П.С. Пусть и с опозданием, но вот вам третья глава. Остальные, если кто не видел, ищите в сборнике на главной странице (или по ссылке внизу).
Если вам понравилось то, что вы прочитали, пожалуйста, не пожалейте лайка и комментария. Так я буду знать, что вы хотите продолжения и, возможно, когда-нибудь книжка все же увидит свет))
Что-то такое в этом было. Мишаня не понимал до конца, с чего вдруг его умница-красавица жена решилась перебраться из их тихого, сонного городка поближе к природе, но… Что-то такое в этом было. Определенно.
Мишаня не любил перемен. Говоря откровенно, любые перемены, даже самые замечательные, в его понимании никуда абсолютно не вписывались, напрочь ломая привычный сценарий мира. Он был типичным консерватором, убежденным в своем мировоззрении настолько, что в свое время даже рискнул на вазектомию – дети представлялись ему оружием хаоса и нестабильности. К счастью, жена, умница и красавица Оленька, всегда понимала его с полуслова. Они были вместе со школьной парты, выбрали один институт поближе к дому, устроились на работу в одну и ту же фирму – он бухгалтером, она – специалистом-переводчиком, в положенное время купили квартиру, поженились по всем правилам, поставив государство в известность о том, что живут вместе.
И началась, вернее, продолжилась, их тихая, спокойная семейная жизнь, не нарушаемая ровно ничем посторонним. Походы в ближайший бар с друзьями по пятницам, просмотр сериалов на выходные, каждый третий вторник месяца вегетарианский для пользы желудку, два раза в год отпуск в давно изученном до последней трещинки санатории на минеральных водах… В этом маленьком мирке не было места неожиданностям, сюрпризам или чему-то, хоть на грамм выбивающемуся из понятия «нормальности».
И вот, на тебе, на пятнадцатом году их совместной жизни Оленька решилась на перемены. Точнее, они сами нашли их, ворвались в дом, сели на кухне, моргая невинными карими глазами Ольгиной младшей сестры, и потребовали свою долю.
- Оль, ты совсем уже в мумию превратилась, ну! – причитала нахальная кареглазая захватчица любимого Мишаниного стула. – Вы же молодые еще, съездили бы куда-то, развеялись! А то глянуть страшно – квартира серая, сами серые, тряпки на вас обоих серые… Ей Богу, не муж и жена, а сиамские близнецы, глянуть страшно! В конце концов, дедов дом не мне одной достался, и я в одиночку не собираюсь на нем пахать. Решай уже – или он тебе нужен, или мы вместе выставляем его на продажу.
Мишаня не считал серой ни свою аккуратную квартирку со стареньким, но еще приличным ремонтом, ни свой классический свитер, ни строгое, аккуратное платьице жены. И жизнь свою серой он ни капли не считал. Если бы Мишаня был хоть немного посмелее – он бы обязательно высказался насчет излишней яркости, почти синонима доступности захватчицы. Не ей, в конце концов, оценивать внешность сестры, Ольга уже достаточно самостоятельная, чтобы справляться с собственным гардеробом без подсказок с чьей-либо стороны.
Но дом…
Дом стал тем самым неприятным, тревожащим душу камнем преткновения в его размеренной, идеальной жизни. Дом… не вписывался. О! Мишаня был там, целых два раза – и оба запомнились ему отвратительным запахом старости, плесени и мышиного духа. Ни прелести деревенской жизни (хотя, если говорить объективно, дом находился вовсе не в деревне – в черте города, почти на границе, но прописка оставалась привычно городской), ни ностальгия его ни капли не тревожили. Если бы его спросили – он бы продал дом, даже не задумываясь.
