Первые недели после приезда радость по утрам ярким солнечным светом будила. Мама и Игорь уже на работе. Дом, ее дом просыпается вместе с ней. Свист закипающего чайника, мерное тиканье настенных часов, они треснули прямо посередине, мама все собирается купить новые. Жарко, балконная дверь нараспашку и звуки улицы врываются в комнату летним праздником. Кажется, начинается новая жизнь. Или кончается старая. И вот ты балансируешь на границе и хочешь схватить в охапку все звуки, краски, мысли из старой жизни и ничего не растерять. Потому что неизвестно, что тебя ждет и чем ты сможешь наполниться.
Вы читаете продолжение. Начало повести здесь
Полина каждый такой день, как бусину, нанизывала и наслаждалась тем, что они похожи. Словно время замерло, ей так хотелось. Только в августе дни стали окрашены немного по-другому. Из открытого настежь балкона ночной прохладой и предчувствием осени веет. Телефонный звонок ворвался утром вместе с запахом уходящего лета:
– Полина, это Максим!
– Максим, ты… не ожидала! – и оба замолчали.
– Я знаю, что ты поступила, поздравляю! Я не сомневался даже, ты молодец!
– Спасибо!
– Слушай, давай погуляем сегодня! Предлагаю через пару часов около Центрального парка.
– Принимается!
Кинулась к зеркалу и начала примерять свой нехитрый летний гардероб. Остановилась все на том же сшитом мамой сарафане с мелкими ромашками. Наспех выпила чай. Попыталась подкрасить глаза маминой тушью, тогда у всех была одинаковая ленинградская в маленькой черной коробочке. Тушь оказалась твердой, и ее приходилось смачивать. Получилось плохо, пришлось все смыть. Намылила лицо, вокруг глаз очковый эффект, рассмеялась и взъерошила волосы. На всякий случай написала записку родителям и выскочила из дома. За полчаса на троллейбусе можно доехать до Центрального парка, он еще «Орленком» называется.
Максим уже ждал ее. Он очень загорел и, как будто, сильнее вытянулся. Увидел ее, Полина почувствовала, как смутился. Утренний парк тихий, солнечный, только начинает наполняться голосами, шумом воды включившегося фонтана, скрипом старых качелей – лодочек. Качели пока все свободны, выбирай любые. Приседаешь и летишь, вот так просто, только напротив обязательно кто-то должен стоять, одной взлететь не получится. Когда спускались, Максим подал ей руку. Так и гуляли потом, взявшись за руки. Говорили обо всем на свете. Было очень легко, радостно и немного тревожно, как будто прыгаешь с обрыва в воду. И точно знаешь, что сейчас прыгнешь, уйдешь с головой и может быть даже перехватит дыхание, и лишь несколько секунд отделяют тебя от другой стихии, а восторг уже наполняет. Внезапно налетели тучи, и пошел дождь. Максим вдруг стал поглядывать на часы.
– Ты прости, меня отец просил к двум вернуться, что-то помочь ему надо. Я провожу тебя?
– Конечно.
В автобусе ехали молча. Дождь усилился. Потоки стекали по стеклу, размывая очертания улиц, деревьев, домов. Словно не было солнца, качелей и его теплой руки, а может, уже никогда и не будет. Полина едва сдерживала слезы, отвернулась к окну. Когда подъехали к ее остановке, дождь уже стихал.
– Я позвоню на той неделе, можно?
– Конечно, Максим.
А потом он поцеловал ее. Просто прикоснулся губами к щеке и убежал, махнув рукой на прощание. И она в тот же миг начала ждать следующую неделю. Максим позвонил в понедельник. Встретиться не получится, отец едет в командировку в Москву до конца лета и его берет с собой.
– Полин, ты пиши мне, хорошо? Я приеду к тебе в Москву в сентябре, обещаю! У отца частые командировки, он меня с собой может взять.
– Конечно, Максим, я напишу!
