Безусловно, судебная лингвистическая экспертиза текстов, вовлеченных в сферу антиэкстремистского и антитеррористического законодательства, стала важнейшим инструментом выявления, расследования и доказывания по делам об экстремизме.
Учитывая, что многие преступления экстремистского характера имеют коммуникативную природу, объектами судебных лингвистических экспертиз и исследований по делам об экстремизме (равно как и терроризме) являются продукты речевой деятельности (коммуникации), а именно, устные и письменные тексты, видеозаписи, изображения, а также креолизованные[1] тексты.
В настоящее время, в связи с возрастающими угрозами лингво-коммуникативной безопасности граждан, наметилась тенденция к динамичным изменениям законодательства в сфере преступлений экстремистской направленности, в частности, его ужесточения. Появляются новые составы вербальных правонарушений экстремистского характера, что требует постановки и, соответственно, решения новых экспертных задач. Для их успешного решения необходима актуализация экспертно-методического обеспечения противодействия экстремизму, а также информационного обеспечения правоохранительной и правозащитной деятельности относительно возможностей судебной лингвистической экспертизы по указанной категории дел.
Особое внимание при этом необходимо уделить терминологическому аппарату лингвистической экспертизы, используемому в заключениях лингвистов-экспертов, т.к. в данной ситуации возникает проблема адекватной корреляции формулировок, применяемых в текстах законодательных норм с соответствующими им лингвистическими терминами и понятиями.
Подобные проблемные ситуации проявляются в трех аспектах.
Во-первых, важным является этап составления вопросов лингвисту-эксперту.
Вопросы должны быть сформулированы таким образом, чтобы:
– не провоцировать эксперта-лингвиста на выход за пределы его/ее профессиональной компетенции;
– эксперт-лингвист мог дать четкий недвусмысленный ответ;
– правоприменитель имел возможность интерпретировать выводы по итогам лингвистического исследования и в дальнейшем использовать их при квалификации состава преступления;
– лингвистические понятия четко соотносились с понятиями законодательства.
Во-вторых, в процессе производства судебной лингвистической экспертизы специалист, эксперт-лингвист устанавливает наличие/отсутствие признаков, которые должны соотноситься с антиэкстремистским законодательством. Использование лингвистических терминов и понятий, адекватно отражающих соответствующие нормы закона, во многом определяют как ход, так и итоги лингвистического исследования, а также влияют на возможность для эксперта-лингвиста сделать объективные и достаточные для дальнейшей работы правоприменителей выводы.
В-третьих, данные проблемы значительно снижают возможность быстрого реагирования научно-методического аппарата на динамично меняющееся антиэкстремистское законодательство и замедляют процесс разработки научно-методического обеспечения лингвистической экспертизы по данной категории дел.
Кроме того, соблюдение основных принципов судебно-экспертной деятельности, в частности, принципа наличия у эксперта определенной и ограниченной процессуальной компетенции, принципов объективности и достоверности исследования, принципа верифицируемости выводов эксперта, экспертных заключений в целом, а также валидности применяемых методик, возможны исключительно при условии, что судебная лингвистическая экспертиза четко проецируется на соответствующие нормы закона и имеет необходимые корреляции с терминами и понятиями законодательства.
Федеральным законом от 31.12.2017 г. N 501-ФЗ внесены поправки в текст статьи 205[2]. Федеральным законом от 29.12.2017 N 445-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в целях совершенствования мер противодействия» внесены поправки в тексты статей 205.1, 205.2[3], 361[4], а также в наименование статьи 205.2[5].
Таким образом, вышеупомянутый закон ввел в том числе новое понятие в Уголовный Кодекс РФ – «пропаганда терроризма», под которой понимается «деятельность по распространению материалов и (или) информации, направленных на формирование в сознании лица идеологии терроризма, убежденности в ее привлекательности, а равно искаженного представления о допустимости осуществления террористической деятельности»[6].
При этом для правильной экспертной квалификации данного законодательного понятия необходимо соотнести его с научными (лингвистическими) критериями и выработать способы решения экспертных задач, которые будут поставлены относительно данного термина.
Прежде всего, необходимо установить значение данного понятия с точки зрения лингвистики для дальнейшего соотнесения его с диспозицией статьи 205.2. УК РФ. Это будет способствовать также правильному формулированию вопросов к лингвисту-эксперту, и соответственно, правильной формулировке выводов по результатам лингвистического исследования.