Вот только Ольга считала иначе. После ухода сестры, намывая беленькие чашки из повседневного сервиза, она задумчиво мурлыкала что-то себе под нос, а потом вдруг выдала:
- Мишань, а что если… Нет, погоди, я знаю, что ты мне сейчас скажешь. Что это глупость и дом надо продавать, что мы и так отлично живем… Но, Мишань, может нам и правда переехать, а? Тот последний проект, ну, та книга, в общем, мне за нее неплохо заплатили, ты же знаешь. Как раз хватило бы на ремонт. А если продать квартиру, можно взять вторую машину и спокойно кататься откуда угодно…
Мишаня правда не знал, что ему ответить. С одной стороны – перемены он не любил, с другой – Ольгу он как раз любил, безумно и слепо, заранее прощая ей все, что взбредет в белокурую головку… И Мишаня согласился попробовать. И…
Что-то такое в этом было, определенно. Ремонт, железной рукой супруги доведенный до идеала за каких-то пару месяцев, дом не преобразил, но явно улучшил. Прогулки на свежем воздухе и внезапно открывшаяся у самого Мишани любовь к грядкам значительно улучшили цвет лица и аппетит. Поездки на работу сократились почти вдвое, особенно после того, как начальство оценило скорость пред-сельского интернета и разрешило брать дела на дом. Жизнь… Ну, не стала лучше, но определенно заиграла новыми красками, пусть и не без внутреннего сопротивления к переменам.
Тем более, что квартиру решили не продавать, вдруг случится что-то непредвиденное. Даже сдавать не стали – мысль о том, чтобы впустить в родные стены чужака казалась почти святотатством – просто законсервировали и продолжали тихо оплачивать небольшой в общем-то счет.
Единственное, что омрачало наладившееся течение времени – плесень. Никто не знал, откуда она вдруг вырастала и как с ней бороться. Тот самый запах, который унюхал Мишаня в свои первые посещения дома, в какой-то момент, непредсказуемо, как стихия, вдруг усиливался и… Плесень, как родная, возвращалась на поштукатуренные наново стены. Причем делала она это как заправский шпион – не слишком часто для того, чтобы забеспокоиться всерьез и съехать, но достаточно, чтобы о ее наличии не переставали забывать.
Особенную свою концентрацию плесень приобретала на кухне, в районе погреба. Ольга, а вместе с ней и Мишаня, облазила лично каждый закуток, нанося слой за слоем препарат, который обещал смерть всем нежелательным спорам. Упрекнуть жену в том, что она делает что-то не то, было категорически нельзя – Ольга дотошно следовала каждой буковке в инструкции, но плесень, кажется, не знала, что ей нужно бояться и умирать. И продолжала появляться, сперва на стенах, потом и на полу, а позже переключилась на мебель и предметы быта.
Если бы Мишаня был чуть более склонен удивляться или чуть сильнее заботился о своем порядком подорванном здоровье, он бы предложил дом попросту сжечь и не мучится. Но будучи человеком осторожным, он предложил Ольге просто съехать в квартиру и вызвать специалистов, но что жена, охваченная азартом, ответила решительным отказом. Свести плесень стало ее навязчивой идеей.
И, видимо, у плесени тоже были свои принципы, потому что сводиться она никак не желала. Чтобы не бросать жену в одиночестве в неравной борьбе, Мишаня покопался в старых подшивках журналов отца-биолога, и пришел к крайне странным, если не сказать «сомнительным» выводам: с плесенью было что-то не то. Вернее, вела она себя как самая обычная – появлялась, когда не ждали, распускалась мелкими шапочками по всем доступным поверхностям, оставляла следы и запах. Но вот скорость ее появления… Чисто теоретически – а больше в закромах опыта Мишани ничего не было – плесень не могла распространяться ТАК быстро. Просто не могла.
Еще вечером полностью обработанный дом – буквально, от подвала до чердака, каждый чертов сантиметр дома – уже к утру вновь покрывался серым, неаппетитным покрывалом. Более того, там, где еще вчера не было ровным счетом ничего, например, на свежих продуктах, слой был чуть ли не больше, чем в других местах. Серые хлопья падали в тарелку с потолка, будто грязный снег, оседали на волосах и одежде, всячески стремились занять как можно больше пространства…
Битва все больше и больше напоминала борьбу с ветряными мельницами – весело, но крайне опасно и вообще ни разу не помогает справиться с навалившейся проблемой.
