Мир, заключенный 31 августа 1302 года в Кальтабелотте, положил конец двадцатилетнему кровопролитию, разорявшему все Северное Средиземноморье, известному как “Война Сицилийской вечерни”. Одним он принес власть, другим - земли, третьим - и то, и другое.
Рожеру де Флору окончание противостояния между Анжу и Арагоном принесло лишь тревогу за грядущие перемены. Он не был создан для мира. Он кондотьер и пират, а война и разбой - его жизнь. Ему, тридцатипятилетнему воину, с юности не знавшему ничего, кроме походов и грабежей, нужно было все начинать с начала. То есть опять искать тех, кто будет платить за его профессиональное мастерство.
Точнее, у него то было все: золото, дворец и должность адмирала Королевства Тринакрии так теперь называлась Сицилия. А вот у его альмогаваров, составлявших ядро Каталонской компании, не было ничего, кроме оружия и навыков. Более того, сам Федериго II был ему обязан. А вот хуже этого мало что может быть. Долги монархов кредиторам приносят лишь беды.
Рутгер фон Блум, а именно так называли его при рождении, появился на свет примерно в 1267 году в Бриндизи, что в Апулии. Его отец Рихард служил Императору Священной Римской империи Фридриху II фальконером, то есть сокольничим. Дворцовая должность сия довольно высокая - либо первая, либо вторая, в зависимости от страны.
После смерти монарха он перешел на службу Швабскому герцогу Конрадину, с которым 23 августа 1268 года в местечке Тальякоццо потерпел поражение в сражении с войсками гибеллинов под предводительством Карла Анжуйского. Смерть отца и последовавшая за этим конфискация всего имущества навсегда отбила у прославленного в будущем кондотьера даже предполагаемые симпатии к дому Анжу.
Мать едва справлялась с Рутгером и его младшим братом, а потому благоволила его увлечению морем. Порт Бриндизи не самый большой и богатый, но туда на длительный ремонт заходили корабли Ордена Тамплиеров. Брат Фрей Вассайл несколько месяцев занимался восьмилетним мальчишкой и своей галерой с одинаковым вниманием. К весне Рожер, так теперь его называли на французский манер, стал прекрасным юнгой.
Мать не стала перечить судьбе. Жизнь в бедности учит этой добродетели быстро, и ее сын стал не только моряком, но и со временем монахом - храмовником. Его фамилию с немецкого Блюм - цветок просто перевели на французский. Так появился сначала послушник и юнга, а затем брат и капитан Рожер де Флор.
В пятнадцать лет он стал самым знаменитым из подающих надежды мореходом Восточного Средиземноморья, а в двадцать - капитаном корабля флота Храмовников. Ему построили в Генуе галеру под названием “Фалькон дю Тампль”, то есть “Сокол Храма”. Вот на ней то сын сокольничего и стал легендой пиратства под сенью всемогущего Ордена.
Все вроде шло своим чередом. Турки напирали на Византию, мамлюки - на Крестоносцев, христиане бежали из Палестины, Орден Тамплиеров, созданный для их защиты, богател и набирал силу, а Рожер де Флор им в этом помогал по мере своих сил и сообразно своим навыкам.
В русле этой логики в 1291 году мамлюкский Султан Египта Калаун Халил аль-Ашраф осадил последний оплот христиан в Палестине - Акру. Весь флот воинственных орденов занимался вывозом всего, что можно спасти от гибнущего проекта Римских Пап на Ближнем Востоке.
Рожер де Флор исключением не был. Что уж произошло на Кипре между ним и руководством Ордена, сказать сложно, но молодого и успешного капитана и тамплиера обвинили в неких преступлениях. Не стоит волноваться, точно не в пиратстве.
Тут история предлагает несколько вариантов: во-первых, хищение некоей части казны Храмовников. Во-вторых, взимание непомерной мзды с беженцев из осажденной Акры. В-третьих, морской разбой в отношении единоверцев. Но вероятнее всего четвертое, сокрытие доли Ордена от всей этой деятельности. В общем, и плащ тамплиера, и “Сокола Храма” пришлось отдать бывшим “братьям”.
Вероятно, это все, что он им оставил. Судите сами, в этот же 1292 год Рожер де Флор прибыл в Геную и купил достраивавшуюся галеру “Оливета”. Говорят, что деньги на корабль он занял у друзей. Однако, воля ваша, какие друзья у пирата, изгнанного из Ордена Храма за хищения. Разве что золотые. Те самые, за которые и лишили его плаща, корабля и команды.
В конце 1292 года или в начале следующего он с новым кораблем и командой отчаянных оказался на службе у Федериго II Сицилийского, брата короля Арагона Хайме II. Пиратскими рейдами и иногда боевыми столкновениями он принял участие в “Войне Сицилийской вечерни” против ненавистного с детства дома Анжу.