Согласно словарным толкованиям, пропаганду[7] можно определить как распространение в обществе и углубленное разъяснение каких-либо воззрений, идей, знаний, учения, в т.ч. политическое или идеологическое воздействие на широкие массы с целью формирования определенных взглядов и убеждения их в необходимости чего-л. Таким образом, под пропагандой понимается (речевая) деятельность, имеющая целью манипулятивное воздействие на сознание индивидов, отдельных социальных групп или на общество в целом для достижения определенной, заранее намеченной цели.
Разъяснение содержания термина «пропаганда» применительно к разжиганию национальной розни дано в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 17 «О рассмотрении судами дел, связанных с преступлениями, совершенными в условиях стихийного или иного общественного бедствия» от 23.12.1988 г. Пропаганда - это «распространение злонамеренных слухов и измышлений, подрывающих доверие и уважение к другой национальности, вызывающих чувство неприязни к ней. Действия, совершенные с этой целью, могут выражаться в публичных выступлениях и призывах, в том числе в печати и иных средствах массовой информации, в изготовлении, распространении листовок, плакатов, лозунгов и т. п., а также в организации собраний, митингов, демонстраций и активном в них участии в вышеуказанных целях».
Обобщая практику экспертной деятельности, в том числе, осуществляемую автором данной статьи, резюмирую, что в контексте антиэкстремистского законодательства под пропагандой понимается формирование и распространение среди широкого круга лиц идеологии экстремизма, положительного отношения к действиям, список которых представлен в Федеральном Законе РФ «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 № 114-ФЗ, а также определенных взглядов на идеологию и практику таких действий как правильных, оправданных, справедливых, целесообразных; идей о допустимости, оправданности, желательности и (или) необходимости таких действий.
В контексте статьи УК РФ 205.2 «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма», с учетом данных в статье пояснений, вербальная составляющая пропаганды терроризма должна быть представлена:
1. Высказываниями, содержащими положительную оценочную характеристику идеологии терроризма, а также лиц, занимающихся террористической деятельностью.
2. Высказываниями, содержащими семантику одобрения деятельности, квалифицирующейся как террористической[8]; ожидания таких действий от конкретного лица/группы лиц/сообщества и т.д.
3. Побудительными речевыми актами:
- в форме призыва (выраженные в любой форме (устной, письменной, с использованием технических средств, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, включая сеть Интернет) обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности. При этом обращение к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности включает в себя не только непосредственно императивы, но и обоснование необходимости совершения противоправных действий, т.е. по сути любую риторику убеждающего характера);
- с семантикой убеждения, приказания, просьбы, мольбы, совета, инструкции, требования, предписания, команды, рекомендации, пожелания, упрашивания/уговоров, приглашения, воззвания, поучения, предостережения, угроз и др.
Федеральный закон от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» определяет террористическую деятельность как деятельность, включающую в себя:
«а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;
б) подстрекательство к террористическому акту;
в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;
д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;
е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности».
Основные вопросы, которые могут быть поставлены на разрешение лингвисту-эксперту по данной категории дел, представлены следующими формулировками:
«Содержится ли в спорном тексте (название материалов) положительная оценка идеологии и практики враждебных действий насильственного характера (взрывов, поджогов или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий)?»
«Имеются ли в тексте высказывания побудительного характера о целесообразности, оправданности, необходимости совершения действий насильственного характера (взрывов, поджогов или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий) либо вступления в организованную группу для совершения таких действий?»
«Имеются ли в спорном тексте (название представленных материалов) признаки побуждения, в том числе, в форме призыва, к осуществлению враждебных, связанных с насилием действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями?»
«Имеется ли в тексте информация о совершении взрыва, поджога или иных действий (указанных в статье 205 УК РФ, а также статьях 205.1, 205.2 УК РФ), совершенных в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений? Если да, то имеется ли в тексте положительная оценка таких действий?»
«Содержится ли в тексте положительная оценка перечисления денежных средств или оказания материальной помощи для осуществления деятельности организации (наименование организации), включенной в федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими?» [1, c. 182].
«Содержится ли в тексте положительная оценка деятельности лиц, осуществляющих террористические акты, а также обоснование правомерности их действий? Имеются ли в тексте высказывания побудительного характера о целесообразности, необходимости, важности последовать их примеру?» (В формулировке данного вопроса вместо выражения «террористические акты» можно указать конкретные действия; также возможно указать конкретных лиц, положительная оценка деятельности которых дается в высказывании).
Перечень вопросов можно продолжить, формулировки уточняются в зависимости от обстоятельств конкретного дела, в рамках которых назначена лингвистическая экспертиза, а также из содержания представленного на исследование текста.
