📎 Как адаптированы культурные институции?
📎 Как устроена работа инклюзивных отделов?
📎 Какие есть программы?
📎 Как устроены связи в сообществах?
📎 Какую терминологию использовать и что посмотреть, если волнует эта тема?
На эти вопросы ответили на открытой записи подкаста «В белом кубе», которая прошла в рамках фестиваля «ИнклюЗИЛ» в культурном центре ЗИЛ.
Участие в ней приняли представители: Дома культуры «ГЭС-2», «Гаража» и Пушкинского музея.
Приводим здесь часть интервью – полный разговор в слушайте в выпуске подкаста.
Мы сегодня находимся в ЗИЛе, и у нас открытая запись подкаста на тему инклюзии, как эта тема представлена в разных культурных учреждениях. И у нас уже три гостя. Расскажите, пожалуйста, немножко о себе, чем вы занимаетесь. Начнем с Сергея.
Сергей: Добрый день. Меня зовут Сергей Лушкин, я являюсь работником Пушкинского музея, отдела, который занимается разными работами, в том числе и инклюзивными программами. У нас есть различные программы и мероприятия, связанные с инклюзивными проектами, причем, когда я говорю про инклюзивные проекты, это мы понимаем их супершироко. Это и программы третьего возраста, и программы с мигрантами, и, конечно же, программы для людей с инвалидностью.
Алина: Всем привет, меня зовут Алина Жекамухова, я работаю в Музее современного искусства «Гараж», в отделе инклюзивных программ – это отдел, который занимается программами для людей с инвалидностью, вообще работой, публичные мероприятия делает на тему социального неравенства, исключенности и так далее.
Влад: Меня зовут Влад Колесников, я работаю в Доме культуры «ГЭС-2», занимаюсь программами доступности инклюзии и, в частности, работаю с сообществом глухих и слабослышащих.
Спасибо вам большое, что вы сегодня присоединились, это очень важная тема. Давайте представим, что этот подкаст будут слушать люди, которые вообще не знают, что существуют инклюзивные программы в культурных учреждениях. Начнем с простого вопроса и сложного одновременно: что такое вообще инклюзия?
Алина: Мне кажется, что если говорить строго, то инклюзия – это совокупность каких-то практик и инструментов, которые противостоят социальной исключенности, социальному неравенству. Но реальность такова, что особенно в России инклюзия очень по-разному воспринимается в разных институциях, в разных сферах, в разных сообществах, поэтому каждый раз мы как будто перепридумываем эту штуку под названием «инклюзия», чтобы обосновать какую-то свою работу с сообществами.
Что насчет Пушкинского музея?
Сергей: В Пушкинском музее у нас есть программа «Доступный музей», и мы говорим как раз-таки про доступность, доступность в самом широком смысле. И инклюзия для нас, как я уже говорил – это работы не только с инвалидностью, но и с какими-то другими направлениями, мы пытаемся расшириться, показать, что Пушкинский музей абсолютно доступен для абсолютно каждого посетителя.
Влад: Я бы, наверное, поделился наболевшим. В первую очередь это то, что существует подмена понятий «инклюзия» и «доступность». И как бы доступность – это то, с чего на самом деле может начинаться инклюзия, но если доступность – это устранение барьеров в создании каких-то условий, то инклюзия – это в первую очередь люди. И мне кажется, сейчас говорю от себя, не от институции, все-таки инклюзия – это путь, путь двухсторонний. То есть люди, которые по определенным причинам, как нам, им, всем кажется, исключены из общества, и, собственно, вот это вот общество, которое существует – это двухсторонний путь, и мне кажется, что это бесконечный путь, мы все в движении.
Давайте уточним, что это не только люди, например, слабослышащие или незрячие, это еще и люди с миграционным опытом. Это тоже относится к инклюзивным программам, правильно? С какими темами в принципе культура работает?
