Любовную связь Кристины Французской с графом Филиппо д'Алье можно назвать самой романтической историей ХVII века (если только не брать во внимание роман королевы Анны Австрийской и герцога Бекингема). Это было глубокое и искреннее чувство, которое любовники сохранили до конца жизни.
Кристина Французская (или Мария Кристина Бурбон) родилась 10 февраля 1606 года во дворце Лувр в Париже. Она была третьим ребенком и второй дочерью короля Франции Генриха IV Бурбона и его второй жены флорентийки Марии Медичи. На групповом портрете королевской семьи кисти Франса Пурбуса Младшего Кристина – крайняя справа, стоит за спиной старшей сестры Елизаветы. Малышке исполнилось всего четыре года, когда её отец был заколот фанатиком Франсуа Равальяком. После чего формально французским королём был провозглашён брат Кристины, восьмилетний Людовик ХIII (на картине изображён в центре), а фактически государством управляла их мать Мария Медичи.
Пожалуй, Кристине повезло, что она лишилась отца в столь нежном возрасте. Потому что королевское потомство получало весьма странное воспитание. Генрих IV селил в Лувре не только своих любовниц, но и бастардов, получавших образование вместе с его законными детьми, хотя Мария Медичи была против. К концу жизни король Франции окончательно превратился в бесстыдного фавна, не пропускавшего ни одной юбки, и тем самым подавал плохой пример своим детям. Что дало повод заметить флорентийскому послу: «Воистину, видал ли кто-нибудь нечто более похожее на бордель, чем этот двор?»
В отличие от мужа, Мария Медичи отличалась образцовой набожностью и строго соблюдала все религиозные обряды, что, правда, не мешало ей иметь любовников. Отступив от политики Генриха IV, регентша заключила союз с Испанией и в 1615 году женила Людовика ХIII на инфанте Анне Австрийской, а свою старшую дочь Елизавету одновременно выдала замуж за испанского короля Филиппа IV. Девятилетней же Кристине как старшей незамужней сестре короля был дарован почётный титул «мадам Руаяль», который затем перешёл к её сестре Генриетте Марии. Все три дочери Марии Медичи считались красавицами (ну, по крайней мере, хорошенькими), а Кристина была, пожалуй, самой весёлой и кокетливой среди них. Получив образование при дворе своей матери, принцесса привыкла к роскоши и веселью и мечтала о том, что когда-нибудь станет, как и старшая сестра, королевой.
Увы, её мечте не суждено было сбыться. Хотя после совершеннолетия Людовика ХIII Мария Медичи сумела удержать власть в своих руках, среди знати зрело недовольство всё возрастающим влиянием её фаворита Кончино Кончини. 24 апреля 1517 года этот итальянский авантюрист был убит, а регентша отстранена от дел. Политическая ситуация во Франции изменилась и молодой король стал искать союзников уже против Испании. Его согласился поддержать Карл Эммануил I Савойский. Поэтому когда 10 февраля 1619 года Кристине исполнилось тринадцать лет, в тот же день в Луврском дворце её обвенчали с Виктором Амадеем, сыном герцога Савойи. Правда, она оставалась в Париже до сентября и только в ноябре прибыла в город Шамбери в Пьемонте, где её встретил савойский двор и где в честь новобрачных был устроен рыцарский турнир.
До свадьбы эти двое никогда не видели друг друга. К тому же, Виктору Амадею уже исполнился 31 год, то есть, он был на 18 лет старше своей юной супруги. Естественно, между ними было мало общего. Наследник савойского престола воспитывался при мрачном мадридском дворе (благодаря матери Каталине Микаэле, дочери Филиппа II, короля Испании), был глубоко верующим человеком, не разделявшим праздного, светского образа жизни Кристины, и всем развлечениям предпочитал уединённые прогулки по лесу или охоту. Вместе с отцом, герцогом Карлом Эммануилом I, он принимал участие в войне за монферратское наследство (1613-1617). В общем, ни о каких чувствах в этом браке (по крайней мере, поначалу) не могло быть и речи.