Мишаня потихоньку начинал злиться. Одно дело – переехать в сельский домик с грядками, и совсем другое – занимать все свое свободное время бесполезной борьбой. Тогда они впервые поругались с Ольгой, серьезно поругались. Он настаивал на том, что им необходимо переехать, показывал упрямой жене те самые биологические журналы и даже, вопреки собственной привычке, повысил голос, но… Казалось, что любимая его не слышит. Просто не слышит, как будто она не с ним, не рядом, и сама ничего уже не понимает. Почему-то тогда, глядя в пустые, какие-то рыбьи глаза Ольги, Мишане вдруг стало очень-очень страшно.
Просыпался он на диване в гостиной с четким ощущением, что сегодня непременно случится что-то ужасное. Коварная плесень уже заняла свое место на потолке, опадая жирными хлопьями на лысеющую макушку бедного бухгалтера, и уходя склизкой серой дорожкой в сторону комнат.
- Хватит, - Мишаня ударил кулаком по спинке дивана, поднимая в воздух взвесь спор. – С меня хватит. Все решится сегодня! - И с этими боевыми мыслями он, решительно потянувшись, пошлепал домашними тапочками в сторону спальни, где мирно дрыхла его жена.
Плесень… Она была в спальне, была везде, в каждом углу и сантиметре пространства. Плесень вилась причудливым узором по новеньким занавескам, покрывала пушистым ковром пол вместе с паласом, свисала с люстры на потолке… Картины, любимые статуэтки Ольги, ее же небрежно брошенный на спинку стула халат, одеяло…
Мишаня сперва даже растерялся. Жены, любимой, хоть и порой весьма раздражающей, в комнате не было. Только одеяло сбившимся неприятным комом возвышалось над полезным ортопедическим матрасом, покрытое толстым слоем серой плесени. Могла ли она встать раньше и просто уйти?
Много позже, осмотрев комнату на предмет вещей Ольги, Мишаня понял – никуда она не ушла. Разом вспомнился и пустой, рыбий взгляд в момент ссоры, и маниакальное желание вычистить все, и разговоры, крутящиеся исключительно вокруг одной и той же темы… Что ж, по всему выходило, что победила вовсе не Ольга.
Тонкая рука, покрытая тем же серым, липким, стекающим с узкой ладони на пол, высовывалась из-под кончика одеяла. И вовсе не сбитая ткань была причиной скромного холмика.
Ольга была мертва. Окончательно, бесповоротно, без всяких сомнений. Ее лицо, волосы, руки и тело покрывал ровный слой проклятой плесени. Даже ее красивые когда-то тепло-карие глаза и приоткрытый рот были залиты, измазаны серыми склизкими спорами.
Мишаня не закричал. Просто не смог. Он завыл раненым зверем, совершенно не понимая, что ему делать и как дальше жить. Зачем? Почему с ним? Как… как бороться с тем, что случилось?
Мишаня был простым скучным бухгалтером, единственным положительным качеством которого было завидное упорство и въедливость. Он никогда не терял цифры, всегда идеально сводил дебет с кредитом, был исполнительным и аккуратным. И это все. Он не был героем, никогда не был.
А плесень, будто в насмешку, уже тянула к нему свои склизкие плети, залепляя открытый в немом исступлении рот и заливаясь в глаза.
От ярости, от боли, загоревшейся внутри, Мишаня перестал соображать что-либо. В последнем отчаянном рывке он бросился на кухню, схватил газовый шланг, так и не закрытый после ремонта, выдернул его из плиты, наполняя комнату сладковатым, приторным запахом, перебивающим даже вездесущий запах плесени, подождал три минуты, отсчитывая время вслух, и… Щелкнул зажигалкой, выбивая из кремния маленький огонек.