Алина: Можно сказать, что в «Гараже» есть несколько направлений работы. Это глухие/слабослышащие, незрячие/слабовидящие люди, нейроотличные люди, люди с ментальными особенностями, люди с миграционным опытом и, в целом, все.
Расскажите, пожалуйста, над какими проектами вы сейчас работаете, или какие проекты недавно завершились, в чем состоит ваша работа сейчас?
Сергей: Если мы берем, например, Пушкинский музей, то у нас, помимо вот всех тем, что мы уже обсуждали, у нас еще есть работа, как я уже говорил, с людьми третьего возраста и еще с людьми, чаще это, конечно, дети, но вообще с людьми, которые испытывают трудности при обучении, как, например, дислексия и подобные вещи.
У нас есть специальные чаты, и благодаря этим чатам уже начинает формироваться комьюнити, мы уже знаем каких-то определенных посетителей. Например, определенный пул у нас есть постоянных посетителей глухих, определенных пул посетителей слепых. И у нас есть экскурсоводы, которые также имеют такой же опыт: у нас есть ряд глухих экскурсоводов, которые работают с нами. И получается так, что мы знакомим этих экскурсоводов с этими посетителями, этих посетителей мы знаем сами, они знают нас, и мы являемся как бы таким домом культуры. Мы всех друг с другом знакомим и придумываем какие-то общие программы. Так, например, любой наш экскурсовод или какой-то посетитель может прийти и сказать: «Я придумал такую-то программу, мне было бы это интересно воплотить». Например, рассказывать об искусстве на русском жестовом языке, и мы уже начинаем обдумывать, как бы это сделать.
Алина: Сейчас есть у нас направление по работе с людьми с ментальными особенностями, и у нас есть несколько клубов, которые существуют при «Гараже». Среди прочих клубов есть клуб «Люстра» – это клуб про иллюстрацию и графику, в который ходят взрослые люди с ментальными особенностями. Сейчас конец года, и мы заканчиваем очень большой блок ботанической иллюстрации, и в конце года мы сделаем календарь, и каждая страничка там про какое-то растение, которое мы нашли в Парке Горького и про него расписали какие-то истории. Я очень этого жду!
Влад: С сентября у нас действует постоянная программа, которая называется «Глухие и звонкие». И в рамках этой программы проходит много проектов, не буду все перечислять, расскажу суть этой программы. В первую очередь она направлена на переосмысление сообщества глухих, его культуры и идентичности представителей. У глухих и слабослышащих есть своя культура.
На самом деле, мало кто про это знает, и, как ни странно, про это мало знают сами представители сообщества. То есть они знают, что «я глухой», а когда у них спрашиваешь: «А что значит быть глухим?» - подростки, например, сразу же говорят: «Это русский жестовый язык». Ты им говоришь: «Супер! А еще?» - и вот здесь начинается перечисление разных факторов: быть из семьи глухих, учиться в школе-интернате для глухих и слабослышащих...
Мы проводим мероприятия, не только связанные с выставочной деятельностью: в декабре запускается театральный кружок, в котором будут участвовать глухие и слабослышащие дети из разных школ Москвы. В Москве 6 школ для глухих, и дети из разных школ чаще всего встречаются на спортивных мероприятиях, но не в музеях, не в каких-то галереях, потому что привозят чаще всего один класс, и этот один класс как бы между собой и остается.
Существует программа, мы знаем, что есть «Музейная четверка», в рамках которой вы тоже...
Алина: Да, вот, собственно, есть «Музейная четверка» – это независимая ассоциация музейная, в которую входят «ГЭС-2», Пушкинский, Третьяковская галерея и «Гараж». И, в целом, самая активная, наверное, работа в рамках вот этой ассоциации, она как раз ведется в инклюзивном поле. Например, вот сейчас мы работаем над мероприятием совместно с фондом «Жизненный путь», в декабре, 10 и 11 декабря у нас будет форум, который называется «Сотворчество», первый день форума посвящен сообществам, второй день посвящен творчеству.
