НАСТОЯЩИЙ ДНЕВНИК АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ
Предисловие
На досуге я решил описать то, что произошло со мной и моими одногруппниками в июне 2021 года. Мы – обычные студенты истфака РУДН отправились, согласно учебному плану, на археологическую практику. Я, конечно, ожидал, что это будет необычным событием в моей жизни, но не предполагал, что настолько. Поэтому и решил запечатлеть всё так, как я это увидел.
Внимание, группа! Этот абзац для вас.
Без сомнения, к вам это попадет. В каком-то смысле, это от вас, для вас и про вас. Моё восприятие практики может отличаться от вашего. Что-то я могу написать неверно: перепутать день, приписать фразу или поступок одного человека другому, допустить ряд неточностей. У меня нет задачи что-то фальсифицировать, меня может банально подвести память: практика проходила с 7 июня по 26, а эти строки я пишу аж 29 августа. Также кому-то может показаться, что он представлен в неприятном свете. Если отбросить все шутки про «баян» и «держи в курсе», то я вас всех люблю и намеренно никого не очерняю. Просто я увидел всё именно так, а из песни слов не выкинешь.
День первый
Седьмое июня
Подняли меня, естественно, рано. Я тот самый москвич, который живёт на одном конце города, а учится на другом, потому и встаёт тогда, когда все нормальные люди видят сны. Будильник прозвенел так, как ему и было положено – в 6.05. Лёг я около часа, может, даже позже, итого на сон у меня было порядка пяти часов. Маловато, но я привык. Утреннюю рутину описывать, в общем-то бессмысленно – кому интересно как я покушал, почистил зубы и сходил в туалет. Хотя к последнему мы неоднократно будем возвращаться….
Дом я покинул вместе с мамой. Ей надо было на работу, кажется, дежурить организатором на одном из Пунктов Приёма Единого Государственного Экзамена (извините за канцеляризм, просто непосвященный вряд ли бы понял, что такое ППЭ ЕГЭ). Мы дошли до автобусной остановки и сели на электробус номер 789. По утрам я езжу только на нём, потому что он идёт до Ботанического сада, а все остальные едут в направлении ВДНХ, где и встают в пробку. Особенно тяжко стоять на улице Бориса Галушкина – до метро пять метров, а лицезреть непрекращающийся поток машин можно час. Выйти раньше тоже не всегда удобно. А 789 – другое дело – подвозит тебя прямо к дверям метро и почти минует пробки, потому что в той стороне никто не ездит. Мама вышла раньше меня, на остановке «Полиграфический колледж», там располагается моя школа. Я поехал дальше. В электробусе было много людей, но больше всего места занимал я, никто ведь больше не ехал с рюкзаком, тяжёлой сумкой и пакетом, из которого торчал огромный коврик. Я вышел из электробуса и пересел на метро. Сел по обычной схеме – в конце состава, ведь мой выход из метро находится в хвосте. В метро досыпал и смотрел тик-токи. Помнится, залип на красиво танцующую испанку из своих подписок. Ещё удивлялся, что за имя такое – Andrea, не знал, что существует женский аналог имени «Андрей».
Я прибыл на станцию метро «Беляево» и пошёл к универу. Конечно, можно было дождаться автобуса, но, во-первых, я люблю ходить пешком, а во-вторых, не везёт мне здесь с ними – либо не приходят, либо приходят поздно, либо приходят, но не те.