Удача и мастерство, помноженные на коммерческие способности, принесли не только материальное благополучие, но и общественное положение. Рожер де Флор стал сначала вице, а затем и полным адмиралом на службе у Короля Сицилии Федериго II.
Частота встреч в море пиратского “приза” - вопрос удачи. Захват его - вопрос воинского мастерства, а вот распределение добычи - коммерческих способностей. Адмирал - адмиралом, но Рожер де Флор был в первую очередь кондотьером, а значит, предпринимателем от войны. Здесь нужны специальные навыки.
Сын сокольничего таковыми обладал. Захватывая корабли, принадлежащие дому Анжу или Французскому королевству, он продавал груз и само судно, учитывая конъюнктуру рынка. Так, понимая, чего остро не хватает в Сиракузах, а чего в Мессине, он вез туда то, что было выгоднее, а частью прибыли делился со своим сюзереном, Королем Сицилии.
Самое главное, что к командам своих кораблей и солдатам десанта он относился как к коммерческому предприятию, а потому жалование подчиненным воспринимал как инвестиции. Своим людям он платил авансом. Учитывая специфику профессии, это не маловажно. Мертвому деньги не слишком то нужны, а выплатят ли их вдове и сиротам, не известно. Здесь же все были относительно спокойны, идя в бой, ведь золото уже прибрано.
Более того, он вкладывал средства в расширение предприятия. “Рожер де Флор” стало коммерческим брендом. Специалисты узкие и широкого профиля с готовностью шли под его подчинение. Да что там, ехали со всего Средиземноморья. Постепенно он начал формировать подразделение, которое позже будет названо Каталонской компанией.
В него входили рыцари знатного происхождения, но большинство составляли выходцы из простонародья, искавшие денег и удачи на войне. Большую часть из них составляли подданные Арагона, а основной ударной силой стали альмогавары - бывшие пастухи из Каталонии и Андалусии. Они и на родине прославились как очень эффективная легкая пехота.
Вооруженные копьем и дротиками, а также тяжелыми каталонскими ножами, они представляли серьезную угрозу для мавров, с которыми воевали не одно столетие. Однако главным их оружием были выносливость и отвага. Минимум требований к обмундированию, условиям существования и питанию делали их выгодным и безотказным инструментом войны. Минимум вложений и максимум результата.
Кальтабелоттский мир стал относительной неожиданностью для всех. Вот только для одних приятной, а для профессиональных солдат не слишком. Да, Рожер де Флор к концу “Войны Сицилийской вечерни”, которой он посвятил десять лет своей жизни, был обеспечен. Федериго II пожаловал ему два города и дворец. Он занимал должность адмирала флота Королевства Тринакрии и периодически занимал королю золото для чеканки новой монеты.
Человек - странное существо. Он последователен в своем непостоянстве и потому постоянно от этого страдает. Так, проклиная войну, он всегда воюет. До такой степени всегда, что состояние, которое называется миром, по сути, есть просто отсутствие войны здесь и сейчас, но отнюдь не везде и не факт, что завтра.
Потом, Рожер де Флор и его Каталонская компания стали не нужны на Сицилии, но обязательно понадобились бы где-нибудь еще. Он, как и любой кондотьер, знал это не понаслышке. Опыт по смене сюзерена уже был. Точно также, как и у его альмогаваров, покинувших родной Арагон в поисках военной удачи и в погоне за своеобразной, но работой.
Более того, для Федериго II, как и для любого победителя, они становились опасны. Ничего кроме, как воевать, никто из них не умел. Добывать средства к существованию иным способом они даже не помышляли. Платить им просто так никто не собирался, а без денег эти опасные люди становились неконтролируемыми.
Положение, при котором наемник набирает политический вес, общественное значение и благосостояние коего растет быстрее, чем у его Короля, не может не нести угрозу самому кондотьеру. Рожер де Флор это прекрасно понимал, а потому искал нового сюзерена, желающего заключить с ним кондотту, то есть договор на оказание частных военных услуг.
Сначала через посредничество Федериго II велись переговоры с Карлом Валуа, который, женившись в 1301 году на Катарине де Куртенэ, стал претендовать неким образом на византийский трон, а потому нуждался в профессиональных воинах. Ведь у Палеологов на этот счет было свое мнение. Андроник II отдавать власть при жизни не собирался, а после смерти планировал передать Державу не кому-нибудь из нечестивых франков, а своему сыну и соправителю Михаилу.
Война, являясь продолжением экономики посредством политики, иногда в умелых руках с коммерческим уклоном, требует полного отстранения от человеческих страстей и политических предпочтений. Она перестает задевать некие идеи и моральные смыслы и становится чистым бизнесом в той степени, в какой может быть чистым массовое убийство.
Так или иначе, но, торгуясь с Карлом Валуа об условиях войны против Андроника II, Рожер де Флор договорился именно с последним. Вот только воевать он должен был против новой угрозы для Византии в частности и всей Европы вообще - с Османами, перехватившими зеленое знамя Джихада и геополитические амбиции собратьев по тюркскому миру Сельджуков.
