Античная история знает множество случаев, когда цари и правители могущественных государств, принимали непосредственное участие в сражениях, находясь в передних рядах боевых построений. Древние летописцы оставили нам также подробные описания нескольких поединков, когда высшие должностные лица принимали в ходе сражения вызов противника на единоборство. Наиболее примечателен в данном плане царь эпиротов Пирр, обладающий огромной физической силой и не превзойденным умением владения оружием. В 289 году до новой эры в ходе битвы с армией Деметрия, полководец последнего Пантаух вызвал Пирра на поединок. Пантаух славился среди македонян силой и отвагой. Пирр незамедлительно принял вызов. Сначала они метнули друг в друга копья, а затем сошлись в ближнем бою. Поединок длился долго. Пирр был ранен, но ему также удалось дважды поразить соперника в бедро и шею, а затем свалить на землю. Только расторопность подоспевших телохранителей Пантауха спасла македонянина от неминуемой смерти. Воодушевленные победой Пирра в поединке, эпироты продолжили сражение и одержали победу над противником. В 274 году до новой эры, когда Пирр с войском покидал пределы Италии, карфагеняне напали на флот эпиротов, а мамертинцы атаковали высадившихся греков на суше. В ходе завязавшегося сражения Пирр был тяжело ранен в голову и соратники унесли его с поля боя. После этого мамертинцы осмелели, самый сильный из них и огромного роста, в сверкающих доспехах выбежал вперед и грозным голосом стал просить Пирра вернуться на поле битвы, если он еще жив, чтобы сразиться с ним. Оттолкнув телохранителей, царь в гневе бросился на мамертинца и в ходе поединка разрубил тело противника пополам. После этого армия мамертинцев пала духом и бежала с поля битвы. В 272 году до новой эры у стен города Аргос в Греции Пирр обнаружил македонскую армию Антигона, которая расположилась лагерем на холме. Пирр послал гонца в лагерь Антигона с предложением сразиться с ним в поединке и тем самым решить исход всей войны. Антигон хладнокровно ответил посланцу, что считает своим оружием не только меч, но и время. А если Пирр устал от жизни и ему не терпится с ней покончить, то для этого существует множество самых разнообразных способов. И на самом деле, через несколько дней Пирр погиб в сумятице ночного боя на узких улицах Аргоса.
В 339 году до новой эры в битве у реки Истр (Дунай) произошло сражение македонян со скифами. Вот как описывает поединок двух полководцев Филиппа II и 90-летнего Атея писательница Л.Ф. Воронкова в своей книге «Сын Зевса»: «Филипп прорвался к Атею. На мгновение их взгляды встретились. Глаза старика были полны горя и ненависти. Он замахнулся мечом, рванувшись к Филиппу. Но Филипп двинул на него коня и одним метким ударом сариссы убил скифа. Битва закончилась». Данное единоборство является плодом авторского воображения, поскольку ход сражения кратко описан только двумя античными летописцами – Юстином и Орозием и у них нет упоминания о поединке между двумя военачальниками.
Для подавления возникшего мятежа в Бактрии Александр Македонский послал отряд под руководством военачальника Эригия, уроженца Амфиополя, брата будущего диадоха Лаомедона. В битве при Иссе и Гавгамелах опытный человек в военном деле Эригий командовал союзной греческой конницей. В ходе начавшегося сражения восставших бактрийцев с воинами Александра персидский сатрап Сатибарзан с открытым шлемом выехал вперед и предложил любому из македонян сразиться с ним в единоборстве. Вызов в конном поединке принял сам Эригий и перс был убит ударом копья в шею. После этого восставшие бактрийцы признали свое поражение. Голову Сатибарзана Эригий отвез своему царю Александру.
Во время первой войны диадохов в 321 году до новой эры в Малой Азии встретились войска Кратера и Эвмена. Во время сражения произошел поединок между военачальником Эвменом и сатрапом Армении, происходящим из рода эпирских царей Неоптолемом, служившим под началом Кратера. Вот как описывает данное единоборство Плутарх: «В это время Неоптолем встретился в бою с Эвменом. Когда их кони сшиблись со страшной силой, словно триеры, оба выпустили из рук поводья и, вцепившись друг в друга, стали сталкивать с противника шлем и ломать панцирь на плечах. Во время этой драки оба коня выскользнули из-под своих седоков и умчались, а всадники, упав на землю, лежа продолжали яростную борьбу. Неоптолем попробовал было приподняться, но Эвмен перебил ему колено, а сам вскочил на ноги. Опершись на здоровое колено, и не обращая внимания на поврежденное, Неоптолем отчаянно защищался, однако удары его были не опасны и, наконец, раненый в шею, он упал и вытянулся на земле. Весь во власти гнева и старинной ненависти, Эвмен с проклятьями стал сдирать с него доспехи, но умирающий незаметно просунул свой меч, который все еще держал в руке, под панцирь Эвмена и ранил его в пах, где доспех неплотно прилегает к телу. Удар, нанесенный слабеющей рукой, был неопасен и больше испугал Эвмена, чем повредил ему. Когда Эвмен обобрал труп, он почувствовал себя плохо, ноги и руки его сплошь были покрыты ранами». Но больше всего македонян потрясла в этой битве смерть любимого всеми воинами ближайшего сподвижника Александра Македонского – Кратера.
