Вольфганг Морель родился и вырос в городе Бреслау (который ныне находится в Польше и называется Вроцлавом). Оттуда 5-го июля 1941 года его и призвали в армию.
Начало войны с Советским Союзом немцы восприняли с разными чувствами. Некоторые считали, что через несколько недель, в крайнем случае, месяцев, война окончится победой, как это произошло в Польше, Франции и других странах. Но старшее поколение восприняло эту войну скептически. Отец, воевавший в России в Первую мировую войну, был явно встревожен такими новостями.
А ведь всё начиналось так хорошо. В 1939 году, когда произошёл поворот во внешней политике, Германия и СССР заключили договор о ненападении. После этого заметно возрос интерес к Советскому Союзу. Некоторые молодые люди начали изучать русский язык, предполагая, что в будущем Германия будет иметь тесные экономические отношения с СССР, и знание языка станет перспективным плюсом в карьере. Но произошёл более резкий поворот – на дорогу, ведущую Германию к краху.
Боялся не успеть на победу Германии и получение статуса фронтовика
После призыва, в учебке, Морель учился на радиста два месяца. Их учили приёму-передаче на ключе, учили подслушивать разговоры противника на английском и русском языках. Пришлось учить русские знаки азбуки Морзе. Каждый знак латинского алфавита кодируется четырьмя знаками Морзе, а кириллического – пятью. Освоить это было не просто.
Когда обучение закончилось, пришли курсанты следующего набора, и Вольфганга, как отличника, оставили инструктором. А ему хотелось на фронт – по чисто меркантильным соображениям. Он считал, что до конца года война закончится. Россия будет разгромлена как Франция, Польша, Норвегия. А после войны лучше быть её ветераном – больше получишь льгот и перспектив. Морель подал рапорт и отправился на войну, в декабре 1941-го.
До Орши ехали по железной дороге, а от Орши до Ржева новобранцев перебросили на транспортных Ю-52. Видимо, очень срочно требовалось пополнение. По прибытию в Ржев сразу бросилось в глаза отсутствие порядка в армии и унылое настроение солдат.
А в самой России очень поразили бескрайние просторы – гигантские неосвоенные пространства.
Морель попал в 7-ю танковую дивизию. Ту самую, знаменитая дивизию, которой некогда командовал генерал Роммель. Правда, к тому времени, как они прибыли, в дивизии танков уже не было – они были брошены из-за отсутствия горючего и снарядов.
Зимнего обмундирования никому не выдали – только несколько комплектов летнего. По три рубашки, дополнительную шинель.
«Мне дали кусок чёрного хлеба, сало и стакан воды. Правда, это оказалась водка»
Уже 22-го января 1942 года Морель попал в плен. Он стоял один в боевом охранении. Замёрз. Вдруг увидел вблизи группу русских солдат, человек 15 – в зимней одежде на лыжах. Стрелять было бесполезно, но и сдаваться в плен Вольфганг не собирался.
Когда они подошли ещё ближе, он увидел, что это азиаты. Считалось, что они особенно жестокие – дикие садисты, которые издеваются над пленными. Принять мученическую смерть Морель был не готов. Поэтому он взял свой Маузер 98к за ствол, и, когда они подошли метров на 10, и решил застрелится.
«Русская зима и качество немецкого оружия спасли мне жизнь: если бы не было так холодно, а части оружия не бы ли так хорошо подогнаны, что смерзлись, то мне был бы конец».
Его окружили, кто-то сказал «Хенде хох». Морель поднял руки вверх, продолжая в одной руке держать винтовку. Её тут же забрали, со словами на немецком языке: «Радуйся, что для тебя война кончилась».
«Меня обыскали. Хотя я не был заядлым курильщиком, но в моем ранце была пачка, 250 штук сигарет R-6. Все курильщики взяли по сигарете, а оставшееся вернули мне. Эти сигареты я потом менял на пропитание. Один пожилой солдат потрепал меня за шинель и пренебрежительно сказал: «Гитлер», потом показал рукой на свою тёплую шубу, шапку и уважительно сказал: «Сталин!»
Морель решил на допросе держаться до последнего и не раскрывать номер своей части. В штаб (6 км в деревню) его вёл пожилой солдат, который хвалил своё обмундирование. Он шёл на лыжах, а Вольфганг – пешком, всё время проваливаясь в снег.
Тогда он указал немцу на плечи и концы лыж. Пошли вместе.
«Я бы мог ударить его кулаком в висок, забрать лыжи и сбежать, но у меня не было воли к сопротивлению. После 9-ти часов на 30-40 градусном морозе мне просто не хватило сил решиться на такой поступок».
Перед допросом офицер сказал: «Повезло, что ты попал в плен, ты обязательно возвратишься домой». Дали перекусить: чёрный хлеб, сало и стакан воды. Правда, это оказалась водка! Потом начался допрос.
Отморозил ногу и тяжело заболел пневмонией, но это дало несколько месяцев отдыха в госпитале
За время допроса в тёплой избе снег в сапоге растаял. За время перехода далее в тыл, вместе с другими пленными, вода в сапоге замёрзла, он порвался, и Вольфганг Морель отморозил ногу. Он использовал вторую рубашку как перевязочный материал для сапога.
В таком жалком состоянии они встретили съёмочную группу советских репортёров, которые тут же стали их снимать.
«Они сказали пройти, и ещё раз пройти. Мы старались держаться, чтобы представление о немецкой армии не было таким плохим».
Лишь на ж/д станции Шаховская, восстановленной после бомбёжек, пленные сели в товарный вагон, где их уже ждал санитар. В течение двух-трех дней, что поезд ехал до Москвы, он обеспечивал их необходимыми медикаментами и едой, которую готовил на печке-чугунке. Для немцев это был пир, пока ещё был аппетит. Пережитые лишения сильно потрепали здоровье.
Морель заболел воспалением лёгких, и его, вместе с другими ранеными и больными немцами, положили в госпиталь, вместе с ранеными и больными красноармейцами. У кого бы потом Вольфганг не спрашивал – никогда больше не слышал, чтобы пленных немцев клали в госпиталь вперемешку с красноармейцами.
«Внешне мы ничем не отличались от русских раненых: белое бельё, синий халат и домашние тапочки. Но в нас всё равно узнавали немцев. Лишь у немногих наших соседей, которых мы скоро узнали и сторонились, такие встречи вызывали негодование. В большинстве случаев отношение было нейтральным».
В трудовой лагерь, на Урал, их отправили только летом, после полного выздоровления. «После почти райского времени в лазарете я понял, что совсем отвык от физической работы», – замечает Морель. Пришлось привыкать. В 1949 году, проведя почти восемь лет в плену, он вернулся домой.
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете, почему немца держали в одном госпитале с красноармейцами?
