После завоевания половцев, Волжской Булгарии и Руси, Батый отпустил домой несколько туменов во главе с будущим великим ханом Гуюком, отношения с которым у него не сложились. Тем не менее, будущий основатель Золотой Орды имел с собой не менее 50-ти тысяч верного лично ему войска. А за начштаба у него был Субудай – один из лучших полководцев во всей человеческой истории.
В начале января 1241-го монголы проигнорировали новогодние праздники и двинулись дальше на запад тремя почти равноценными армиями. Один из корпусов следовал строго на запад и разорил польские и чешские земли. В битве Легнице было разгромлено польско-немецкое войско, усиленное отрядами главных рыцарских орденов. Случайно сумевший выжить магистр тамплиеров Франции написал об этом своему королю нечто вроде: «Всё потеряно, бегите, спасайте двор и архивы!» А император Первого рейха Фридрих II Штауфен, благоразумно заметил, что мог бы стать сокольничим у хана.
Второй и третий отряд атаковали Венгрию с разных сторон, а это было сильнейшее королевство раннего средневековья. Помимо своих коренных владений на Среднем Дунае, оно держало под контролем многие славянские земли и было сюзереном валахов – предков нынешних румын и молдаван. При Шайо Батый разгромил 70-80-ми тысячное войско противника, имея под рукой лишь камнеметные машины и около 20-ти тысяч кавалеристов. Несчастные тамплиеры пострадали и тут, и их разбитые остатки принесли весть о новом народе в Западную Европу. Король Бела IV не стал защищать свои земли и бежал.
Монголы, отступая, разорили окраины Боснии, Латинской империи и Сербии, а болгарский царь предусмотрительно отправил им дань. Они собрали свои силы на Дунайской низменности – большой травянистой долине, где было легко прокормить их стада. Планировалось идти дальше на запад, и весь конец 1241-го и начало 1242-го года кочевники малыми силами успешно вторгались в пределы Священной Римской империи. Но весть о смерти великого хана и необходимость избрания на его место кандидата, подходящего для Золотой Орды, принудило Батыя всеми силами идти на восток. И до своего собственного ухода из жизни он не думал о наступлении, а занимался внутренними делами.
Европа получила необходимую ей передышку. Весь христианский мир был под впечатлением от успехов монголов, но никто не стал перенимать их военный опыт. Побежденные Батыем Польша и Венгрия отреагировали на свои поражения строительством ккаменных крепостей, переоснащением собственной легкой и средней кавалерии в тяжелую рыцарскую и закупкой большего, чем ранее, количества арбалетов. Бела IV попросил папу римского о содействии в найме знаменитых генуэзских стрелков. Русские князья стали приобретать для своих дружинников крепкие монгольские доспехи. А специальными тряпичными и металлическими накидками впервые стали защищать лошадей. Государства Западной, Северной и Южной Европы, до чьих границ никак не могли дойти монголы, батыево нашествие вовсе проигнорировали.
Почему же никто и нигде не стал создавать значительные контингенты стреляющей конницы, которые принесли монголам успех? Почему никто не попытался заимствовать военную систему, которая позволила победить любого противника от Южной Сибири до Палестины, от Китая и до католических королевств?
Потому что военная история и боевой опыт той или иной страны или конгломерата стран является лишь одним, и не самым важным, фактором, который влияет на структуру армии этой цивилизации. Легкую стрелковую кавалерию в Европу привели еще карфагеняне – правда, их нумидийские наемники предпочитали дротики, а не луки. Римляне, после того, как они стали повелителями Средиземноморья, использовали конных стрелков из восточных провинций по всему западу, вплоть до Британии и Германии. Но чаще всего размещали их на своих дунайских границах, где им противостояли лучшие кавалеристы в мире – сарматские племена. Византийский император Юстиниан, а точнее, его полководцы Нарсес и Велисарий благодаря гуннским и славянским наемникам – конным стрелкам, сумел вновь завоевать Италию вместе с Римом.
То есть, конелуки были с давних времен достаточно хорошо знакомы европейцам. Даже завоевавшие Западный Рим варварские племена в достаточной степени владели этим искусством. Оно не являлось тайной для готов, вандалов или алан. Тем не менее, эти контингенты никогда не стали основой европейской военной силы, и после нашествия монголов не было попыток их возродить.
Сами по себе конные лучники не обладают заведомым превосходством ни над какой другой пехотой и кавалерией. Многие знаменитые этим искусством нации после основания крепкого и богатого государства отказывались от такой кавалерии и утяжеляли свои войска. Арабы, венгры, сельджуки, османы были знаменитыми мастерами конной стрельбы, но отказались от нее, когда стали богаче. Во время монгольского нашествия в Малую Азию, когда случилась знаменитая битва при Кёсе-Даг, Румский султанат сражался против супостатов в западном стиле, сделав ставку на арбалетчиков, стойкую пехоту и ударную кавалерию. Монголы, однако, победили, поскольку они намного лучше развили взаимодействие и внутреннюю организацию своих войск. А тюркский конный лучник был равен по искусству монгольскому конному лучнику.
Фокус состоит в том, что после завоевания оседлых народов кочевники утрачивают возможность ведения своей традиционной жизни. На Ближнем Востоке нет обширных степей, а в Европе они исчезают по мере удаления к западу. Поэтому там нет возможности вести кочевую жизнь, которая только и может воспитать конного лучника.
Чтобы овладеть этим искусством, кочевники учат детей садиться на лошадь сразу после того, как они начинают ходить. Они начинают учить их обращению со слабым деревянным луком уже после того, как у детей немного окрепнут руки, т.е., в возрасте 6-7 лет. И к подростковому возрасту каждый достаточно развивает мышцы спины, плеч, бедер и груди, а также навыки верховой езды и ухода за лошадьми, чтобы стать полноценными воинами. Субудай получил прозвище багатур в возрасте 13-ти лет за то, что он победил врага и забрал его коня, после чего продолжил сражаться. В Европе (за исключением русских степей) условий для кочевой жизни нет, поэтому нет возможностей для формирования стреляющей кавалерии.
К тому же, регион не сильно подходит для ведения военных действий в подобном стиле. Дело даже не в том, что тут отсутствует степь – это называют одной из причин, почему Батый из Венгрии не пошел дальше на запад. Просто Европа – это страна лесов, рек гор, ущелий, перевалов, оврагов, бродов. Тут земля не плоская, как лепёшка, а напротив, значительно пересечена. То есть, засады не просто возможны, они обязательно будут. Двигаться предпочтительно по хорошим дорогам, а не ради внезапности идти в обход. Поэтому мобильность, основа конной стрельбы, тут не является оптимальным стилем боя. Использование брони для ближней схватки будут гораздо полезнее.
Неудивительно, что после разгромных поражений от монголов никто из европейцев не стал заимствовать их тактическую систему. Напротив, все стали развивать те военные традиции, которые уже были известны. Перейти на конелуков мешали иная экономическая система, и география, которая диктовала свои приемы войны. Тем не менее, запад нашел способ отбиться. Ставка венгров и поляков на рыцарей и арбалетчиков привела к отражению второго монгольского нашествия в 1280-х годах. А литовцы, которые придерживались той же системы, разбили ордынцев в 1362-м году при Синих водах в открытом степном бою.
