Меж тем война между двумя главными женщинами султана разгоралась. Возглавляемые Сафие-султан и Нурбану-султан придворные группировки постоянно плели интриги друг против друга и высших сановников, часто добиваясь их смещения, а порой и вовсе казни… Жить во дворце стало страшно, но еще страшнее для придворных было сделать неверный шаг. Иногда доходило до абсурда: визири боялись даже кланяться султаншам, не зная, как они могут отреагировать на это приветствие...
Сафие-султан прекрасно понимала: пока на стороне валиде играет ее зять Соколлу Мехмед-паша, на победу рассчитывать не стоит. Заставить служить ей не получится. Значит, дамата следовало обязательно убрать. С его смертью исчезнет много проблем и забот и прежде всего у нее, считала баш-кадын. Проблема заключалась только в одном: как это сделать, чтобы на нее не упали подозрения. Ведь этот человек незримо присутствовал везде, порой даже казалось, что проникает в ее мысли…
Чего только стоило его появление с письмами дипломатов, которые с юмором расписывали их вражду с валиде! Она сама хотела дать их султану, да визирь опередил. И в результате, ей пришлось краснеть, слушая, как повелитель на все голоса читал эту переписку и смеялся... А потом вдруг посерьезнел, вызвал родительницу и железным голосом приказал обеим прекратить войну:
— Иначе, — объявил он строго, — обеих отправлю в Старый дворец мышей кормить!
Вполне понятно, угрозы своей никогда бы не выполнил, но уже одно то, что сказал, говорило само за себя.
Словом, для реализации плана требовалось довольно много факторов, но прежде всего следовало выбрать нужный момент, найти нужного человека и иметь много золота. И что из этих пунктов важнее, она долго не могла определить. Деньги есть, нет момента, момент предоставился — исполнитель исчез. Появился исполнитель, деньги, отложенные на эти цели, истратила. В итоге, она решила взять паузу и ждать подходящий момент… Он подвернулся совершенно неожиданно.
Дело в том, что султану Мураду не давала покоя слава деда, великого султана Сулеймана. Он безумно завидовал его победам и мечтал превзойти предка. На четвертый год своего правления султан наконец-то решился на отчаянный поступок: пойти в военный поход. Но вот беда, никак не мог придумать, куда направить свои стопы. Все, что можно, завоевали до него. И тогда капризный повелитель ничего лучшего не придумал, как спросить у своих поданных:
— Какая война из всех, которые провел мой великий дед, султан Сулейман I, считается самой тяжелой?
Поданные призадумались и вскоре дружно выдали:
— Иранская кампания!
— Ну раз так, — заявил внук, — идем на Иран!
И немного подумав, вдруг не к месту выпалил стихи Фирдоуси из знаменитого «Шах-наме»:
— Навеки запомнит коварный Иран дорогу кровавую в Мазендеран!
Поданные принялись согласно кивать головами, увенчанные огромными тюрбанами. Было не понятно, что они хотели этим сказать: соглашались с поэтом или же готовы были хоть сейчас собраться в поход. Самое интересное заключалось в том, что никто из них даже не задумался над поводом для объявления войны…
Хорошо, что у падишаха за спиной имелись советчики. Правда, Сафие-султан так и не поняла, откуда подул ветер. То ли хитроумный визирь постарался, то ли матушка подсуетилась, только неожиданно для всех повелитель обвинил противника в ереси. Дело в том, что Персия исповедовала шиизм и насаждала его на завоеванных территориях под лозунгом государственной религии, так что тут проблемы не имелось.
Вполне понятно, что предварительно султан Мурад III заручился поддержкой своего верного союзника крымского хана Мухаммеда Гирая II, прозванного за свою тучность Семиз (Жирным). Этот правитель, даже не представляя в какую печальную для себя историю ввязался, практически сразу выступил во главе своей армии и соединился с османской у крепости Азов. Надо полагать, потом он долго сожалел о своем необдуманном поступке.
Довольно скоро стало ясно: правящая династия Персии Сефевиды и зависимые от них княжества не могут противостоять туркам. Османские войска без особого труда взяли Грузию, заняли Тифлис, а к исходу лета захватили часть территории Ширвана. Турки были настолько уверены в стремлении подчинить своему влиянию весь Ширван, что даже утвердили здесь новую османскую провинцию со столицей в Шемахе. Кроме того, на стороне османов воевали правители Дагестана Шамхал-хан, правители Агдаша и Грузии, а также аталык Адиль Гирея — Мухаммед-бек. Внук Сулеймана праздновал победу, вместе с ним радовались и его визири...
Больше всех веселилась валиде. Еще бы! Ее лев обошел своего деда! Он силен и могуч, как и подобает султану великой империи!
— Глупая женщина... Разве в этом сила?! — так и хотелось воскликнуть албанке.
В отличии от госпожи Сафие-султан понимала: так просто разбить севефидов не получится. Именно эту мысль пыталась донести до повелителя. Да где там! Он даже слушать ее не стал, кричал с пеной у рта, что она просто глупая женщина, а перед мощью его янычар не устоит ни одно войско! Но еще сильнее султан стал шуметь, когда ее слова оказались пророческими. Одна радость, этот гнев был направлен не на ее голову.
Неожиданно для всех, армия Персии оказывала сильное сопротивление. Турки опешили, получив столь сильный отпор. А пока думали, как поступить, персидский правитель предложил урегулировать ситуацию мирным путем. Вполне ожидаемо, его слушать никто не стал и тогда персы вновь оказали отчаянное сопротивление...
Султан злился, топал ногами, Мехмед-паша Соколлу растерянно поглаживал бороду… Времени на интриги у него больше не имелось, ведь все свои силы, ум и энергию ему пришлось бросить на военную компанию. Так что Сафие-султан могла выдохнуть и приступить к поиску людей, способных незаметно убрать Великого визиря. Благо, что врагов у него и без нее имелось предостаточно! К тому же, молодая султанша прекрасно понимала: в сложившейся обстановке ее никто не заподозрит в заговоре против зятя султана. Боле того, все уже забыли, как он отчаянно уговаривал своего господина не устраивать эту военную компанию!
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, книга 2, часть 34
Продолжение по ссылке