Виктор Першин, оперативник из уголовного розыска, переехал жить к Нинке Муравьевой. Вот так! Он и сам сначала долго мучился, пытался разбираться в себе, но ничего поделать не смог. В душе бурлило, она словно выворачивалась наизнанку, но что толку. Прикипел, присох к Нинке. И теперь она вдруг стала для Виктора уже Ниной. Бывает так в жизни.
Когда-то Виктор был женат. Теперь казалось, что это было совсем в другой жизни. Первый брак как случился, именно случился, скоропалительно, под влиянием гормонов, так быстро и распался - перекипело, выварилось, осталось выжженное место, пустота. И пустота быстро наполнилась свободой. Оказывается так жить было намного проще. Не висели тяжким бременем обязательства, можно было назвать их и чувством долга. Некому было быть обязанным. Да и бывшая жена вздохнула с облегчением, уходя не на пустое место, а к новому мужчине.
Першин несколько лет прожил один, нисколько не тяготясь одиночеством - погрузился в работу, в службу. И надо сказать, многое получалось у него легко, даже играючи. Правильные решения, как казалось, возникали сами собой, из ниоткуда. Раз! И вот оно. Только успевай выполнять.
Поговорить Виктор умел. Поговорить не просто так, ни о чем, а проявить к человеку интерес, выслушать его и посочувствовать, проникнуться заботами и бедами, если таковые были. Покивать согласно головой, когда собеседник высказывался на какую нибудь злободневную тему, даже если был с ним и не согласен. Зачем затевать спор, даже перепалку, если человека переубедить невозможно. Ни к чему трепать нервы. И поэтому люди общались с Виктором. Першин был на своем месте в милиции.
Вот дома, а жил Виктор в комнате в трехкомнатной квартире, по вечерам бывало скучновато. Соседи, семья пенсионеров, и рады бы были поговорить о том, о сем, о житейских мелочах. Только Виктору не хотелось, по роду работы таких разговоров и днем хватало. Вечером отвлекал телевизор. Надо заметить, что он иногда работал до утра. Никаких передач конечно не было, под рябь и шум Виктор очень хорошо спал.
Нельзя сказать, что Першин был таким уж евнухом. Женщины в его жизни встречались. Но как-то все разово. Не было такой, чтобы пришла и осталась в сердце, и чтобы захотелось видеть ее изо дня в день, не боясь появления привычки, а еще хуже ее верной спутницы, скуки, а потом и тоски, к тому же имеющий зеленый оттенок.
С Ниной Муравьевой получилось все иначе. В то первое посещение шестой больницы Виктор выкурил наверное полпачки сигарет на площадке последнего этажа у лифта. Кстати люди попадались интересные. Виктор впервые попал в больничную среду изнутри и наслышался всякого, о чем и представления никогда не имел. Выручал белый халат и умение разговаривать, вернее слушать.
Нину Муравьеву тоже упомянули несколько раз, к слову пришлась, когда разговор заходил о нелегкой работе санитарок. Хвалили ее между прочим, работала не за страх и деньги, а за совесть. Да и какие деньги тут были, в городской больнице. Зарплата санитарки так, как говорится, кот наплакал.
А у Муравьевой оказалась еще и мама больная, жила отдельно, и за ней требовался постоянный уход. Виктору стало понятно, почему Нина пошла подрабатывать на улицу. И чувство жалости появилось к этой красивой и в общем-то несчастной женщине. А жалость, как известно, может быть предвестником и нечто большего.
Дальше получилось совсем просто, можно сказать судьба свела двух несчастных, каждого по своему, людей. Виктор поехал на лифте на третий этаж больницы, где должна была в этот день работать Муравьева. По лестнице спуститься было нельзя, двери между этажами держались закрытыми, чтобы лишний народ не ходил по больнице.
Из грузового лифта Першин выходил спиной, помогал выкатить каталку с тяжело больным, и споткнулся о ведро с водой, стоящее тут же, на площадке перед лифтом. Вода, пахнущая хлоркой, разлилась по фойе, а санитарка, это и была Нина, бросилась тут же собирать растекающуюся воду. Ох и выслушал в тот раз Виктор в свой адрес крепких словечек. Кстати потом Виктор и Нина смеялись, вспоминая, как познакомились. Першин, чувствуя за собой вину, побежал с ведром в ближайший туалет, где и вылил грязную воду.
Первый вечер у Виктора и Нины был странным. Двое, в общем-то чужих человека, сидели на кухне в квартире Нины, и изливали друг другу душу. Им было о чем рассказать. Нина плакала, а Виктор вздыхал. И в какой-то момент почувствовал, что жалость к этой, как оказалось не падшей женщине, прошла. Как и не было ее вовсе. А в груди зашевелилось что-то совсем другое. С Виктором такое произошло впервые, за недолгую еще жизнь.
