К началу славянского освоения Севера (X-XI века), по летописным и археологическим данным западную часть современной Вологодской области занимала народность весь – люди, говорившие на языке финно-угорской группы. Далее, на север, проживали племена саамов, поселившиеся на этих землях существенно раньше. В наше время саамы проживают на самой «макушке» Европы, на севере Скандинавии и Кольского полуострова. Полагают, что саамы, долгое время сохранявшие первобытный уклад жизни, когда-то занимали значительно больший ареал, но постепенно были оттеснены в северном направлении вновь прибывающими народностями: карелами, весью и, наконец – славянами. Главным центром формирования общности славян (новгородских словен) на нашем Севере являлся Новгород (иногда называемый «Новгородской республикой»). Тот факт, что ни веси, ни саамы не упомянуты в летописной формуле Новгородской республики («вся волость новгородская, пльсковичи, ладожане, корела, ижера, вожане») говорит о том, земли веси и саамов не входили в состав Руси Новгородской. И дело здесь не в каком-то «замедленном процессе этнического саморазвития», как полагают некоторые исследователи, вряд ли это помешало бы колонизации новгородцами земель, богатых пушниной. Можно предположить, что в этот исторический период Обонежье и расположенные восточнее земли, занимаемые весью (и, возможно, южной частью саамов) в целом были самостоятельны и не подчинялись Новгороду. Повторяю, это только предположение. Но существует интересная гипотеза о том, что около X века на этой территории существовало некое сообщество (союз племён или что-то подобное), которое условно можно назвать «Русь Беломорская». Не от неё ли ведут своё начало наши нынешние поморы – коренная этническая общность европейского Севера России?
Попытаться понять, где именно, в каких пределах могла существовать эта самая «Русь Беломорская», нам поможет географо-топонимическое исследование, относительно недавно выполненное автором.
Географические названия следует рассматривать как драгоценные свидетели исторических событий, как объективные информаторы о среде своего создания, отмечает известный специалист-филолог Э.М. Мурзаев (Слово на карте: Топонимика и география. / М.: издательство «Наука», 1995).
На севере Европейской части России встречаются географические названия природных объектов, образованные по определённой схеме. Это – составные слова: первая часть каждого названия может быть произведена из родственных слов в современных языках финно-угорской группы – финского, карельского, саамского, вепсского. Вторая часть слова представляет собой имя нарицательное одного из видов географических объектов на русском языке, либо на его поморском диалекте. Приведу конкретные примеры: озеро «Водлозеро», гора «Вожмогора», река «Саморека», ручей «Ламбасручей», болото «Кодомох» («мох» - диалектное «болото»), мыс «Куганаволок» («наволок» - диалектное «мыс»), залив «Юхгуба» («губа» - диалектное «залив»), остров «Шуйостров».
Кроме того, существуют аналогичные названия населённых пунктов, образованные от соответствующих названий природных объектов.
Налицо – явная тавтология, поскольку имя собственное уже содержит в себе имя нарицательное. Откуда взялись такие названия, что за народ их создал? Уж не предки ли наших поморов из «Руси Беломорской»?
Автор выполнил поиск географических названий, образованных по указанному принципу, используя топографические карты северных районов Европейской части России, поскольку в других регионах нашей страны, а также в сопредельных государствах подобные названия не встречаются.
Результаты – схема анализа характерных топонимов – приведены на рисунке 1. В качестве основы для данной схемы был взят обзорный лист номенклатуры топографических карт. На нём была собрана ортогональная мозаика из листов топографических карт масштаба 1:200000 (в 1 см. 2 км.), издания 70-х годов XXвека, по которым, собственно и проводилось данное исследование.
На приведенном картографическом поле по данным условиям поиска выявлено 2602 характерных топонима. Их расположение показано на схеме мелкими кружками красного цвета. По всем сторонам света чётко прослеживается ареал их распространения, поэтому данную выборку можно считать завершенной для принятого масштаба исходного картографического материала. Условная граница ареала очерчена на карте красной линией, огибающей маркерные топонимы с внешней стороны ареала. На что следует обратить внимание в полученной схеме?
Во-первых, наибольшая плотность маркерных топонимов наблюдается в центре ареала и, в особенности, в его южной части, к западу от Белого озера и к югу от Онежского озера. Здесь, на крайнем востоке современной Ленинградской области, до сих пор проживают люди малой народности вепсы, являющиеся потомками части древней веси. Кроме того, в районе Белого озера некогда находился город Белоозеро, считающийся, в соответствии с летописными данными, центром племенного союза Весь. Можно предположить, что граница ареала на юге и юго-западе одновременно являлась северо-восточной границей исконных земель Великого Новгорода (X век). Эта граница распространения топонимов наиболее чётко прослеживается по топографическим картам.
Во-вторых, геометрический центр ареала характерных топонимов приходится на южное побережье Белого моря, которое до сих пор носит название Поморский берег. В юго-восточной части ареал полностью покрывает исторические области Поонежье, Подвинье и Поважье, которые считаются «поморскими землями».
В-третьих, западная граница ареала характерных топонимов достаточно точно соответствует положению Советско-Финской границы до 1939 года, что подтверждает предположение автора о необходимости для восприятия и сохранения топонимов длительного и мирного сосуществования на общей территории предшествующего и последующего этносов. Очевидно, что процесс смены этносов далее к западу в 1939-1945 годах был быстрым и отнюдь не мирным.
Ограничимся пока этими тремя предварительными выводами, хотя на самом деле, на взгляд автора, по этой схеме прослеживается ещё несколько не менее интересных выводов.
Чем можно объяснить всё вышесказанное? Возможно, где-то в первом тысячелетии нашей эры (точнее сформулировать пока не берусь) в этом географическом регионе сформировался некий этнос, в котором долго и мирно сосуществовали как носители русского языка (предшественника современного поморского диалекта), так и носители какого-то другого языка, из финно-угорской группы языков. Своеобразие этой общности людей проявилось, в том числе, в наименовании природных объектов характерными топонимами, по которым и проводилось автором данное географо-топонимическое исследование. Подчёркиваю, всё вышесказанное – всего лишь гипотеза автора.
В этом-то и состоит загадка удивительных названий, распространённых на большой территории Русского Севера, от Мурманска до Белозерска и от Петрозаводска до Архангельска. Быть может, то, что мы видим на этой схеме, как раз и представляет собой территорию некоей «Руси Беломорской», в которой длительное время проживали как предки веси и нынешних вепсов, так и предки современных поморов.
В 2012 году автор опубликовал результаты данного исследования в статье «Три истока Руси» на интернет портале «Вселенная Живая – научные гипотезы», адрес доступа: http://ukhtoma.ru/history.htm
В 2019 году автор опубликовал в сборнике статей международной научно-практической конференции МЦИИ «Омега Сайнс» (Казань, 04.06.2019, часть 2, с. 230-237) статью «Метод исследования расположения топонимов по топографическим картам с использованием электронных средств архивации, вычислений и обработки изображений». В этой статье в качестве примера в методе исследований приведено краткое описание и результаты исследований, описанных выше.
Что ещё почитать по этой теме:
Мурзаев Э.М. Слово на карте. Топонимика и география. / М.: издательство «Армада-пресс», 2001, 448 с.