Экспертное исследование по вопросу о пропаганде терроризма в контексте ст. 205.2 УК РФ включает в себя решение следующих экспертных задач:
1. Установление наличия в тексте тематики, связанной с идеологией и практикой терроризма (=отнесенность высказываний), т.е. семантики разрушительных или насильственных действий как потенциально возможного эффективного способа политической борьбы, а также реально совершенных террористических актов, осуществляемых с целью воздействия на власть [1, с. 181].
2. Установление наличия/отсутствия в тексте высказываний, содержащих положительную оценочную характеристику идеологии и практики терроризма, а также лиц, занимающихся террористической деятельностью, семантики необходимости их поддержки и подражания им.
3. Установление содержания этих высказываний.
4. Установление наличия/отсутствия в тексте высказываний, содержащих семантику одобрения деятельности, квалифицирующейся как террористической; ожидания таких действий от конкретного лица/группы лиц/сообщества.
5. Установление содержания данных высказываний.
3. Установление наличия/отсутствия в тексте высказываний со значением побуждения, в том числе в форме призыва.
4. Установление содержания побуждения:
1) идет ли речь об организации, планировании, подготовке, финансировании и реализации террористического акта;
2) идет ли речь о подстрекательстве к террористическому акту;
3) идет ли речь об организации незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
4) идет ли речь о вербовке, вооружении, обучении и использовании террористов;
5) идет ли речь об информационном или ином пособничестве в планировании, подготовке или реализации террористического акта;
6) идет ли речь о продвижении и одобрении идей терроризма, распространении материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности;
7) на кого направлены эти действия (формулирование номинации объекта воздействия).
5. Установить коммуникативную цель высказываний.
Выявление смысловой направленности высказываний, выявление скрытых приемов и способов пропаганды терроризма и террористической деятельности является центральным звеном в установлении противоправности совершаемого деяния.
Исследование спорных материалов, предоставляемых для производства судебной лингвистической экспертизы, таким образом, направлено на выявление наличия лингвистических признаков одобрения, оправдания, продвижения идей терроризма, призыва, а затем – установление смыслового содержания; выявление лингвистических признаков побуждения (в том числе в форме призыва) к совершению террористических действий.
При установлении содержания побуждения оно может быть квалифицировано <правоприменителем> как террор только при наличии строгих лексических соответствий, актуализированных контекстом <на которые в своем заключении указывает лингвист-эксперт>. Самостоятельная квалификация экспертом описываемых в тексте действий как террористических недопустима. [1, 176].
Лексически понятие «террор» может быть выражено описанием враждебных, насильственных, разрушительных действий, имеющих целью воздействие на принятие решения органами власти.
Террористическая тематика в содержании текста может быть представлена следующими способами языкового выражения:
1) Прямые номинации со значением террористической деятельности – слово «террор» и его производные (террор, терроризм, террористы, теракт), а также номинации таких действий, соотносящихся с закрепленным в ФЗ от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ понятием терроризма:
а) взрыв, поджог или иные действия, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий;
б) организация, планирование, подготовка, финансирование и реализация террористического акта;
в) организация незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
г) вербовка, вооружение, обучение и использование террористов;
2) номинации конкретных лиц, совершивших или организовавших террористический акт ;
3) наименования террористических организаций, основным видом деятельности которых является террор, взявших на себя ответственность за совершение конкретных террористических актов;
4) в тексте может быть использовано большое количество лексем милитарного характера (тренировки, бронированная машина, оружие, взрывы, лагерь, стрельбы, воевать, противник, боремся – бороться, предатели, враги, информационная война, силы, и т.п.);
5) указание на объект воздействия – «власть», «государство», правительство», «чиновники», «власть имущие» и т.д.
Стоит отметить, что в тексте необязательно должны присутствовать все указанные лексические маркеры. Зачастую часть из них не выражена эксплицитно, но информация выводится из контекста либо представляет собой пресуппозицию высказывания.
В ходе лингвистической экспертизы необходимо установить, о чем именно идет речь в представленном на исследование тексте. В ходе решения данной задачи лингвист-эксперт в зависимости от конкретного материала и поставленных вопросов может установить, что речь идет об идеологии терроризма либо его практике, т.е., конкретных действиях и событиях, связанных с терроризмом (в тексте они могут не номинироваться как террористические, однако юридически они квалифицируется именно так).
Установление коммуникативной цели высказываний осуществляется в целостном контексте посредством комплексного анализа жанра, вида речевого акта, коммуникативной ситуации, авторской модальности и др. показателей, маркирующих коммуникативную цель [1, с. 190].
В формулировках выводов эксперту-лингвисту по возможности лучше воздержаться от лексемы «терроризм» и ее дериватов, чтобы не выходить за пределы экспертной компетенции.