Повесила трубку и вышла на балкон, и снова глубокий выдох и вдох, как учил Игорь. Ну что, вроде бы легче? Значит, будем писать. Выдохнула лето, а вдохнула осень, внутри пасмурно и хмуро. Осталось десять дней до начала нового учебного года, время для сборов, и обязательно надо съездить к отцу, попрощаться.
Все эти суматошные дни будто наблюдала за собой стороны. Ездили с мамой на рынок-толкучку, покупали осеннюю обувь.
Потом проводы у отца. Всё как обычно, хотя она остро чувствовала, что Татьяна и Аня рады, да и она тоже, но отец загрустил за столом.
Вокзал, мама, Игорь, пришел отец, мамины слезы, а Полине плакать не хотелось. Только сердце вдруг заболело. И она испугалась этой боли. И снова метроном поезда, снова Москва.
31 августа утром прибыли.
***
Заселили в ту же комнату. Фатима уже раскладывала вещи, обнялись, оказалось, она попросила, чтобы их поселили вместе. В дверь постучали, появилась третья соседка, удивительно хрупкая с длинной соломенной косой, северная сдержанность. Представилась:
– Ольга. Можно к вам, девочки?
– Конечно! Располагайся, будем знакомы. – Фатима улыбнулась и протянула новенькой руку.
Ольга прилетела из Норильска. Позже, познакомившись с классом, Полина оценила, насколько широкой была география учащихся Колмогоровской школы. А потом вспомнила, ведь им рассказывали на одном из первых общих собраний, как Колмогоров мечтал дать возможность детям из самых удаленных городов получить лучшее математическое образование в стране. Многие, кто заканчивал эту школу, становились известными учеными, академиками. Конкурс был невероятно высоким. Лучшие среди равных, так говорили преподаватели про своих выпускников.
Ольга была молчунья. Много читала, перебрасывая косу со спины на плечо – так удобнее читать лежа. Она уравновешивала сдержанный темперамент Фатимы. Полина же чувствовала на себе влияние обоих полюсов, и ей было приятно зависеть от них, а еще притягиваться то к одному, то к другому в зависимости от погоды, настроения и того, насколько она скучает по дому.
Сентябрь стал самым ярким месяцем для Полины. Первый в новом учебном году, а значит, и самый яркий. Новый класс, ребята со всей страны. Многие из таких городов, про которые Полина даже не слышала, хотя неплохо знала географию и любила играть с Игорем в города. Москвичи тоже были, но в меньшинстве. В общежитии они не жили, после занятий уходили домой и держались немного особняком, а иногда открыто заносчиво. Не уроки, а пары, непривычное обращение на Вы, преподаватели, а не школьные учителя. Многие из них оказались учениками Колмогорова.
И совсем другое отношение к математике – нежное, восторженное. Их учили говорить на этом невероятном языке, сейчас они были на уровне механической отработки гамм. Преподаватели все удивительно эрудированные, разбирались в музыке, искусстве, некоторые со спортивными разрядами. Полина только потом во взрослой жизни где-то читала, как Колмогоров отбирал преподавателей для своей будущей школы… Вот такие супер-люди. Он и сам был таким. Выдающийся математик советской школы.
***
Первая пара по введению в математический анализ. Вошел немолодой, очень высокий и очень некрасивый, как показалось Полине на первый взгляд, мужчина. Прямая спина, плохое зрение и толстые линзы очков. Глаз за ними почти не видно, чем-то похож на Абажа из «Королевства кривых зеркал», но вдруг неожиданно невероятно обаятельный, а значит, все-таки красивый. Только Полина это не сразу поняла, что можно быть красивым вот так по-другому! Рыжков Александр Борисович, это он позже выберет из всего класса именно Полину и Фатиму и предложит им заниматься уже с третьекурсниками, как сейчас принято говорить, научным проектом. Тогда это называлось простым словом – курсовая.