В марте 1620 года молодые совершили торжественный въезд в Турин, столицу герцогства, и поселились в суровом средневековом замке Казафорте дельи Акайя. Юная француженка словно оказалась в другом мире: савойский двор, где царил чопорный испанский этикет, был не склонен к развлечениям и, должно быть, показался Кристине смертельно скучным. Поэтому по вечерам в своих покоях она развлекалась музыкой и танцами в небольшой компании друзей, куда входил и французский посол. Несмотря на то, что Виктор Амадей неохотно принимал участие в вечеринках, устраиваемых женой, он не отказывался от выполнения своего супружеского долга. В следующем, 1621 году, Кристина родила мёртвого ребёнка. А спустя ещё год на свет появился вполне здоровый мальчик Людвиг Амадей. После чего, вероятно, набожный супруг Кристины умыл руки, так как на протяжении шести лет она больше не беременела.
Красивая и чувственная молодая женщина очень быстро оказалась в центре придворных сплетен, приписывавших ей различные галантные похождения. Если говорить конкретно, то в числе любовников Кристины называли Марини, посла её брата. Впрочем, это неудивительно. Савойцы считали её слишком легкомысленной и непостоянной из-за любви к развлечениям. К тому же, она не скрывала, что предпочла бы быть королевой, а не герцогиней. Поэтому, хотя с 1619 года до восшествия на савойский престол своего мужа Кристину официально именовали «принцессой Пьемонта», в народе ей дали прозвище «королевская мадам» (дословный период титула, который она носила до замужества). К счастью, Виктор Амадей и свёкор Кристины пропускали все сплетни мимо ушей. Первый по причине своего равнодушия, а второй – потому, что у самого рыльце было в пушку: после смерти жены Карл Эммануил I обзавёлся кучей любовниц и внебрачных детей.
Кроме Марини, ходили слухи также о свояке Кристины, кардинале Морисе (Маурицио) Савойском. Как и Виктор Амадей, тот воспитывался при испанском дворе и в четырнадцать лет стал самым молодым кардиналом католической церкви, хотя и не давал обет безбрачия. Вместе с братьями принимал участие в военных кампаниях и в 1615 году в отсутствие отца исполнял обязанности генерал-лейтенанта Пьемонта и губернатора Асти. В 1618 году был отправлен в Париж во главе савойского посольства просить руки Кристины Французской для своего старшего брата. Военная выправка и образованность Мориса произвели большое впечатление на Людовика ХIII, который вообще любил больше мужчин, чем женщин. В 1621 году король назначил его кардиналом-протектором Франции при Святом престоле, чем поспособствовал карьере Мориса в римской курии. Кристина тоже оценила достоинства своего деверя. По крайней мере, он вошёл в кружок её друзей, деля своё время между Турином и Римом, где в 1626 году основал Академию Дезиози, заседания которой устраивались в его Капитолийском дворце.
В начале 1628 года герцог Карл Эммануил I решил поддержать испанцев против французов в войне уже за мантуанское наследство, что огорчило Кристину. Однако на этом испытания для неё не закончились: вскоре она потеряла своего единственного сына. В то же время у Виктора Амадея были два брата, и младший из них, Томмазо Франческо, принц Кариньяно, женился на Марии Бурбон, родственнице Кристины, уже успевшей родить ему двух сыновей. Тем не менее, «королевская мадам» никому не желала уступать престол Савойи. Пустив в ход всё своё обаяние, Кристина снова сблизилась с мужем и 27 июля 1629 года родила девочку Луизу Кристину, которую досужие сплетники считали дочерью какого-то француза (возможно, посла?). Но дочь – это не сын, тем более, что спустя четыре месяца её свёкор тайно женился в Рива-ди-Кьери на своей давней пассии Маргарите де Россильон и узаконил их четверых детей (хотя и без права наследования герцогства). Тем временем французские войска оккупировали владения Карла Эммануила I, скоропостижно скончавшегося 26 июня 1630 года. Принудив Савойю к миру, Людовик ХIII позволил зятю занять отцовский престол: Виктор Амадей I и Кристина были провозглашены в Турине герцогом и герцогиней.
