинило. Который, при таких условиях оказывался туманным. Хотя и не без логики. Не без любви к природе и лосю. Любви к землякам, к общине, к человеку. К традициям. К будущему, как не выспренно это звучит.
…
Наутро гости уехали очень рано по причине тяжелых саней, слабых сил и крутых подъемов. Савелий оставил Валере хлеб, крупы и сахар. Обещал прислать заготовителя, лося вывозить. Которого, всё же, придется до амбаров вытащить на себе. Это Савелий сказал, разглядывая голицы Прокопия, так и не прилаженные к делу. Мол, когда еще освободиться снегоход.
И уже специально для Валеры сказал, что их долина реки, конечно, самое бедное на лося место. Но гости не от того были привезены сюда. И попросил еще сходить за лосем. Удачей новичка надо воспользоваться на полную, мол.
Вот такая вот политика.
Однако, возвращаясь к теме прогресса и любителя, Валера был не прав. Дилетанты более двигатель прогресса, чем зашоренные натаской профессионалы. И снобизм тут не уместен. Поскольку первый самолет полетел все-таки у дилетанта. Не у профессионала. И, конечно, не у барыги.
(*-прошу прощения, это всего лишь гипотеза, в сердцáх, и не со зла. Конечно же, при Советах Законы писали профессионалы, ученые, имеющие знания, умеющие анализировать и выстроить логику. Вперед учитывающие пользу природе и популяциям, а не пресловутой экономике, продовольственной программе или себе. И что характерно, без идеологии. Это некие жучки, в 90-е, в обратном нас легко убедили, мол, уши идеологии торчали при Советах отовсюду)
(**-если это смешно звучит, значит разумно оценивать события уже не получится. Считайте это тестом. Не забывая наслаждаться реальностью)