Уитывая все вышеизложенное, считаю целесообразным выработку единых алгоритмов определения четких соответствий лингвистических и законодательных формулировок, создание специализированных словарей, глоссариев в целях оптимизации экспертной деятельности по рассмотренной категории дел. Это значительно упростит и унифицирует процесс формулирования вопросов, поможет избежать процессуальных, гносеологических и деятельностных ошибок в ходе лингвистического исследования, а также будет способствовать правильному формулированию выводов эксперта, которые затем будут корректно использованы правоприменителем.
Список литературы:
1. Судебная экспертиза по делам о преступлениях экстремистской направленности: монография / О.Н. Матвеева, Н.В. Вязигина, М.М. Градусова, А.А. Королев, Я.Ю. Шашкова, Е.И. Шмидт / Под ред. канд. филол. наук О.Н. Матвеевой. – Барнул: Новый формат, 2016. – 351 с.
2. Вандышева А.В., Темникова Л.Б. Специфика экспертных лингвистических исследований по делам о возбуждении ненависти и вражды // Филологические и социокультурные вопросы науки и образования Сборник материалов II Международной научно-практической конференции. 2017. С. 33-40.
3. Воркачев С.Г. Базовые составляющие идеи патриотизма: Родина и народ // Образ Родины: содержание, формирование, актуализация Материалы Международной научной конференции. 2017. С. 89-94.
4. Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности».
5. Федеральный закон от 31.12.2017 г. N 501-ФЗ «О внесении изменений в статьи 205 и 207 Уголовного Кодекса РФ и статью 151 УПК РФ».
6. Федеральный закон от 29.12.2017 N 445-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»
7. Федеральный Закон Российской Федерации «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 № 114-ФЗ.
[1] Креолизованные тексты – тексты, смысл которых создается совокупностью различных знаковых систем, например, с помощью слова и изображения, слова и музыки <…>. Креолизованные тексты как объект сравнительно недавно и осторожно входят в сферу лингвистической экспертизы, при этом вовлекается в нее, как правило, один из видов таких текстов, а именно, тексты, состоящие из совокупности изображения в качестве невербального компонента и вербального компонента (Матвеева, 2016: 84-85).
[2] «1) в абзаце первом части первой статьи 205 слова "в тех же целях" заменить словами "в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями" (Федеральный Закон от 31.12.2017 г. N 501-ФЗ).
[3] «б) абзац первый части первой изложить в следующей редакции: «1. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма –»;
[4] «3) часть вторую статьи 361 изложить в следующей редакции: 2. Финансирование деяний, предусмотренных частью первой настоящей статьи, склонение, вербовка или иное вовлечение лица в их совершение либо вооружение или подготовка лица в целях совершения указанных деяний <…>»;
[5] «2) в статье 205.2: а) наименование изложить в следующей редакции: "Статья 205.2. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма";
[6] в) примечания дополнить пунктом 1.1 следующего содержания:
"1.1. В настоящей статье под пропагандой терроризма понимается деятельность по распространению материалов и (или) информации, направленных на формирование у лица идеологии терроризма, убежденности в ее привлекательности либо представления о допустимости осуществления террористической деятельности." (Федеральный закон от 29.12.2017 N 445-ФЗ)
[7] Пропаганда – распространение и углубленное разъяснение каких-л. идей, учений, взглядов, знаний; идейное воздействие на широкие массы. (Словарь иностранных слов. – 18е изд., стер. – М.: Рус. Яз., 1989. – 624 с. С.413.)
П. – Распространение каких-нибудь идей, учения, знаний путем подробного и углубленного ознакомления. || Разъяснение и убеждение широких масс в необходимости чего-нибудь. (Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935-1940).
П. – Распространение политических, философских, научных, художественных и других идей в обществе; в более узком смысле - политическая или идеологическая пропаганда с целью формирования у широких масс населения определенных взглядов (Большой Энциклопедический словарь. 2000. https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/245338).
П. – Распространение в обществе каких-л. идей, воззрений, знаний путем постоянного глубокого и детального их разъяснения (Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2003г.)
П. – 1. Распространение и углубленное разъяснение каких-л. идей, учения, знаний среди широких масс населения или круга специалистов. 2. Политическое или идеологическое воздействие на широкие массы; органы и средства такого воздействия (Большой толковый словарь русского языка. / Сост. и гл. ред. С.А.Кузнецов. – Спб.: «Норинт», 2000. – 1536 с. – С. 1018.
[8] «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями» (ст. 205 УК РФ)