В этом же году «королевская мадам», наконец, встретила любовь всей своей жизни. Филиппо Сан Мартино д’Алье был сыном маркиза Сан-Дамиан, представителя одного из старейших родов пьемонтской знати. В двадцать лет после скандальной дуэли с графом Пареллой отец отправил его в Рим к кардиналу Морису Савойскому, давнему другу семьи. Став камердинером одного из самых известных меценатов своего времени и познакомившись с его культурным окружением, молодой человек проявил неподдельный интерес к музыке, литературе и живописи, то есть, взялся за ум. В 1627 году он вернулся со своим покровителем в Турин и под псевдонимом Филлиндо Константа поступил в Академию Солинги, основанную тем же кардиналом. Но только спустя три года близко познакомился с Виктором Амадеем I и его женой. Произошло это в городке Кераско в Пьемонте, куда герцогский двор перебрался из-за эпидемии чумы. Кристине как раз исполнилось двадцать четыре года, а Филиппо – двадцать шесть. Сохранились воспоминания герцогини, которая описала его как красивого и остроумного дворянина с внешностью «восемнадцатилетнего мальчишки». Таким образом, этой встречей было положено начало их романтической истории.
Здесь же, в Кераско, 7 апреля 1631 года был подписан мирный договор, положивший конец войне за мантуанское наследство, который от имени Франции подписал Джулио Мазарини, доверенное лицо первого министра кардинала Ришелье. Чтобы развлечь высоких гостей, Филиппо д’Алье представил на их суд свой балет «Gli inhabiter de 'monti» («Обитатели гор»), после чего Виктор Амадей даровал ему должность знаменосца своей личной гвардии, а Кристина – своё сердце. По крайней мере, когда 14 сентября 1632 года у герцогской четы родился долгожданный наследник Франциск Гиацинт, при дворе шептались, что на самом деле его отцом был Филиппо д’Алье. (Об этом могло свидетельствовать также имя ребёнка, так как фаворит королевской мадам очень трепетно относился к цветам). Однако Виктор Амадей I был уверен в своём отцовстве: за годы семейной жизни он привязался к жене, а убедительные победы французов в Пьемонте, похоже, усилили его любовь. Всего же за восемнадцать лет брака Кристина рожала восемь раз.
После появления на свет наследника Кристина уговорила мужа заявить свои права на титул «короля Кипра и Иерусалима», (как потомка кипрской принцессы Анны де Лузиньян), хотя эти территории уже давно были захвачены турками. В результате Виктора Амадея I прозвали «королём без королевства». Зато его супруга теперь гордо подписывалась: «Кристина Французская, герцогиня Савойи, королева Кипра». Впрочем, герцог, кажется, был готов исполнить любую её просьбу. В частности, назначил женщину, Джованну Гарцони, своей придворной художницей, что до того в Савойе было делом неслыханным. И не прогадал: та написала, на мой взгляд, лучший портрет Виктора Амадея I, кстати, одетого по французской моде.
Также благодаря Кристине в настоящее время в Галерее Савойи в Турине можно любоваться портретами членов семьи Стюартов кисти Ван Дейка, подаренные герцогине младшей сестрой Генриеттой Марией, которую выдали замуж за Карла I, короля Англии. Конечно, савойский двор не мог соперничать в роскоши с двором Людовика ХIII, брата Кристины, или двором Филиппа IV, её зятя. Однако она делала всё возможное, чтобы не уступить в великолепии хотя бы английскому двору. Несмотря на соперничество с Генриеттой Марией, Кристина на протяжении всей своей жизни поддерживала активную переписку с сестрой, свидетельствующую об их близких отношениях.