В 207 году до новой эры в битве при Мантинее встретились войска Ахейского союза и спартанцев. В ходе битвы стратег объединенной армии греков Филопемен сошелся в конном поединке с правителем Спарты Махонидом. Вот как описывает единоборство двух полководцев Плутарх: «Между ними был большой глубокий ров, и они разъехались по разные стороны его друг против друга: один желая переправиться и убежать, другой – помешать этому. Вид был такой, будто это не полководцы сражаются, а ловкий охотник Филопемен сошелся со зверем, вынужденным обороняться. Тут конь тирана, сильный и горячий, с обоих боков окровавленный шпорами, отважился перескочить через ров: выдвинув грудь вперед, он изо всех сил старался упереться передними ногами в противоположный край рва. Филопемен успел броситься ему навстречу. Видя, что лошадь Махонида поднятой головой заслоняет его тело, он заставил своего коня немного податься в сторону и, стиснув в руке копье, сильным ударом сбил Махонида с лошади». Тут же спартанский полководец был обезглавлен.
В 222 году до новой эры царь галльского племени гезитов Бритомарт принялся опустошать земли римлян в Северной Италии. Узнав об этом, римский консул Марцелл настиг галлов и вступил с ними в сражение. Во время битвы царь галлов по знакам достоинств определил в Марцелле полководца и вызвал его на поединок. Бритомарт был человеком огромного роста с отделанными золотом доспехами. В конном поединке Марцелл ударом копья пробил панцирь царя галлов, а затем прикончил его. После этого римляне одержали решительную победу над численно превосходящим врагом.
В ряде любительских статей на тему восстания Спартака описан эпизод последнего сражения восставших с римлянами, в ходе которого, якобы, предводитель повстанцев неоднократно вызывал на поединок полководца противника Марка Лициния Красса. Я не думаю, что Красс удостоил бы даже ответом вызов бывшего гладиатора, поскольку посчитал ниже своего достоинства вступать в единоборство с бывшим рабом. Данный случай описан только в романе Рафаэлло Джованьоли «Спартак» и, однозначно, является вымышленным. Поэтому делать на него ссылку в статьях неправомерно.
В 30 году до новой эры, находясь в безвыходном положении в осажденной Александрии, атлетически сложенный человек и опытный рубака римский полководец Марк Антоний послал не отличавшемуся крепким здоровьем Октавиану вызов на поединок. Тот ответил, что Антонию открыто много дорог к смерти. Получив отказ в поединке, Антоний покончил жизнь самоубийством.
В 627 году у развалин древней Ниневии византийские войска встретились с армией персов. Военачальник персов Рахзад построил свою армию и стал вызывать достойного себе по званию противника на единоборство. Император Ираклий сам принял вызов, оседлал коня и понесся навстречу противнику, которого обезглавил одним ударом меча. В качестве трофея император забрал щит Рахзада, украшенный 120-ю золотыми пластинами и золотой нагрудник. Сам Ираклий в ходе поединка был ранен в губу. В последовавшем сражении персы были разбиты византийцами.
Следует отметить, что зачастую после победы одного из военачальников в поединке, сражение прекращалось или противник отходил с поля боя, независимо от предыдущего развития хода сражения. По всей видимости, одержанная в поединке полководцем победа морально влияла на сломленный боевой дух врага и он либо признавал свое поражение и складывал оружие или спасался бегством. Поэтому, несмотря на кажущуюся нецелесообразность данных противоборств, результаты многих сражений решались исходом личного противостояния военачальников враждебных армий. По мнению летописцев, наиболее сильным индивидуальным и непревзойденным по мужеству бойцом из плеяды отважных военачальников античных времен являлся Пирр, что он подтвердил рядом поединков с искусным противником и своим непосредственным участием в многочисленных кровопролитных сражениях.