Так или иначе, но я, минуя привычный московский пейзаж, добрался до точки сбора. Она была рядом с агрономическим факультетом РУДН, то есть, неподалеку от моего Факультета Гуманитарных и Социальных Наук (ФГСН). В 9:30 у нас общий сбор, в 10 отъезд. Я прибыл в 9:35-9:40. На моё удивление, почти все уже собрались. Некоторые одногруппники уже были в одежде, соответствующей поездке – парни в камуфляже или старых шмотках, которые не жалко убить, девочки в шортах, спортивках и опять-таки, старых шмотках, которые не жалко убить. Мой друг Матвей постригся – раньше у него было каре, сейчас очень короткие волосы, даже короче моих, те хоть густые. Пока ждали автобус шутили какие-то ходившие в группе шутки (в народе такое называют «локальный мем») и обнаружили, что у нас есть бухло! Это приятно всех обрадовало! Перед выходом я естественно, сходил в универский туалет. Кстати, у нас на первом этаже очень хороший. 8/10. И что это я раньше туда не ходил! Когда вернулся, то обнаружилось пополнение – опаздывавшую (как всегда) Дашу Александрову довёз папа. Выяснилось, что Даша – его копия. Ну очень уж похожи. Что внешне, что манерами. В куче Дашиных вещей я заметил ракетки для бадминтона. На вопрос зачем ей это она ответила «для того, чтобы на досуге скучно не было», даже сослалась на какой-то пункт памятки к практике. Что-то мне уже тогда подсказывало, что на досуге скучно не будет… Но вас, наверное, надо познакомить с Дашей. Лирическое отступление я буду делать, вероятно, на каждом человеке. Это была маленькая , красивая, аккуратная девочка с умным выражением лица. Носила она довольно интересные очки. Поначалу я думал, что она станет главной отличницей группы, уж больно стереотипный образ. Отличницей она действительно была, но репутация «Гранд-умницы» была у Софии. Про неё я вам ещё расскажу.
Наш преподаватель и сопровождающий Наталья Викторовна Панасюк сообщила нам, что автобус подъехал. К зданию Агрономического Факультета подъехал пазик из плохих стереотипов. Построен явно в СССР, старый, когда мы в него загрузили вещи и сели сами, он опасно накренился. Мы всерьёз стали опасаться, доедем мы или нет. К слову, о Панасюк. Эта женщина вела нам в первом семестре историю первобытного общества, во втором – археологию. Она была специалистом своего дела, но при этом обладала рядом уникальных особенностей. Во-первых, она была многодетной матерью (и первого ребенка родила в восемнадцать лет!) и часто говорила обо всём, что связано с детьми, во-вторых, она могла забыть какую тему она рассказывала, а какую-нет и рассказывать одно и то же пять пар подряд, в-третьих, она была кладезью советских шуток, при любой ситуации она произносила фразу «это знаете, был такой старый советский анекдот…». Все эти качества её, на самом деле, не портили, но в мемы ушли.
Уезжали мы под дружный шум. Девочки (да и некоторые мальчики, я ,например) снимали происходящее на телефон, все шутили и смеялись. Разумеется, больше всего шума издавали Вани – Холод и Немерюк, Вупсень и Пупсень исторического факультета. Но это происходило на передних сидениях, на задних же, времени зря не теряли – я почувствовал запах крепкого виски. Это Пётр начал преждевременно балдеть. Хотя, если верить Петру, балдеть нельзя преждевременно или не вовремя. Пётр выглядел едва ли не самым беззаботным человеком, которого я когда-либо встречал. Кстати, рекомендую подписаться на него – каждую пятницу у Петра выходят обзоры на пиво.
Но вот нам сообщили, что пора трогаться. С нами весело попрощалась Даша Архипова – сегодня вечером у неё была игра (она профессионально занималась баскетболом), и приехать она собиралась завтра утром. К слову, Даша любила, когда её звали Дуняшей. Почему не знаю. Хотя у неё была стереотипно-русская внешность. Если вы в Яндексе или Гугле создадите запрос «русские девушки», то вам покажут едва ли не её фотографии.
Пока ехали, Вани активно шумели и шутили свои шутки. Вообще их локальные мемы часто становятся мемами всей группы. Они часто упарывались на какой-нибудь теме и шутили, пока самим не надоест. А не надоедало им подолгу. Сейчас они почему-то упоролись по Цою. Я цинично назвал шутки баянами (строго говоря, они не были баянами в классическом смысле этого сленгового словечка, я баянами называю и просто несмешные шутки), а Матвею понравилось. Матвей был моим лучшим другом из парней. Наше первое мнение друг о друге было ошибочным, и Слава Богу. Он посчитал меня пафосным, я его – додиком. Однако уже через два дня после начала учебы он мне помог найти аудиторию, я подсел к нему и как-то закрутилось-завертелось. Стали лучшими друзьями. Мы ехали в автобусе, наша начальница – в своей машине, сразу за нами. Мальчики ей ещё махали, когда в окно высовывались. Несколько раз Вупсеню и Пупсеню весело сигналили проезжавшие мимо машины, как правило, дальнобои. Ехали мы долго, проезжали самые разные пейзажи: бесчисленные панельки, маки и KFC Москвы, придорожные кафе, унылые подмосковные пятиэтажки, один раз проехали нечто, напоминавшее Диснейленд, а оказавшееся чем-то вроде совхоза «Незнайка» (данные неточные, почему в 2021 году на въезде есть слово "совхоз" для меня загадка). Один раз остановились на заправке. Ради, собственно, дозаправки, санитарной остановки и остановки для курильщиков. Какой-то рабочий поспешил отогнать курильщиков подальше от бензина. Кто-то в шутку предложил сыграть в только что выдуманную игру «покури у шланга с бензином». Ваня остроумно заметил, что это игра на один раз.