Если при жизни свёкра Кристина ещё держалась в рамках приличий, то теперь, пользуясь снисходительностью мужа, могла дать волю своим чувствам и желаниям. Она не скрывала, что хотела бы превратить Савойю во Францию в миниатюре. В этом ей помогал Филиппо д’Алье, который поставил все свои таланты (поэта, музыканта, хореографа, художника и другие) на службу возлюбленной герцогине. Декорациями же для его балетов и представлений служили роскошные интерьеры и парки замка Валентино и виллы Абегг возле Турина, перестроенные в стиле французского барокко. Получив замок Валентино в качестве свадебного подарка, Кристина сразу же начала обустраивать его, украсив покои первого этажа фресками и лепниной на исторические темы, свидетельствующие о тесной связи Савойского дома с Францией. Свою лепту в обстановку «приюта любви» позже внёс и фаворит королевской мадам, о чём свидетельствуют алхимические и цветочные элементы декора, а также названия помещений: «Комната роз», «Комната лилий», «Цветочный кабинет» и т. п. Что же касается названия самого замка, то, согласно некоторым историческим источникам, оно произошло от обычая 14 февраля устраивать в парке на берегу реки По галантный праздник («Валентино»), где каждая дама избирала себе рыцаря.
За семь лет своего правления Виктор Амадей I сумел увеличить до 20 000 человек савойскую армию, изрядно потрёпанную в предыдущих войнах. А его артиллерия считалась лучшей в Европе, в том числе, благодаря открытию специальной школы для подготовки артиллеристов. Пользуясь поддержкой кардинала Ришелье, герцог Савойи попытался создать антииспанскую лигу в Италии. В 1637 году он сокрушил испанцев в битве при Момбалдоне, а 25 сентября был приглашён на обед к французскому главнокомандующему герцогу Креки, после чего заболел и умер 7 октября. По одной из версий, Креки отравил его по приказу кардинала Ришелье.
Зачем же могущественному министру Франции понадобилась смерть своего союзника? По некоторым данным, Ришелье сговорился с Испанией разделить владения герцога Савойи. Согласно замыслам кардинала, французский посол после смерти Виктора Амадея I должен был ворваться в замок Верчелли и, от имени Людовика ХIII, брата вдовствующей герцогини, взять под домашний арест её с наследником и другими детьми. Однако шпионы Кристины успели раскрыть заговор, она укрепила гарнизон замка, и план кардинала провалился. Виктору Амадею I наследовал его пятилетний сын Франциск Гиацинт под опекой своей матери. Позже Филиппо д’Алье посвятит маленькому герцогу, которого называли Цветок Рая (по-французски Флер де Паради), и его матери, следующие стихи:
Скучаю по прекрасному облику смеющегося цветка
Из сада любви, как и все, увядшего зимой.
Лишь та, кто вырастила Цветок Рая
Не боится разрушительной силы времени и старости.
Спустя всего одиннадцать месяцев, 4 октября 1638 года, Франциск Гиацинт скончался от приступа лихорадки в замке Валентино и титул герцога Савойи унаследовал его брат, двухлетний Карл Эммануил II. Филиппо д’Алье разделил с регентшей её горе и бремя власти, оказавшись не только красивым и образованным мужчиной, но и способным политиком. Впрочем, за годы регентства, по свидетельствам современников, Кристина тоже показала свой волевой, энергичный и щедрый характер. Особенно щедра, она, конечно, была к любовнику, которого враги обвиняли в разграблении казны и личном обогащении. Ещё ходили слухи, что Филиппо тайно обвенчался с вдовствующей герцогиней и спит с ней каждую ночь, не говоря уже о том, что Карл Эммануил, оказывается, тоже его сын.
Для Савойи наступили тяжёлые времена. Других сыновей, кроме слабого и болезненного Карла Эммануила, у Кристины не было. Наследником престола теперь считался её деверь Томмазо Франческо Савойский. Происпански настроенный принц Кариньяно решил отнять у невестки регентство и привлёк на свою сторону брата, кардинала Мориса Савойского, по-видимому, не простившего Кристине любовной связи с его собственным протеже. Дворянство, духовенство и буржуазия герцогства разделилась на два лагеря: сторонников королевской мадам и союзников принцев, что привело к гражданской войне в Савойе, длившейся с 1638 по 1642 год.