Дом пылал над головой, как раненый зверь, вполне отвечая внутреннему ощущению Мишани. Сам он, по странному стечению обстоятельств не пострадал, но… Скорее временно, чем всерьез. Взрывной волной его ударило в грудь и вынесло в открытый люк подвала, достаточно глубокого, чтобы пламя пролетело мимо.
И вот теперь дом горел. А сам Мишаня лежал на полу, на подушке из плесени, и думал только о том, что предпочел бы умереть там, наверху, рядом с Ольгой. Это было бы быстро. Чувствуя, как плесень тихо растекается по его рубашке, заползает в штанины, размазывается по волосам, Мишаня уже ничего не хотел. Он просто закрыл глаза и провалился в беспамятство.
***
Мишаня в жизни не признался бы никому, что РАД, действительно рад тому, что остался жив. Правда у него самого не было ни единой теории о том, как это получилось и почему ни плесень, ни огонь его так и не добили. Зато, видимо, устроили сражение друг с другом – весь подвал, исключая тот крошечный пятачок, на котором свернулся сам Мишаня, был в копоти и грязных разводах.
От дома наверху не осталось ничего, даже перекрытия выгорели, так что выбираться было не слишком тяжело. Ступая по пепелищу, когда-то бывшему его домом, он думал только о том, почему никого нет. Почему не приехали пожарные? Где соседи, любопытствующие, сочувствующие, зеваки? Где… люди?
Или… он все же умер? Но нет, он шел, мыслил, дышал, видел все, что происходит вокруг. Как заторможенный, он сел в машину, удивляясь отсутствию хоть какой-то жизни вокруг, завел мотор верной тарантайки, привычно выкрутил ключ зажигания…
Город был пуст. Совсем. Шум мотора – непривычно-громкий – был единственным, что разбивало жуткую, противоестественную тишину. И… плесень он заметил не сразу, вернее, просто не хотел замечать. Она была здесь повсюду – на домах, на деревьях, на улицах, покрывая плотным ковром все, на что падал взгляд. Плесень падала хлопьями прямо с неба, до ужаса напоминая снег. Такое искаженное, неправильное рождество, как раз по стать всему остальному.
Некстати Мишаня вдруг вспомнил, что на улице декабрь, и снегу сейчас самое время. Только не этому, жуткому и противоестественному, а настоящему, яркому, блестящему, как в раннем детстве, когда даже такая малость приносила ему искреннее удовольствие. Как давно он действительно радовался? Сумеет ли сделать это теперь, когда вся его жизнь, то, что он так берег и любил, сгорела в пожаре, погребенная под лавиной серых хлопьев? Пепел тоже похож на снег, только горчит на языке…
Привычная, знакомая до последнего пятнышка парадная. Привычный этаж – пятый, повернуть направо от лифта и сделать три шага в сторону белеющего краской мусоропровода. Привычный…
- Что за… - не договорив фразу Мишаня споткнулся обо что-то, валяющееся на полу, и полетел носом в стертый кафель.
- Город вымер, говорите? А народу-то все больше и больше… - донесся из глубины ЕГО квартиры тонкий девичий голосок.
- К нам стекаются бомжи и безумцы, - задумчиво вторил ей второй, такой же тонкий и девичий. А потом совсем рядом заплакал ребенок.
*********
Понравилась история? Не забудь поставить лайк и написать свое мнение в комментариях.
Полный цикл историй "Плесень": https://dzen.ru/suite/577aa64a-6a43-43b5-8516-d59f71be0960?share_to=link
*********
Любите слушать, а не читать? Подписывайтесь на мой ютуб канал: https://www.youtube.com/channel/UCwPP1yMhIaZPeL9K6O6Rg3A Там я озвучиваю свои истории, не входящие в категорию "Игра для вас"
*********
По вопросам сотрудничества: cheschirewolf@gmail.com. Истории на озвучку или в свои группы брать можно, но только с указанием меня как автора и ссылками на мои соц.сети.
