Здравствуйте!
Хочу сегодня предложить вашему вниманию еще один рассказ Сталкера.
Приятного чтения.
Мамонты
В тюрьме, в общем понимании этого слова, пожилых людей называют – штригеля. Но среди них выделяется особая категория, по возрасту и количеству ходок, настолько древние, что названия им одно – Мамонты!
Дверь во вторую палату второго туб. отделения открылась и на пороге показался старичок. Сзади маячил больничный шнырь с огромным баулом.
- Доброго здоровьечка, православные! А также прочие верующие и не верующие. В ответ послышалось:
- Приветствую. Здорово батя. Проходи, устраивайся.
И в сторону молодого, разлёгшегося на нижнем шконаре:
- Чё разлёгся? Давай, дёргай на пальму. Или помочь?
Старый представился:
- Я Андрюха Гончар, из свояков, кошелёшник. От всего отошёл, и надеюсь, что это у меня последний ходарь, четырнадцатый уже.
Выглядел он щупленьким, маленьким дедушкой, с аккуратно подстриженной бородкой, под Калинина. Разговор спокойный, глубоко - литературный, обстоятельный, если бы не глаза…..Цепкие, пронзительные, уже составившие мнение о каждом. Единственный, кто не поприветствовал – был Оська - Василий Оськин. О нём было известно только то, что первый срок получил в 48ом и периодически заезжал. Не дырявый и не вязанный. Здоровый кряжистый дед, с огромными маховиками, с парой перстней и огромным партаком на предплечье, который изображал кривую саблю, со стекавшей с неё кровью. Лежал он с туберкулёзом верхнего века. Его раз в неделю возили на вольную больничку, на лазерную терапию, а он после возвращения с процедуры, старательно растирал веко, чтобы показать, что лечение беспонтовое. Мастырился одним словом.
Гончар, мазнул по нему взглядом и вроде, как и не заметил. Прошёл в палату, поздоровался со всеми, включая вязанных, но без ручкания. И начал обустраиваться. Шнырь запёр за ним баул. У Гончара была сломана кисть, и одна рука фактически бездействовала. И ещё у него была особая примета – огромные железные зубы, с его слов, вставленные на Суссумане в 59ом году.
Партаков, ни на пальцах, ни до плеч не было. На вопрос, что с кистью, ответил с улыбкой, что в день получки, подрезал шмеля, спалился, убежать не получилось. Работяги догнали, избили, сломали кисть. Всё с приколом рассказывал, вся хата ржала. Зла не держит, ибо косяк его. Пока обустраивался заварили чИфир и все, у кого с прошлым без пятен, подсели для дальнейшего знакомства. Гончар кивнул в сторону Оськи:
- Этому тоже плесните.
Плеснули. И потёк разговор, перенося в далёкие 30ые годы.
В 37ом году, родителей у Гончара забрали люди в чёрном, а его, как сироту, отправили из Ростова в детский дом в Ташкент, Ему тогда было 6 лет. Первый срок получил за убийство в 12 лет. Проиграл в карты прохожего. Выхватил пятёру. Далее вся его жизнь – карманные кражи. Сколько отсиженного - никто не интересовался. Как – то язык не повернулся задавать такой глупый вопрос. На больничку пришёл с Читы, с рябОго. Досиживал восьмой год из десятки и писал бумаги на реабилитацию родителей. Безуспешно. Разошлись после ужина, дабы не утомлять пожилого человека с этапа и дать спокойно отдохнуть. Всем отделением обсуждали, а с других хат, чуть ли не по записи хотели прийти, поговорить. Но им выписывали СТОПЭ, типа не заё…вайте деда! А по утру приключилась история!
Утром баландёры развозили по пайке белого хлеба и пятаку маргарина. На пайку клали маргарин и оставляли на тумбочках. Подъём уже прошёл, сходили на утренние уколы, кто – то смотрел телевизор в рекреации, как громкий крик из второй хаты прорезал общее спокойствие и расслабон.
- А где моя ПАЙКА? ГДЕ МОЯ ПАЙКА, СПРАШИВАЮ!!!
Все, кто был в зоне слышимости подтянулись к дверям второй палаты. Волею судьбы случилось так, что в хате находились оба мамонта – Гончар и Оська. Гончар смотрел на два куска хлеба, с намазанным поверх маргарином, и не находил своего положняка в первозданном виде.