Бывший тамплиер, бывший адмирал Тринакрии, кондотьер и пират Рожер де Флор, согласно договору, становился родственником Порфирогенетов. Он женился на Марии, двоюродной пятнадцатилетней племяннице Андроника II. Кроме того, занимал пост Мегадукса, то есть Адмирала Византийского флота, всего флота империи и жалование, согласно расписанию всех должностей, повышенное втрое. Доля от награбленного, разделенная согласно обычаям наемной войны, даже не обсуждалась. Дело понятное.
Переброску с Сицилии в Константинополь Каталонской кампании организовали генуэзцы. На тридцати с лишком судах 4000 альмогаваров, 1000 других пехотинцев, среди которых были арагноцы, сицилийцы и прочий сброд, и 1500 всадников прибыли осенью 1303 года в Грецию.
Есть мнение, что за все платил Рожер де Флор из личных сбережений. В подобную щедрость верится с трудом. Он занимался коммерцией и толк в ней знал. Потому платить кровными за то, чтобы получить другие кровные, да еще и полив за это кровь. И ладно бы чужую, а вдруг свою. Как-то не разумно. Так больших дел не начинают.
Некоторые утверждают, что платили византийцы. Тоже не факт. Они могли продать, обменять, обмануть, но отдать свое - никогда. Вероятнее всего, переброска Каталонской компании оплачивалась Генуей. За это им было обещано нечто Багрянородным императором. Да вот только почти сразу после высадки арагонцы Рожера де Флора перебили всех итальянцев, коих встретили в Константинополе и его окрестностях. Так соблюдали договоры Василевсы.
До наступления зимы Каталонская компания одержала ряд громких побед. Захватив большое количество пленных, золота и множество чего другого, разгромив превосходящие по численности войска небольших османских бейликов, люди Рожера де Флора полностью подтвердили свой профессионализм. Зимовать решили в Артаке, но обещанные заказчиком деньги не поступали.
В этот раз спорный вопрос удалось уладить. Рожер де Флор прибыл на аудиенцию с Андроником II в Константинополь и возместил затраченные на зарплату и зимовье своих солдат личные средства. Но именно своих, а не аланских наемников, формально подчиненных ему, но действовавших согласно другой кондотте, которую заключал их командир Гиргон.
Перед новой весенне-летней компанией вопрос неравномерной оплаты привел к конфликту между аланами и каталонцами. В результате чего были убиты сотни кавказцев. Тем самым их финансовые претензии были подавлены. Подавлены, но не исчезли полностью, а переросли в стойкий и скрытый конфликт с товарищами по наемному оружию.
Есть мнение, что ничто на Земле не происходит случайно, и тем более, если это касается денег и войны, да к тому еще и если там замешаны византийцы. Вероятно, именно они решали таким образом вопрос с просрочкой оплаты услуг аланов и одновременно сеяли вражду между двумя вооруженными группами. Объединение которых представляло угрозу официальному Константинополю.
Год с весны 1304 по весну 1305 Каталонская компания и аланы под руководством Рожера де Флора победоносно шествовала по Малой Азии. Множество пленных и иной военной добычи было отправлено в Константинополь. Постоянно возникали проблемы с оплатой ратного труда, которые кондотьеры решали с большим трудом.
Рожер де Флор стремился упрочить свое политическое положение в стране. Под его давлением Василевс Андроник II утвердил его в должности Севастократора, а его заместителя Беренгара де Эстенца - кесаря Империи. Он забыл, что самое опасное в кондотьерскорм деле - стремительно набирать власть и становиться кредитором короля, а Византийского императора так тем более.
В апреле 1305 года сын и соправитель Андроника II Михаил IX вызвал Рожера де Флора в свою ставку в Андрианаполе, где руководил фронтом борьбы против болгар. К этому времени долг императорской семьи перед арагонскими наемниками достиг довольно внушительной цифры, а аланам платили исправно из денег, что давали генуэзцы.
После прибытия в Андрианаполь Рожер де Флор, тысяча альмогаваров и триста арагонских всадников фактически попали в засаду. Но не все так просто у византийцев. Ждали неделю, и на специально организованном пиру 30 апреля была спровоцирована ссора между каталонцами и аланами.
В результате бойни сильно превосходящие по численности кавказцы отомстили за обиды, нанесенные год назад. Рожер де Флор был убит сразу, а из его подчиненных в живых остались лишь трое: Рамон Алкер, Рамон де Тус и Бернард де Роудор из Льобрегата. Они с боем пробились к колокольне и оборонялись столь упорно, что Михаил приказал пощадить их и предоставил им право свободного выхода.
Очень нередко бывает, когда человек, не только сделавший ратное дело своей профессией, а посвятивший войне свою жизнь, заканчивает мирской путь на мягкой перине уютного дома, да в окружении любящего семейства. Нередко. Но это положение еще заслужить надо, а для этого именно оно должно стать целью старого воина.