Нину не пришлось расспрашивать о Хромом. Она и так, сама рассказала все, что знала. Да, собственно и рассказывать-то было особенно нечего. Она сетовала на то, что опять попала в непростую ситуацию. Леха колесо конечно вызывал у ней некоторую симпатию и раньше, пришел с хорошими деньгами. Так почему бы было не повеселиться, не оторваться хотя бы немного от серой действительности и устроить себе праздник! Нет, конечно не душе, а хотя бы...
А, да что говорить было об этом, придуманном, ненастоящем. А теперь вот надо еще потраченные триста рублей отрабатывать с этим, как его... Хромым, не таким уж и хромым, а настоящим бандитом. Для него... что есть человек, что нет, не человек, а так, кучка мусора, плевок. Растер его ногой, и нет... человека нет!
Вот так и остался в тот вечер Виктор у Нинки. Нет, теперь для Виктора она вдруг стала Ниной, если не Ниночкой. А та, прошлая жизнь... Да что было вспоминать о ней теперь, когда вот так, вдруг, слепились двое, в общем совсем разных человека, две разные души, в одно целое. В подобие нечто необычного и непонятного стороннему наблюдателю.
А в УАЗике, наблюдение работало, наверное сидели, хихикали бывшие коллеги, разные пошлые шуточки отпускали. Разве могли они понять, что случилось, что произошло в этот холодный зимний вечер. Оказывается и в такую зимнюю серость и стужу могут зацвести цветы. Только далеко не всем они доступны, а большинству просто невидимы.
Виктор утром вышел из подъезда и невольно посмотрел в сторону УАЗика. Ребят в машине не было видно, но Першин уже знал, что чья-то рука записала в блокнот время его выхода из дома Муравьевой. "Ну и пусть!" - Решил про себя Виктор, лучше не оттягивать объяснение.
________________________________
Заместитель начальника уголовного розыска Гурин вызвал Першина уже ближе к вечеру, когда пришли материалы из наблюдения за прошедшие сутки.
- Я тут не собираюсь тебе мораль читать, не думай. - Начальник начал совсем с другой стороны. - Дело, как говорится, твое личное, ты не женат...
- Так что тогда? - Першин тоже набычился. Мог себе такое позволить. Был готов идти до конца.
- А то, что ты ведешь дело и сам с фигурантом этого дела... ну сам понимаешь.
- Ничего не понимаю. - Першин пожал плечами. - Контакт с Муравьевой вы мне сами санкционировали...
- Какой контакт? - Похоже Гурин все же перегибал палку, хотя вчера сам же пошутил по поводу встречи с Муравьевой.
- Обыкновенный, - Виктор как и не понимал намека. - Было что человеку рассказать...
- Для этого вся ночь потребовалась?
- А почему нет? Долго разговаривали. Муравьева душу изливала, накопилось у ней всякого.
- И вот тебе, первому встречному, так все и рассказала?!
- И про Хромого кстати тоже рассказала... Все, что знала рассказала. Про то, как он Леху колесо пером по лицу, отметина осталась... про кошелек с деньгами Хромого, про его пальто...
Гурин нахмурился, но больше ничего не сказал, сидел, молчал. Першин тоже притих. Похоже не все так плохо складывалось, как он себе надумал.
- Что притихли? - К Гурину заглянул довольный Максимов, начальник уголовного розыска.
- Да, обсуждаем одну... один вопрос, - поправился Гурин. Слово проблема Максимов не любил и даже запрещал произносить его подчиненным.
- Давайте ко мне, - предложил Максимов, - решим. Какие наши годы! - Настроение у начальника было хорошее. Это уже если и не радовало, то давало надежду.
В кабинете Максимова устроились за длинным столом. Першин рассказал, о своих похождениях. Хотя о каких похождениях, о выполнении поручения по розыскному делу. Максимов размышлял недолго.
- Виктор, пиши справку вчерашним числом о необходимости контакта с Муравьевой. Иван Сергеевич, визируешь. А я накладываю резолюцию, разрешаю. А сегодняшним числом пишешь справку, докладываешь о проведенной встрече с Муравьевой у нее на квартире, и главное, отражаешь результаты. А результаты есть! Поняли? Соломки надо вовремя подстелить там, куда упасть можно. Через час дело мне на стол, попробую к генералу попасть.
Максимов зашел в приемную к генералу с внеочередным докладом. Там уже стоял другой начальник, тот кто организовывал наблюдение.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 34
