«На берегах Невы» — самые жизнерадостные и жизнеутверждающие воспоминания о литературном послереволюционном Петербурге. Герои книги — Гумилев, Ахматова, Мандельштам, Георгий Иванов и сама начинающая поэтесса Ираида Гейнике, взявшая красивый псевдоним.
И выбравшая запоминающийся сценический образ: «Я маленькая поэтесса с огромным бантом».
Самое поразительное, что книга, написанная и опубликованная, когда Одоевцевой было за 70, кажется созданной по горячим следам. Как, например, «Петербургские зимы» Георгия Иванова, ее мужа. Книга полна бурных эмоций и подробных диалогов, читать ее — одно удовольствие.
В первый раз это было потрясающе: я, 20-летняя студентка Литинститута, взахлеб читала о 20-летней курсистке института «Живое слово», ученице Гумилева, о ее встречах с Мандельштамом, Блоком, Ахматовой.
У них — революция, у нас — перестройка. У них — Петроград и военный коммунизм, у нас — Москва и талоны на еду. В обоих случаях — счастье и полнота бытия, упоение творчеством. Сплошные переклички, рифмы, родственные души.
Когда захотелось перечитать, то, как всегда при возвращении к книгам юности, были опасения — а откликнется ли душа? Так ли хороша книга на самом деле, или таковой показалась, потому что Серебряный век был тогда запретным плодом? Его не проходили в школе, он возвращался вместе с возвращенной литературой, и роман о нем стал роскошным подарком. Именно не мемуарный монолог, а роман — с разговорами, живыми сценками, живыми лицами…
Душа откликнулась! Всё так же интересно. Снова все они живы и молоды. При втором прочтении — в 20-х годах 21-го века о 20-х годах 20-го века — накладывалась еще и эта магия чисел, и груз времен, тяжесть разделяющего нас столетия.
Конечно, мифотворчество присутствует, но ничего не портит. У Одоевцевой поистине легкое дыхание! Прекрасная книга — наряду с воспоминаниями Цветаевой, Волошина, Евгении Герцык, Маргариты Сабашниковой.
Во время чтения набегали вопросы, то и дело хотелось что-то уточнить, но текст был без комментариев — как и моя первая, перестроечная книга.
Попадались настоящие загадки — вроде приехавшей из Москвы в Петербург поэтессы, которая была влюблена в Блока и преследовала усталого поэта, вынужденного вежливо терпеть ее назойливость.
Одоевцева называет ее просто Москвичка, что не характерно для мемуаристки: Гумилев у нее Гумилев, Мандельштам — Мандельштам, Ахматова — Ахматова, все под своими именами.
А тут имя зашифровано, как у Катаева в «Алмазном венце», тоже «книге памяти», где читателю надо догадываться, кто такие командор, птицелов, вьюн, королевич, синеглазый, эскесс и т.д.
Когда-то это вдохновляло на копание в книжках и самостоятельные исследования, но сейчас запала хватило только на то, чтобы поискать качественные комментарии.
Они нашлись в книге Лекманова (Олег Лекманов «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»), из которой, кроме того, можно узнать:
- «где автор говорит правду, а где путает или приукрашивает»,
- интересные подробности из биографии самой Одоевцевой, например, почему, посвятив так много страниц своему мужу Георгию Иванову, она никак не упоминает о первом браке,
- прочитать несколько вставок из нью-йоркского книжного и журнального («Звезда») вариантов мемуаров, которых не было в издании 1988 года.
Важно и то, что:
- все стихотворения, процитированные в книге Одоевцевой, здесь приведены целиком,
- а мемуарные источники процитированы по тем изданиям, которые Одоевцева могла держать в руках.
Ах да, а Москвичка — Надежда Александровна Павлович, поэтесса, переводчица, критик, автор детских стихов, религиозных произведений и воспоминаний о Блоке.
О книге И. Одоевцевой «На берегах Невы», а также о самом жанре воспоминаний прекрасно пишет в своем блоге Галина Врублевская.
Еще об именах Серебряного века:
#ИринаОдоевцева
#Серебряныйвек
#воспоминания
Оригинал статьи здесь