— Шкура шкуре рознь, — поучительно разглагольствовал Сухарь, подталкивая капрала к знахарке, — у медведей душа есть. Они вишь, как магию чуют? Волю дай, так прилепится к Женьке и будет следом ходить, как дитё малое. Не прогонишь.
— А другие орки? Их тоже не тронет, если встретит готовый ходячий обед в малиннике? Он же вроде хищный? Рыбу ловит и зайцем не побрезгует? Нам в школе рассказывали, я помню.
— Не тронет, — убеждённо подытожил Сухарь, — даже если младенец. Не факт, что к мамке приведёт, но нападать уж не будет.
— Лихо! — завистливо выдохнул капрал. Он с любопытством всматривался в мельтешение тонких девичьих рук молодой знахарки, втирающей густую янтарную смесь в глубокие царапины, оставленные медвежьими когтями на оголённом животе и выпирающих рёбрах Тараса. — И что, поможет шаманство? Заживёт?
Варвара даже не шелохнулась, будто не слышала язвительный выпад, а Князь добродушно заметил:
— Не советую её злить. Недальновидно это. Твоя жизнь и здоровье буквально в её руках, если что.
Капрал только плечами пожал — в орковскую примитивную медицину он не верил. Наконец Варвара закончила колдовать над раненым и устало заявила, вытирая со лба налипшие былинки:
— Ему понадобятся сутки, чтобы выздороветь. Либо тащите бедолагу на носилках и я не гарантирую благополучный исход, либо мы остаёмся здесь на ночь и завтра он будет, как новенький.
— Сам пойдёт? — сухо уточнил Князь.
— Побежит, если придётся, — строго припечатала Варвара и поднялась над беспокойно спящим Тарасом, чья кожа горела огнём.
Любовные песни орков (начало, назад)
Ночевать под открытым небом никому не хотелось, но что поделаешь, тащить на руках лихорадящего Тараса резона не было. Сухарь развёл костёр под кряжистым дубом, неведомо как затесавшимся в малиннике, и медведь ворчливо ушёл восвояси, не одобрив фальшивый дымок, вьющийся над раскочегаренным пионерской зорькой трухлявым пнём.
Языки волшебного пламени уютно грели пятки, немало озадачив букашек, заселивших обрубок упавшего давным-давно дерева, а нехитрые съестные припасы умяли в два счёта — так разгулялся у всех аппетит после кургана. Капралу развязали руки, позволив достать батончик застывшего варева без запаха, но с ошмётками то ли орехов, то ли шелухи.
Женька напоследок потрепала холку уходящему медведю, наклонившемуся в ожидании ласки, и присела к остальным. Что-то в ней изменилось — силища звенела, сочилась по венам, ища выход, но контролировать всплески эмоций почему-то стало гораздо легче, словно она впитала чью-то выдержку.
Пока капрал доедал свой неаппетитный паёк, с интересом поглядывая на сушёные грибы и коренья, превращающиеся в котелке с кипящей водой в умопомрачительную по аромату похлёбку, Женька смущённо коснулась рукава Князя и пробормотала вполголоса:
— Вы же с Сухарём не подумали, надеюсь, что я серьёзно этого хочу?
— Ты о чём? — почти бесхитростно спросил Князь, но в уголках глаз заплясали бесенята.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Ну, про детей от вас…
— Так ты не хочешь иметь детей? — серьёзно уточнил Князь, понизив голос до шёпота, словно они обсуждали что-то очень личное.
— Почему же, очень хочу! Когда-нибудь, — возразила Женька и со стыдом поняла, что загнала себя в щекотливую ситуацию. — но не от вас двоих, конечно… В смысле, я… не хочу, чтобы ты…
— Понял, — неприязненно ответил Князь, — разумеется, не от меня, разве можно допускать такой вздор? Ну какая из нас пара, сама подумай? Смех один.
— И про печать я тоже глупость сморозила, — холодно добавила Женька, — это просто курган на меня так подействовал, молола невесть что. Сейчас даже вспомнить противно.
— Ну так не вспоминай, — милостиво разрешил Князь, — я вот уже забыл.
— К тому же, наверняка такому высокородному юноше, — съязвила Женька, — как ты, не составит труда найти себе в столице девушку с соответствующими необыкновенными талантами. Достойную.
— Так и сделаю, — Князь всем видом выражал яростную решимость.
Варвара мрачно ткнула веткой в остаток окаменевшей коры на пне и проводила взглядом жука, уползающего прочь от ярких сполохов, растревоживших привычный ему дом.
— Закончили нежничать? — Варвара отвернулась от жука и повторно размешала похлёбку. — И так мороз по коже от этого кургана, а ещё и терпеть ваши…