Часа через три мы въехали на заветный М4 и были почти у цели, но водитель свернул не на тот поворот, и мы сделали крюк. Зато посмотрели на пейзажи – очень красивые бескрайние леса, и берега реки Оки. Кто-то сделал оптимистичное предположение, что жить мы будем прямо на берегу. Но мы наконец, свернули на нужный поворот, и эти иллюзии рассеялись. Эта была стандартная хорошая (ну ладно, уже показатель нестандартности) асфальтированная дорога в лесу. Поначалу слева и справа от нас был только лес, через некоторое время мы опять свернули и пейзаж изменился: справа от нас показались хорошие деревенские (или дачные?) дома, слева всё было интереснее – какое-то здание с надписью «ведется видеонаблюдение» и колючей проволокой кто-то поспешил назвать «зоной». Справедливо. Других ассоциаций она даже у меня не вызывала. Потом опять показался лес, но уже не столь бескрайний, это скорее даже был пролесок. Как потом выяснилось, за ним был выход к Оке.
Но вот мы причалили к шлагбауману. Прямо за ним стояла «буханка» с надписью: "КОЛОМЕНСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР». Из легковушки рядом что-то выгружал голый по торс мужчина, очень похожий на Владимира Познера.
- О, Пупзнер, - быстро отреагировал Ваня Немерюк.
А прямо по лагерю в коротких джинсовых шортах и заправленной в них майке ходил поджарый:
- О, Стивен Кинг!
Мужчина реально был похож на Стивена Кинга. Король ужасов словно помолодел лет на двадцать, но был волне узнаваем. Потом нам сказали, что это начальник лагеря.
- Так, идём туда, - показал рукой Александр Сергеевич Сыроватко (чудо, что я запомнил его ФИО, всю практику его называли просто «Стивен»). Мы пошли по указанному маршруту – прямо, спуститься во внезапно появившийся овраг, и на поляну. На залитой солнцем поляне стояли две-три палатки. Из одной торчал тройник и какое-то нереальное количество проводов, другая просто была пустой, третья смахивала на кухню.
- Ставимся!
Ну ок, ставимся, так ставимся. Под чутким руководством Матвея мы поставили нашу палатку за несколько минут. Все остальные так или иначе, но быстро управились. Проблемы возникли только у Вани Холода – брюнета среднего роста, самого веселого парня группы. В общем-то он был очень неплохим парнем, меня раздражали только постоянные шутки и разговоры про секс. Он любую тему мог вывести к этой. Иногда об этом поговорить интересно, но, когда тема присутствует постоянно, это начинает бесить. Ваня зачем-то взял шестиместную палатку (до сих пор не понимаю нафига, жил он в ней один, вещей у него было не больше чем у всех, мы с Матвеем свои запихнули в палатку и под небольшой навес). Но Ване быстро помог какой-то помощник Стивена. В помощнике из примечательного был только огромный мачете, больше он мне ничем не запомнился, сейчас я даже не помню его имени, он в тот же день уехал, и больше мы его не видели. Главный друг Вани Холода Ваня Немерюк поселился на той же поляне, но в очень компактной палатке. Ваня был низкого роста, волосы опустил до плеч, борода была как у чеченца (утверждает, что корни чеченские у него есть!), постоянно курил и каждое утро (вне зависимости от количества выпитого) плохо выглядел. Я его ценил за хорошее чувство юмора и умение нестандартно думать. Сам Ваня утверждает, что это из-за того, что он амбидекстер (одинаково хорошо владел обеими руками).