В августе 1639 года Филиппо д’Алье организовал бегство Кристины с сыном из Турина, осаждённого Томмазо Савойским. А в сентябре регентша и её фаворит встретились в Гренобле с Людовиком ХIII и Ришелье, который обвинил любовников во всех грехах и потребовал переезда Карла Эммануила в Париж. Тем не менее, Кристина, поддерживаемая Филиппо, держалась стойко и в обмен на помощь французов согласилась уступить им лишь ряд незначительных территорий. Уже в ноябре она с любовником и маленьким герцогом вернулись в столицу, приветствуемая народом. Но только через три года был заключён мир: Кристина сохранила пост регентши, Морис отказался от звания кардинала, получив руку своей тринадцатилетней племянницы Луизы Кристины (от которой не имел детей), титул принца Онелья и должность губернатора Ниццы, а Томмазо стал губернатором Ивреа и Бьеллы. С того дня и до самой смерти королевская мадам твёрдо держала власть в герцогстве в своих руках.
Однако не успела Кристина примириться с зятьями, как её лишили любовника. В канун Нового 1640 года Филиппо был арестован французами без каких-либо конкретных обвинений и сначала был препровождён в туринскую цитадель, а затем под охраной доставлен во Францию и заключён в башне Венсенского замка, где к нему, правда, относились со всем уважением. Узнав об аресте любовника, Кристина упала в обморок, а потом отменила все празднества. Напрасно она просила брата освободить Филиппо: всё было безрезультатно, ибо Францией управлял не король, а коварный Ришелье, который не мог простить фавориту Кристины стремление сохранить независимость Савойи. Во время заключения Филиппо д’Алье писал не только нежные письма любовнице, но и сочинил автобиографическую поэму «Тюрьма Филлиндо Константа» под своим прежним псевдонимом. Несмотря на все старания Кристины, её любовник был освобождён только в 1643 году после смерти Ришелье.
Трёхлетнее заточение навсегда изменило Филиппо д’Алье. После освобождения он решил, подобно двум своим дядям, стать послушником монастыря Монте-деи-капуцине. Но королевская мадам не могла обойтись без него. Зная о том, что Филиппо был заядлым курильщиком, она 19 марта 1643 года, в честь его 39-летия, сделала фавориту драгоценный подарок – курительную трубку, украшенную сердечком, увенчанным короной, в окружении букв «J, C и V» («Я, Кристина, отдаю вам свое сердце»). Растроганный фаворит согласился вернуться ко двору, но сначала дал обет целомудрия. Несмотря на это, они с Кристиной уже больше не расставались. Впрочем, герцогиню всегда окружало много молодых людей. Хотя, конечно, ни один из них не мог сравниться с Филиппо д’Алье, который возобновил свою деятельность в качестве комедиографа и хореографа, устраивая балеты, вечеринки и приёмы для двора. В свой черёд, Кристина осыпала его милостями: в том числе, он получил титул графа, а в 1645 году стал генерал-фельдмаршалом и, наконец, великим магистром Савойского дома. Конечно, это вызвало зависть придворных, хотя Филиппо никогда ни о чём не просил Кристину и любил её «ради неё самой». На картине Франческо дель Каиро, придворного художника герцогини, «Дочь фараона приветствует Моисея, спасённого из вод» они тоже изображены вместе. В центре стоит располневшая, но всё ещё красивая регентша, а за её спиной изящный граф, всегда подписывавший любовный письма к ней как «нижайший, верный, всем обязанный подданный, вассал и слуга».
В 1647 году Кристина назначила Филиппо д’Алье Великим магистром фабрик и суперинтендантом финансов, поручив ему руководство строительством Палаццо Реале (королевского дворца), церквей Санта-Тереза и Сан-Франческо-да-Паоло в Турине, перестройку Палаццо Мадама и декорирование замка Валентино и виллы Абегг. В эти годы граф также посвятил себя восстановлению собственного родового замка в Алье, лично расписав фресками Бальный зал и превратив его в одну из самых изысканных резиденций Савойи. В 1648 году он был посвящён в рыцари Верховного Ордена пресвятой Богородицы. 6 декабря 1652 года получил земли в Кампо и Муриальо, а 11 мая 1653 года стал губернатором Байро. Но главной целью своей жизни он считал другое: любить и защищать Кристину, по свидетельствам современников, чуть ли не конца жизни сохранявшую свою красоту. Увлечение герцогини алхимией даже породило слухи, что она также балуется магией и разгадала секрет вечной молодости.