Для людей, которые интересуются темой инклюзии – куда им ходить, что им смотреть, что им читать, что слушать? Может быть, какие-то региональные примеры. Вот что, с чего начать, если эта тема в принципе интересует, и хочется ей заниматься?
Алина: Мне кажется, что просто «интересует» и «хочется ей заниматься» – это две разных рекомендации. Мне кажется, что классно вообще, в целом, как-то разнообразить свой круг общения и ходить туда, где есть разные люди, если вы заинтересованы в том, чтобы немножко поработать со своим восприятием другого. Есть очень хороший фильм, который я на самом деле хочу посоветовать всем, называется «Кодекс фриков», Code of the Freaks, если вы не видели, посмотрите, очень советую. В целом, классное визуальное исследование того, как репрезентируется инвалидность в кинематографе и вообще в медиа.
Есть другой очень классный фильм, если вам интересна тема ментальной инвалидности, называется Crip Camp, он есть на Нетфликсе, он про лагерь Дженед в Америке, который работал в 60-е. Это такое суперхиппарское место, в которое ездили люди с ментальными особенностями и вообще, в целом, с инвалидностью какой-то физической. И они очень важные вопросы поднимают о том, чего им не хватало в обществе, почему они ездили в этот лагерь.
И вот это два таких основных примера, которые довольно просты для восприятия, если вы интересуетесь этим. Если вы чуть меньше интересуетесь этим и не готовы смотреть документалки, посмотрите «Арахисовый сокол», там играет реальный человек с синдромом Дауна, не Леонардо ДиКаприо, который играет человека с аутизмом, а реальный актер, у которого есть диагноз, он играет в фильме героя с синдромом Дауна. Там тоже поднимаются вопросы самостоятельности, немножко больше начинаешь понимать, из чего состоит жизнь людей, с чем они сталкиваются. Это из такого супермассового кино, которое классно вообще, что вышло в большой прокат, потому что это хороший пример того, как говорить про инвалидность в публичном поле.
Влад: Можно записаться на курс «РЖЯ для начинающих» в «ГЭС-2».
Жестового языка?
Влад: «РЖЯ для начинающих», да. РЖЯ – да, это русский жестовый язык. После этого можно походить на встречи клуба любителей жестового языка в «ГЭС-2», куда приходят как глухие, так и слышащие. И еще можно поиграть с подростками в настольные игры, которые тоже все про русский жестовый язык.
А если что-то почитать, посмотреть, то у «Гаража» есть на сайте раздел, который содержит в себе несколько, ну, как бы достаточно приличный уже...
Алина: Да, раздел называется «Музей ощущений» - это специальная онлайн-платформа, на которую мы скидываем какие-то полезные материалы, чтобы там образовывалась Data-библиотека как раз для людей, которым интересно что-то почитать, что-то узнать. И с этого классно начинать, потому что там есть какие-то основные тексты, к которым мы отсылаем, которыми мы апеллируем. И вот какая-то база есть там.
Влад: Еще «Инклюзия без иллюзий» - Телеграм-канал тоже коллег из «Гаража».
Алина: Господи, Влад лучше меня пиарит «Гараж». Есть Телеграм-канал «Инклюзия без иллюзий», мы его ведем втроем с моими коллегами из отдела. Мы туда просто скидываем какие-то ссылки, которые нам нравятся, классные ивенты по теме, просто какие-то находки свои туда складываем. Можно подписаться и читать.
Коллеги, великолепно, спасибо вам большое! Если у кого-то есть вопросы – вот эти люди, пожалуйста, спросите у них все.
Алина: Кстати, это тоже хороший совет – спрашивать у людей, которые работают в области, потому что все, кого я знаю, они довольно открыты и готовы помочь. И межинституциональная поддержка, она работает. Советую.