Мы с Матвеем пошли осматривать местность, как вдруг нас позвали:
- Никита, Матвей, можете помочь?
Это были Лера и Лиза. Хорошие девочки. Лера была самой близкой мне одногруппницей (не путайте, Матвей – одногруппник, Лера – одногруппница), очень смешно шутила (баянов ни разу не слышал), нестандартно мыслила, умела выслушать, всегда была на позитиве. При рассказе о себе упоминала свою нестандартную национальность – она была гагаузкой. После этой фразы она обязательно задавала вопрос «рассказать, кто такие гагузы?». Собеседник, как правило, кивал, потому что понятия не имел кто это такие. До знакомства с ней я тоже не знал, думаю, и вы не в курсе. Гагаузы – тюркоязычная помесь Балканских народов, исповедующих Православие. Свой язык у них есть (очень похож на турецкий), но Лера на нём почти не говорит, предпочитая мову соловьину или великий и могучий. Гагаузы проживают в основном в Молдавии, южной Украине или в Крыму. Собственно, Лера родилась и провела большую часть детства в Одесской области, потом переехала Крым, и вместе с полуостровом вошла в состав России. Когда я её первый раз увидел, у меня мелькнула мысль «Сработаемся». Не только сработались, но и подружились. Лиза была её подружкой – пожалуй, самой спокойной из одногруппниц. Ни разу не помню, чтобы она громко проявляла свои эмоции. Довольно умная, аккуратная, и, как выяснилось на практике, книголюб (хотя это выяснилось о многих). Читала она при этом довольно эстетично – надев очки и добившись идеальной осанки. Это придавало ей сходство с гимназисткой позапрошлого века.
Мы с Матвеем пошли на обзорную экскурсию по лагерю. Наши палатки раскинулись далеко-далеко. Места были живописные – часть лагеря располагалась на вершине холма, откуда открывался чудесный вид на спуск и подмосковную деревню, русскую душу и русское сердце грел прекрасный пасторальный пейзаж. Сразу за нашим лагерем начинался глухой-глухой лес. Это была наша естественная граница сзади. Естественной границы справа не было, в начале лагеря это был шлагбаум, слева – какая-то странная стена с колючей проволокой, от которой в нашу техническую палатку был перекинут провод. По дороге к стене располагалась, как я уже упоминал, кухня и столовая. Столовая являла собой костёр, несколько бревен, служивших сиденьями и стол, располагавшийся прямо за одним из них.
- А еду чё, прям на костре готовить, да?
- А ты чё хотел?
В принципе, логично. На кухне, конечно, была плита, но…
- Так, с завтрашнего дня надо работать, - сказал Стивен Кинг нашей преподавательнице. У него оказался высокий, неприятный голос, его обладатель жеманно растягивал гласные. Так говорят геи из плохих стереотипов. Странно, я думал, археологи менее феминные. – А то я там слышу бренчание гитары, меня это бесит. Народ должен работать.
Бренчание гитары действительно раздавалось – это Пётр с Лёхой проводили время в своё удовольствие. Только что в этом бесячего? Играют и играют, тем более, делают это хорошо, слушать одно удовольствие.
- Надо съездить за продуктами, - продолжал Стивен.
- А вы список мне присылали? – спросила Панасюк, включая телефон (видимо, проверить почту). С удивлением отметил, что у неё айфон. Надо же, она постоянно подчеркивает, что не разбирается в технике, считает, что компьютер может быть метеозависимым, и всё же пользуется айфоном. – Что-то я не вижу.
- Я присылал.
- У меня все равно Интернета нет.
- Давайте перешлю кому-нибудь из студентов в вконтакте. У кого есть Интернет?
- У меня, - подал голос я.
- Так, держи- сказал он и подал мне телефон. Поначалу я растерялся, потому что по экрану я понял, что он уже выбирал кому отправить файл, и, видимо, был не в курсе, что документ можно отправить либо другу, либо тому, с кем у тебя уже была переписка. Я через поиск нашел свою страницу, добавился, со своего телефона принял заявку и, наконец, успешно отправил файл. Кстати, оказалось у нас есть общий друг, никак не связанный с РУДН. Всю практику хотел спросить, как они познакомились, но в итоге забыл.
