Великий нидерландский художник Ян ван Эйк минималистом в искусстве не был. Многие его картины полны деталей, которые, казалось бы, не очень-то и нужны - от невероятно тщательно прописанных ковров до забавной собачки супругов Арнольфини. Иногда они даже немного отвлекают от главных героев полотна. Мы вглядываемся, например, в лица Девы Марии и младенца Иисуса на «Мадонне канцлера Ролена», а сзади них открывается замечательный пейзаж, куда-то вдаль смотрят двое людей, которым вроде и дела нет до Богородицы.
Иногда даже ангелы получались у него удивительно земными, далекими от идеального изображения. Такими мы видим их на одной из створок Гентского алтаря. Создается впечатление, что кто-то в ангельском хоре фальшивит, а другие из-за этого недовольно морщатся.
Алтарь, главный свой шедевр, Ян ван Эйк начал расписывать со старшим братом Губертом, а после его смерти завершил работу уже в одиночку. Центральная сцена – «Поклонение Агнцу», вдохновленное Апокалипсисом. «Агнец – мистический символ апофеоза, ожидающего праведников, – писала искусствовед Нина Дмитриева. – И, видимо, художники постарались вложить в картины Гентского алтаря всю свою любовь к прелести земли, к человеческим лицам, к травам, деревьям, водам, чтобы воплотить золотую грезу об их вечности и нетленности».
Еще один прославленный шедевр ван Эйка – «Портрет четы Арнольфини». Удивительный портрет. Невероятная тщательность, с какой выписаны все детали, не снижает картину до бытовой – в целом она напоминает таинство. Это ощущается и в плавных, «музыкальных» движениях тонких рук, и в «углублении» живописного пространства с помощью выпуклого зеркала, в котором виднеется изображение еще одного человека. Может быть, это и есть художник? Эта загадка не разгадана до сих пор.
Автопортреты ван Эйка неизвестны. Правда, некоторые считают, что он изобразил себя на «Портрете мужчины в красном тюрбане» - взгляд такой, словно человек рассматривает себя в зеркале. А на верхней части рамы есть надпись «Als Ich Can» – «Как умею». Писать он действительно умел мастерски.
