Что-то такое мне как реабилитологу часто пишут читатели: мол, как же так, вот вы пишете по реабилитацию, про бесконечный диалог, про обсуждение запросов пациента, а почему по моему опыту всё было иначе? Никто не подошёл, не узнал, чего я хочу от реабилитации, да и слова-то такого никто не говорил, просто молча ставили уколы…
Давайте разбираться.
Реабилитация после инсульта начинается…
Сразу же, как он случился. Нет каких-то абстрактных часов или суток, что врач обязан выждать, прежде чем помочь пациенту начать восстанавливаться. Но. Ещё есть реалии российской медицины. Разберём их поэтапно.
Первый этап реабилитации
Это инсультное отделение, в котором оказывается пациент. Оно может называться первичное сосудистое отделение (ПСО), региональный сосудистый центр (РСЦ), отделение неврологии.
В идеальном мире реабилитация начинается прямо здесь, потому что кроме невролога, который назначает лекарства и капельницы, тут есть еще реабилитолог и команда специалистов: логопед, психолог, эрготерапевт, физический терапевт. Они-то и начинают реабилитацию с первых часов, пока невролог занят своим, не менее важным делом: спасением жизни пациента.
И да, невролог немногословен: возможно, он спросит об аллергии на лекарства и о хронических заболеваниях, узнает, как и когда всё произошло, коротко уточнит жалобы. Потому что куда больше ему скажет не пациент, а его тело. А также его анализы и данные обследований. Именно эта информация поможет поймать инфаркт миокарда, который нередко идёт «в комплекте» с инсультом и на фоне общей сумятицы не сразу бывает выявлен, или высокий сахар крови, который незаметно может свести пациента в могилу, или опасный тромб в венах ног, который в любой момент может оторваться… В общем, у невролога куча дел. И в первые дни инсульта, и потом, когда может развиться пневмония — и ее надо заметить и обезвредить, и другие болезни.
Честь и хвала тем неврологам инсультных отделений, которые в череде своих забот успевают еще и посадить пациента в постели пару раз в день (и делают это правильно, а не как попало), поднять его, пройти несколько метров по коридору. Это и есть реабилитация первого этапа. Потому что в реальной жизни мало какие инсультные отделения могут похвастаться своим реабилитологом и командой специалистов, которых я перечислила выше. Но на этом моменте достаточно обойтись без глобальных ошибок, чтобы не навредить — не использовать эспандер для слабой руки, побольше внимания уделять позе пациента в постели.
Не стоит обижаться на врачей, что они не начали реабилитацию в инсультном отделении вовремя и в полном объеме: это точно не вина неврологов. Хорошая новость в том, что «золотое окно» реабилитации составляет год, а то и полтора. Чуть меньше оно для речи — активное её растормаживание происходит в первые полгода. Ещё всё успеется!
Второй этап реабилитации
А вот это уже — специализированное реабилитационное отделение, где капельниц и таблеток будет меньше, а больше — всякой другой работы, на тренажёрах и специальных аппаратах, при помощи детских с виду игрушек и всяких разговорных методик.
На второй этап попадают не все. Во-первых, недостаточно коек для всех желающих. Во-вторых, не всем пациентам нужен второй этап. Поэтому пациентов отбирают тщательно и берут тех, у кого реабилитационный потенциал есть.
Тут работает принцип «хочу и могу».
Это мотивированные больные, которые ХОТЯТ восстановиться и понимают, что им предстоит большая работа — волшебников в отделении нет, но есть надёжные и профессиональные помощники.
Это больные, которые МОГУТ восстановиться, потому что иногда болезнь мешает реабилитации, и сначала нужно подлечить её: например, если после инсульта развился психоз, и человек не понимает, где он и что с ним происходит. Или у больного сильнейшая пневмония, и еще инфаркт миокарда до кучи — сначала нужно подлатать организм, и только потом — нагружать его!
Третий этап реабилитации
А это — удел пациентов, которые восстановились в достаточной мере, чтобы не нуждаться в реабилитации в условиях стационара.
Иногда, если инсульт прошёл «по касательной», не оставив серьёзного неврологического дефицита, пациент с первого этапа сразу переходит на третий. Потому что второй, к счастью, ему не понадобится.
Иногда путь к третьему этапу долог и мучителен: человек из реанимации переходит в отделение реабилитации, курс за курсом растит новые навыки, учится есть и ходить, говорить и понимать окружающих, самостоятельно мыться и готовить себе нехитрый обед. И вот наконец реабилитолог говорит такому пациенту: «Вы нас переросли.» И отпускает на третий этап, в свободное плавание.
Этот этап амбулаторный, поликлинический. Я могу с уверенностью сказать, что это такой «розовый единорог» — никто его в обычной поликлинике не видел. Терапевт таращит глаза, невролог устало говорит: «Я продлил вам больничный по инсульту, оформил документы на МСЭ, чего вы от меня еще хотите?!». А реабилитолога в поликлинике попросту нет. Логопед и психолог — экзотические птицы, которых видывали, ну, может, где-то в Израиле. Но уж точно не в России.
Всё это так. И третий этап для наших пациентов сейчас — это блоги реабилитологов, это крупные интернет-ресурсы, посвященные профилактике инсульта и восстановлению после болезни, это горячие линии некоммерческих организаций. И — для тех, кто может себе это позволить — частные занятия на дому с логопедом, эрготерапевтом и физическим терапевтом.
Со временем ситуация изменится к лучшему, эксперты российского здравоохранения много говорят (и немало делают) для выстраивания правильной реабилитации в нашей стране. Но нужно время, да и специалиста хорошего не слепишь на курсах за три дня. А их нужно много.
Вот такие дела. Теперь стало понятнее, как нужно лечить инсульт?
И, если уж довелось столкнуться с этой болезнью, на каком этапе сейчас вы или ваши близкие?