- Готово.
- У вас есть пожелания помимо того, что есть в списке? – спросила Панасюк Стивена.
- Сливки в кофе – жеманно выделяя «к» и растягивая «о», сообщил начальник. Надо же, какие нежности в походных условиях.
- Кто ещё хочет поехать в ступинский Ашан? – спросила Панасюк. Ого, в Ступино есть Ашан.
- Я, - вызвалась София.
- И я, - робко поднял руку Вегеря. Менее похожую команду трудно было представить. Познакомлю вас с обоими. Как я уже упоминал, София заслуженно обладала репутацией «Гранд-умницы» нашей группы. Та самая отличница, которая всегда все знает и всегда на все готова ответить. При этом, в отличие от многих заучек, всегда выглядела опрятно и аккуратно. Выгодно отличало её от большинства отличниц ещё два качества: умение держаться и отсутствие заносчивости. А вот Вегеря был отдельным человеком… К нам он перевелся с третьего курса Геологического Университета. Вёл себя зачастую странно, чем многих (ну как многих, всех, кроме меня) раздражал. Пожалуй, много рассказывать о нём не буду. Внимательно следите за повествованием.
- Пойдёмте к машине тогда, - сказала Панасюк. Только я собрался идти, как под грудью что-то зачесалось. Я почесал, но легче не стало. Тогда я посмотрел под футболку и обнаружил там клеща. Быстро и нервно я его сбросил на землю. Все одногруппники в ужасе посмотрели на коварное насекомое, а Панасюк безмятежно заметила:
- Убить надо было. Что рядом с кухней-то бросаете?
- Извините, не подумал.
- Это что, клещ был? – испуганно спросила Софа.
- Да.
- Ойй, я их боюсь, - и она подтвердила свои слова, заправив футболку в спортивки, а спортивки в носки. Ого, прям настолько боится?
- Да ладно, они же тут не опасны, - сказал я, хотя в искренности своих слов был не уверен.
- Всё равно, - назидательным тоном отметила она.
Мы пошли к машине и спокойно в нее сели. Плавно тронулись и поехали к цивилизации, за едой. В машине играли то ли Ночные Снайперы, то ли ещё какой-то приятный женский голос русского рока, под который было очень романтично смотреть на пролетавшие за окном пейзажи. Мы постепенно выехали на трассу М4, а с неё – в Ступино. На моё удивление, это был очень хороший для провинции город. Хорошие дома, работающие, каким-то чудом пережившие развал Советского Союза предприятия, благоустроенный вид. На душе было отрадно; а то в какой не миллионник не въедешь – везде один и тот же удручающий пейзаж – пятиэтажки, покосившиеся частные дома, раздолбанная дорога, в центре две-три нормальных многоэтажки. Если надвигаются выборы, то обязательно висит баннер какого-нибудь кандидата, который либо обещает всё поменять, либо убеждает в том, что при нём жить стало лучше. Сами-то поняли, что сказали?
Мы подъехали к местному Ашану. Вышли из машины и пошли в магазин. Вау, а Ашан тут прям нормальный. Прям продукты есть. Описывать его особого смысла нет – гипермаркет и гипермаркет, вы такой везде найдете.
- Так, что там в списке?
Я открыл вордовский файл и начал зачитывать. Пока зачитывал, охренел. Паштет-35-40 банок, сгущёнка – 25 банок, 15 кг картошки, и это далеко не полный список. Я, конечно, что-то подобное ожидал, но одно дело что-то там ожидать и совсем другое – реально с этим столкнуться, а тем более осознать, что тебе почти всё это нести. Да, нести до машины, в лагере уже помогут, но всё-таки.
Мы долго ходили и выбирали. Как всегда оказалось, что это перенесли, этого нет, этого надо взять больше или меньше. Рутина, в общем. Хотя радостно было, когда мы остановились рядом с конфетами, и Наталья Викторовна поинтересовалась какие конфеты любят современные дети. А то она каждый раз не угадывает. Лично мне всё равно, Софа что-то на всех выбрала. Из примечательных диалогов помню только реплики в отделе с туалетной бумагой.
- Сколько там туалетной бумаги надо? – поинтересовалась Софа.