Оська присел на кровати и тихим дрожащим голосом сказал:
- Дык это. Вот твоя пайка.
И показал на один из намазанных кусков.
Гончар аж поперхнулся.
- Ты к чьей пайке свои грабки тянешь, ты, мышь серогорбая!!!Дичь мохнорылая!!!! Что, расслабон поймал? Или про Коми забылось? На жизнь насрать, да? Здесь мусорской закон не работает – срока давности нет.
Затем рванулся к баулу и вытащил здоровый свинокол. Оськой как будто выстрелили из рогатки. До этого он ходил, охал с передышками, показывал, как ему тяжело и ху..во, но сейчас…. Только что двери не вынес. СтартанУл из положения сидя, прорвавшись сквозь любопытных на входе в палату и со скоростью ракеты исчез в стороне выхода из отделения. Минут через 20 пришли опер и режимник, прикреплённые к отделению. За их спинами маячила рожа Оськи.
- Что ж это вы? Пожилой человек и с ножами на арестантов!
- С какими ножами?
- Дак все видели, подтвердить могут. Видели же?
Спросил опер, поворачиваясь к столпившимся свидетелям разборки.
- Нет гражданин капитан, не видели. Да мы и не знали, что тут вообще происходит. Вас вот, с гражданином старшим лейтенантом, увидели и подошли посмотреть, чтобы узнать.
- Тааак!
Опер недобро посмотрел на Оську и уже обращаясь к Гончару:
- Вываливай своё барахло и из баула, и из тумбочки, и койку переворачивай.
- Я тебе что, гражданин начальник, вываливатель барахла что ли. Тебе надо ты и вываливай.
Дааа! Духа у этого деда было на весь отряд. Режимник, огромный мордоворот, лет тридцати, только успел схватить старика за плечо, как тут же отдёрнул руку. Там, где только что была его кисть, клацнули огромные железные зубы Гончара. На входе в дверях грохнул оглушительный хохот, наблюдавших всё это действо, арестантов. Морда режимника налилась кровью.
- А если я тебя сейчас дубиналом по хребтине перетяну?
- Пошшшёл ты гражданин начальник… к чёртовой бабушке!
Снова грохнул хохот. Опер выпроводил режимника и повернувшись к Оське сказал:
- Заходи, чё примёрз?
- Не, пока он здесь – не зайду.
Опер с ненавистью смотрел на Оську и почёсывая затылок размышлял, как лучше поступить. Позора режимника ему хватило, а если и он залезет ногами в жир….. Печально будет. Это надолго останется в памяти, как сидельцев, так и администрации. Минуты через две обращаясь к Гончару:
- С вещами на выход. Готовность – час!
Развернулся и ушёл. Оська пропал с горизонта совсем. Арестанты наконец – то зашли в палату, начали помогать Андрюхе со сборами, совали чай, курёху сладкое, сменку. Он отказывался, а у самого слёзы в глазах были от такой заботы. Через час пришёл дубак и Гончар покинул палату не пробыв в ней и суток.
Опер поступил мудро. Он просто перевёл беспокойного деда в другую локалку на другое туб. отделение. Воевать со стариками, так себе занятие… а с их прошлым вообще неблагодарное дело. Один геморрой и ни одного плюса.
Я часто ходил к Гончару в гости. Много чего узнал, много чем интересовался. Месяца 4 продолжалось наше знакомство, потом я ушёл в лагерь, через полгода снова вернулся и наше знакомство продолжилось. После очередного излечения, меня догнала малява, что Андрюха Гончар покинул этот мир. Я оказался у него единственным человеком, которого он посчитал нужным известить. За доставку сообщения грузанулся бывший крытник Веня Бергманн.
Покойся с миром Андрюха Гончар Ростовский! Земля пухом!
Все события происходили. Все имена, фамилии и погремухи – изменены!
Обсудим?
Ну и сразу выскажу свое мнение. Рассказ я оставил без изменений. Если что, то Евгений (я думаю) ответит на вопросы по теме рассказа.
Ну и свое мнение. Спасибо, Женя. Были такие старички, это точно.
Автор канала может не разделять мнение читателей и комментаторов.
На этом пока все. Спасибо, что читаете.
СОБЛЮДАЙТЕ ЗАКОНЫ И ЖИВИТЕ НА СВОБОДЕ СО СВОИМИ РОДНЫМИ И БЛИЗКИМИ!
