В первые же дни моего нахождение в 216-ой камере мне стало интересно: как же это Марат умудряется в тюремных условиях так вкусно готовить?
Поэтому я старался внимательно наблюдать за действиями Марата и вот к каким выводам я пришел через несколько дней.
Расскажу на примере приготовления щей.
Все начиналось еще днем: Марат, коротко пообщавшись с баландером, забирал обед на всю камеру. Даже если он был несъедобным, Марат вылавливал из "первого блюда" вареную картошку и оставлял ее до вечера.
Вечером начиналось основное действие.
Сначала Марат заточкой нарезал капусту и ставил ее варить. Варка происходила в пластиковом контейнере посредством опущенного обычного маленького кипятильника.
Пока капуста варилась, Марат мелко резал лук, морковку, чеснок.
Затем налаживал "плитку", сделанную из другого кипятильника. Как делалась "плитка" – расскажу в отдельном посте. Марат располагал ее на кирпиче, так, чтобы она максимально прилегала к кирпичу и тем самым не перегревалась. На "плитке" располагалась "сковородка" – алюминиевая посудина, отдаленно напоминающая сковороду, без ручек, слегка помятая.
На "сковородку" Марат выливал подсолнечное масло, туда мелко нарезанный лук – и начинал лук обжаривать, помешивая обычной ложкой, чтобы не подгорел.
Через некоторое время в лук добавлялся мелко нарезанный чеснок, чтобы чеснок отдал свой аромат маслу.
Еще через минут десять Марат добавлял морковку, кетчуп, продолжая помешивать. Запахи распространялись – не передать.
Еще через какое-то время на сковородку с этой ароматной смесью выкладывалось мясо и продолжало обжариваться.Мясо" – громко сказано, это могла быть тушенка, копченая курица, мелко порезанные сосиски или колбаса – что-то мясное.
Обычно капуста к этому времени была уже почти сварена. Периодически Марат метался между "сковородой" и контейнером с капустой, временно выключая кипятильник, так как он начинал слишком сильно кипятить. Регулировка нагрева отсутствовала, поэтому приходилось внимательно наблюдать за процессом приготовления.
К почти готовой капусте Марат добавлял оставшуюся с обеда картошку, еще немного варил, потом в контейнер со щами добавлял вкуснейшее содержимое сковородки. Еще немного варил, добавлял приправы, бульонный кубик, пробовал.
К этому времени остальные арестанты уже "накрывали" на стол: резался хлеб, лук, чеснок, доставался майонез, кетчуп, расставлялись миски.
Как только щи были готовы, Марат сначала раскладывал ложкой из контейнера по мискам густую часть (капусту, мясо, картошку) и при этом внимательно следил, чтобы все было поровну, потом поровну же доливал жидкую часть.
Народ рассаживался за стол, к щам обычно добавлялся майонез и кетчуп, и начинался ужин. Вкусно было – слов нет как.
Это было самое приятное время суток.
Естественно, к Марату народ относился с уважением. Я же, пытаясь хоть как-то быть полезным в камере и не ехать тупо "пассажиром", в первые же дни сказал Марату, чтобы он брал меня к себе "учеником повара" – помогать делать простую работу – лук там порезать, морковку, чеснок почистить и т.д.
Марат в общем-то и сам справлялся, но к моим словам про "ученика повара" прислушался.
Как-то днем после обеда я уснул, а проснулся только вечером от слов Марата:
— Ученик, вставай! Пора! Ужин уже готов!))
Тем не менее я потихоньку начинал помогать Марату.
А через неделю моего пребывания в 216-ой камере с продола назвали фамилию Марата и добавили "с вещами".
Народ окаменел. У каждого промелькнула мысль – как же мы теперь питаться будем без Марата?
Продолжение следует.