- А, может, нисколько, - предположил я, окинув взглядом тележку. Она была переполнена.
- А попу ты чем вытирать будешь?
- Я взял с собой влажную. Думаю, остальные о себе тоже позаботились.
- Не думаю.
Ну ладно, в общем-то ты права. Это только я так о своей жопе забочусь.
Мы прошли на самую крайнюю кассу. Надо было видеть глаза продавщицы, когда она нас обслуживала. Чек у нас был огромный, сворачивался в рулон.
- И туалетная бумага не нужна, одним чеком обойдёмся, - засмеялась Софа.
Я точно знал, что не обойдёмся. Мне этого хватит максимум на день. Но решил ей это не сообщать. О моем особом пристрастии к туалетам из одногруппников пока знал только Матвей, но что-то мне подсказывало, что скоро все будут в курсе….
- Блин, что-то я ещё боюсь, - озабоченно сказала Софа.
- Клеща?
- Да.
- Ой, да ладно, будет тебе, я же быстро его почувствовал, - попытался я её успокоить. Я в курсе, что слова «ой, да ладно, будет тебе» не помогают, но не нашёлся, что ответить.
Толкая вперёд тележки, мы вышли и кое-как загрузили всё в багажник. Пакеты уже начали рваться, тучки собирались. Софа сфоткала меня и Вегерю, везущих продукты и отправила в беседу. Я тут же всё переслал лучшему другу Сане. Жду реакцию.
Вернулись мы без приключений. У шлагбаума нас ещё и встретили, то ли я, то ли Софа написали об этом в чат. Мы донесли продукты до кухни, а меня приятно удивило, что сегодняшние дежурные Лера и Лиза уже что-то приготовили из того, что оставалось. Вы ж мои курочки.
Рядом с кухней я встретил Ваню Немерюка. Вид у него был потерянный и заинтересованный одновременно. Предчувствуя интересную ситуацию, я осведомился:
- Че такое?
- Матвей очки потерял.
Плохая новость. Без них он видит очень плохо.
- В смысле? Как?
- Полез купаться.
- В очках?
- Ну да.
- Мда.
- Пойдём к реке.
- Пойдём. Так, ну если что, мне в четверг утром надо в Ступино, он может поехать со мной, там очки точно купит. Или одолжит у кого. Хотя, тому кто очки носит, они здесь и так понадобятся.
- Может, найдёт ещё.
- В реке вряд ли. Шанс один на миллион.
Тем временем мы вышли к пляжу. Это оказался длинный песчаный берег, на котором были видны все признаки человеческого присутствия: бычки, мангал, машины с музыкой, бухающие мужики. Картину органично дополнили бы шприцы, но, к счастью, их тут не было. Ока была не очень широкой – противоположный берег был виден, и, кажется, вполне досягаем. Я увидел ныряющего Матвея. Он так-то плохо видит, интересно, как он очки под водой найти хочет.
- Есть! - из-под воды высунулась рука, держащая очки.
- Да ладно, как? – обрадовался я.
- Не знаю, - вышел из воды улыбающийся и отряхивающийся Матвей. – Нашёл!
Счастливые мы пошли домой. Ого, я лагерь уже домом называю. Постепенно опускались сумерки, становилось холоднее, костёр горел, дым поднимался высоко в небо. Ужин был приготовлен и съеден. Тушёнка оказалась вполне съедобной, с перцем просто огонь. Не знать бы, что в её составе. К сожалению, Пётр меня через пару дней просветил. Но всему своё время.
- Дети, на сказку, - крикнул Стивен Кинг. Мужик, ты о чём? Оказалось, что «сказками» он называет лекции, которые нам будут периодически читать, сегодня была самая первая – вводная. Стандартная информация (правила техники безопасности, туалетом пользоваться аккуратно, пить так, чтобы это не мешало работе) перемешивалась с рассказами о том, как он копал в Судане и странными шутками в духе «Все хотят славы, много денег и женщин, и самый короткий путь к этому – археология». Потом пару слов сказала ещё и Наталья Викторовна. На фразу «вопросы есть?» откликнулся я. Дело в том, что девочки уже рассказали, какой у них ужасный туалет. А толчок – это вопрос первостепенной важности. Я спросил где он и отправился на разведку. Отхожее место соответствовало описанию – дыра в земле как дыра в земле. Наверху, между деревьев, натянуто что-то вроде брезента. В абонемент ещё и крыша входит, ого. Не воняет, отходы жизнедеятельности в глаза не бросаются. Не знаю, хороший туалет, мне понравился. И не в такое срали, в армии все было гораздо хуже.