А поначалу пробовал расстановку сил в группе. Вдруг выяснилось, что Ольга, их с Фатимой соседка, может в уме совершать арифметические операции с огромными числами. Александр Борисович к всеобщему ликованию даже заключил с ней пари.
– Пономарева, давай на спор! Если ты все-таки ошибешься хотя бы один раз, тогда в конце месяца весь класс не будет писать итоговую контрольную. В противном случае напишем сразу две!
– Не ошибусь, Александр Борисыч!
– А ну-ка посчитай, моя хорошая, два миллиона триста тысяч….
Но Ольга никогда не ошибалась.
– Все учитесь у Пономаревой, должны быстро считать в уме.
Это потом уже, много лет спустя, появилась та самая модная ментальная арифметика, а тогда это называлось активный устный счет и даже были разработаны специальные методики для таких устных тренировок.
– Оль! Ну как это возможно?!
– Фати, отстань, я спать хочу! Поль, ну скажи ей! Я уже много раз говорила, специально не училась этому! Просто голова так работает, будто бы вижу эти цифры в столбик, ответ сам собой получается! И ваш активный устный счет не при чем! Сами им занимайтесь с Рыжковым!
– Нет, Поль, ну ты посмотри на нее, она точно от нас что-то скрывает!
Подушка летела в сторону Оли, общий хохот, и такое простое ощущение безмятежности, которое потом, через годы, вспоминается, как счастье.
В первые пару недель учебы Полина и Фатима снова стали лучшими среди равных в классе, как и в летней школе. Фатима мыслила очень нестандартно и быстро, иногда из-за этого допускала ошибки. Полина была лучше натаскана, и это порой мешало получать такие оригинальные решения, как у Фатимы. Но такого противостояния, как летом, уже не было. Будто бы обе уже что-то смогли доказать всем и самим себе, а сейчас новый этап, глубокое погружение, и все лишнее, пустое ушло на вторые и третьи планы.
– Эх, девочки! Вас бы соединить! Советская математика вздрогнула бы! – Александр Борисович смотрел на них сквозь толстые стекла и посмеивался.
Москвичи ревновали. Те из класса, кто попал в Колмогоровский интернат, раньше учились в престижных московских школах. На переменах держались отстраненно, но по неясным причинам приняли в компанию Ольгу. Ольга была вместе со всеми и ни с кем. Ей было комфортно одной и в шумной компании москвичей, а еще лучше с книжкой на кровати и своей невероятной косой, переброшенной на плечо во время чтения.
– Фати, почему нас не принимают москвичи, как думаешь? Потому что мы с периферии, да?
– Поль, глупости говоришь! А они глупо себя ведут. Не знаю и не хочу даже голову забивать себе. Я учиться сюда приехала.
– Ну Ольку же приняли… Потому что она красивая, да?
– И поэтому тоже! Слушай, дались они тебе! Пойдем лучше родителям звонить, Оля нам очередь заняла.
Межгородние звонки стоили очень дорого, поэтому разрешали звонить на выходных один раз. Время разговора не больше трех минут, воспитатель стоял рядом и контролировал очередь и время. В конце первого месяца во время разговоров с мамой начинало щипать в носу. Полина еле сдерживалась, чтобы не разреветься.
– Поль, ну что ты замолчала? Только не реви! Хочешь, мы приедем и заберем тебя? Я уже сама вся извелась.
– Мам, ну что ты! Все в порядке у меня! Просто здесь очередь и говорить не очень удобно! Я тоже скучаю! Дай мне Игоря.
– Полька! Как ты там? Тебе Максим передает привет большой, а еще он отправил тебе письмо, оно должно на днях прийти. Не скучай и учись на всю катушку!
Продолжение здесь
Начало повести здесь
Tags: Проза Project: Moloko Author: Сирота Екатерина
Книга автора (с другими произведениями, опубликованными на нашем канале) здесь