Укоряя двор регентши в распущенности, историки не забывают упомянуть о её покровительстве талантливым людям, в основном, деятелям искусства, возглавляемым всё тем же Филиппо д’Алье. Несмотря на то, что формально её регентство закончилось в 1648 году, герцогиня по просьбе сына продолжала управлять Савойей. Деля своё время между официальными обязанностями и празднествами в любимых резиденциях, Кристина не только ввела в своих владениях моду на всё французское (роскошные дворцы, наряды, развлечения и т. п.), но и превратила Турин в современную европейскую столицу. Во многом благодаря своему любовнику.
В последние годы жизни герцогиня, «привнося в страдание тот же вкус к избытку, что и в удовольствии», со всем пылом обратилась к религиозному покаянию и выстаивала по пятнадцать месс в день с большим деревянным крестом на спине, подобно Христу. Кристина Французская покинула этот мир в 57 лет 27 декабря 1663 года, в одежде кармелитки упокоившись под алтарём церкви Санта-Кристина в Турине, где обычно хоронили монахинь. Однако в период наполеоновской оккупации Савойи 21 сентября 1802 года её останки были перенесены в соседнюю церковь Санта-Тереза (тоже построенную на средства Кристины) в часовню Святого Эразма, где и находятся по сей день.
После смерти Кристины её любовник некоторое время сохранял своё положение при дворе. Двадцатидевятилетний Карл Эммануил II относился к нему как к отцу и нуждался в его советах, ибо при жизни матери мало интересовался государственными делами и проводил всё своё время в развлечениях. Однако в 1634 году Филиппо, отказавшись от всех должностей, отходит от дел то ли по приказу герцога, то ли из-за сильно мучившей его мочекаменной болезни. В последующие годы он часто посещал монастырь на горе Капуцинов под Турином, выразив желание в своём завещании быть похороненным «...в самом мрачном и мерзком месте монастыря». Граф д’Алье пережил любимую всего лишь на три с половиной года, скончавшись в шестидесятитрёхлетнем возрасте 19 июля 1667 года в своих покоях на первом этаже Палаццо Мадам. Его самые известные балеты «Il Tabacco» («Табак») и «Il Gridelino» («Серый цвет льна» - любимый цвет герцогини) – дань вечной любви к Кристине, ставятся и сейчас.
Согласно желанию Филиппо, на горе Капуцинов была вырыта яма в огороде монастыря, неподалёку от свалки кухонных отбросов, куда опустили деревянный ящик с останками графа и засыпали землёй. Со временем те немногие, кто знал о месте, где находилась его могила, тоже умерли, унеся с собой тайну. Прошли века, и летом 1989 года реставраторы, проводившие работы в монастыре на горе Капуцинов, случайно обнаружили в Верхнем саду мужской скелет, а рядом с ним – две курительные трубки. Именно по сердечку на одной из них, подаренной Кристиной, стало понятно, что это останки Филиппо д’Алье. В 2010 году они были перенесены в монастырскую церковь. Говорят, что с тех пор призрак графа время от времени появляется на горе Капуцинов, чтобы сверху бросить взгляд на церковь Санта-Тереза, где покоится его любимая королевская мадам. #ОльгаКраева
Читайте также бесплатно на litnet.com мои романы: Ева Арк «Лоренца – дочь Великолепного», Ева Арк «Тайна короля», Ева Арк «Роза из Лотарингии», Ева Арк «Бургундская монахиня», Ева Арк «Кузина Екатерины Медичи», Ева Арк "Мальтийский рыцарь" и Ева Арк «Марина и цыган»