Я вернулся с разведки и обнаружил, что мы потихоньку начали бухать. Я сегодня решил не пить – не с первого же дня, вот со второго – другое дело. Как-то очень таинственно опрокидывала стакан за стаканом наша староста Вика (или как она сама любит говорить, Виктория Си). Я как-то на это не обратил внимание, а зря…
Ближе к ночи стало прохладно, романтично, Леша сначала играл на гитаре, но потом ушёл спать, и музыку мы слушали через колонку. Играло что-то из русского рока, кажется Наутилус. Да, вероятнее всего, Наутилус, потому что эти песни вошли в саундтрек то ли первого, то ли второго «Брата». Я этими композициями искренне наслаждался, но не так как мальчики (особенно Ваня Немерюк), для них это была философия, они эту музыку очень любили. Я тоже её любил, но другой любовью, ностальгической. Русский рок я много слушал в 7-8 классе, когда у меня было совсем другое мироощущение, кардинально отличавшееся от того, которое есть у меня сейчас. Услышь я сейчас эти песни впервые, они бы у меня никаких чувств не вызвали. А так очень приятно вспомнить события 2016 года. Под влиянием музыки и камерной атмосферы (у костра остались трое – я, Ваня и Пётр), я решил отступить от своего решения и немного выпить. Буквально пару стаканов водки. Потянуло на разговоры об искусстве. Мы обсуждали знаменитую дилогию Балабанова. Лично мне больше нравился второй «Брат». Он более яркий, позитивный. Ваня топил за первый, и утверждал, что второй мне нравится просто потому, что он более попсовый, а он больше уважает первый за то, что он глубокий и сложный. Я же не мог согласиться с тем, что если что-то мрачнее и депрессивнее, то оно автоматически становится от этого более глубоким. Почему снять надрывно-чернушную трагедию у нас считается прорывом?
Потом мы попрощались и я пошел к своей палатке. На выходе (что она там делала? Её палатка вообще в другой стороне) встретил в хлам убуханную Викторию. Она была , в общем, девочкой неплохой, ответственная староста, умная ученица, но с множеством комплексов и неумением пить. Даже малые дозы алкоголя влияли на неё очень плохо. У нас произошёл короткий диалог, в ходе которого я согласился с ней погулять. Мы шли по асфальтированной дороге. Ну как шли… Я шёл, она, взяв меня под руку то танцевала, то извивалась, то громко подпевала. Я бухаю давно, поэтому вижу такие картины не первый и не второй раз. Интересов на девушку у меня не было, поэтому я просто стоял, смотрел и слушал. Всё запомнил, жаль из этических соображений написать не могу.
В какой-то момент мне это надоело, и я, шутя, но целенаправленно, повёл её в лагерь. Она это поняла, и пыталась сопротивляться. Ей хотелось тусить, нам хотелось спать. На выходе с реки нам встретились Ваня Холод и Андрей Югрин (чуть позже опишу и его, не время). Они сразу поняли, что происходит и включились в помощь мне. До лагеря мы довезти её сумели, а там она зашла в палатку к Холоду и отказалась выходить. Сначала мы пытались её вытащить и вернуть домой, к девочкам, потом поняли, что это бесполезно. Андрей сдался первым, я чуть позже. Так она на ночь в палатке Холода и осталась, её руммейток мы предупредили. Я уже собирался пойти спать, как из палатки вышел покурить Немерюк. Мы побеседовали, поугарали с ситуации с Викой, даже пообщались с ней пьяной через палатку, аудиозапись до сих пор в моём телефоне. Но ближе к часу ночи пошли спать. Я ввалился в палатку и лег спать на непривычно жесткое лежбище. Хоть у меня и был хороший коврик, а все коряги и неровности землицы русской я все равно чувствовал. Ещё и лютый дубак стоял. Спокойной ночи.
