– Ну? – шёпотом спросил Майк, прожжённый вор и мошенник. Пит ничего не ответил – он колдовал над замками. А в доме судьи они сложные, навороченные, дорогие. С защитой от всего на свете: выпиливания, вырывания, выламывания. С автоматической блокировкой при «попытке несанкционированного доступа». В общем, со всеми фишками, которые придумали маркетологи для богатеньких людей – чтобы те чувствовали себя в безопасности.
– Есть, – прошептал Пит, вскрывая последний механизм. Он медленно, аккуратно потянул за ручку – и дверь отворилась.
Хотя в доме было темно, а прихожая освещалась только луной, роскошь была заметной даже в полумраке. Пол и стены – в деревянных панелях, всюду огромные зеркала, дорогая мебель, фигурки из бронзы и гипса. Широкая лестница на второй этаж, поручни украшены балясинами, на потолке – лепнина, стеклянная люстра и другие атрибуты успеха и процветания.
Майк ощутил приятную дрожь, которая всегда приходила к нему «на деле». Как будто он перебирал раковины на морском берегу, а в одной из них внезапно обнаружил огромную жемчужину. Радость, предвкушение от наживы наполняло его чёрную душу. Но было и ещё одно чувство: сладкой мести, которую он вот-вот совершит.
Пит и Майк остановились, прислушавшись. Не сработала ли сигнализация? Не готовится ли хозяин встречать их с ружьём наперевес? И нет ли здесь огромной собаки, способной отгрызть им задницы? Нет, всё было тихо и спокойно. Дорогая бытовая техника не производила никакого шума. Сейчас ноябрь, поэтому кондиционеры тоже выключены.
Майк показал на лестницу, и они достали свои «волыны». Так головорезы называли всякое огнестрельное оружие, будь то пистолет, обрез или небольшая винтовка. Они взяли на дело то, которым смогли разжиться: Майк – старый «Кольт», а Пит – свежий «Глок», который ему посчастливилось раздобыть у одного знакомого.
Майк шёл впереди. Это только в кино главарь ведёт свою банду, в реальном мире вожак предпочитает прятаться за спинами бойцов. Тут был только один, но всё же лучше, чем ничего. «Да, живут же люди, – думал Пит, шагая по второму этажу. – Умели жить. Ничего, недолго осталось».
На стенах – картины, какие-то датчики, полки с наградами судьи, его жёнушки и их дочурки. Питу захотелось включить свет, чтобы получше рассмотреть всё это добро. Что–то потом обязательно можно будет унести на память. Хотя нет, вряд ли. Главное – наличные. Вряд ли этот человек в мантии доверяет банкам. Должно быть, все свои деньги, заработанные честным и бесчестным трудом, хранит в сейфе.
Да, уборщица всё ему рассказала и даже сделала фотографии, так что в его голове уже был подробный план помещений. Где в доме спальня судьи, где сейф. И что сегодня, 11 ноября, посторонних в доме не будет. Герберт отправил свою семью на распродажу в Сити, снял гостиницу на несколько дней. А сам – остался в коттедже, чтобы как следует отдохнуть от своей назойливой жёнушки и меланхоличной дочурки. Может, он по выходным читает дела или пишет новые приговоры.
«Жаль, что девчонки не будет, – думал Майк. – Я бы с ней, ух…» С женщинами ему не везло. Свой первый срок он получил в шестнадцать лет – ещё совсем ребёнком, если разобраться. И с тех пор в перерывах между отсидками не успевал познакомиться с нормальными девчонками, чтобы завести здоровые отношения. Ну или они избегали его. Удел Майка – продажные женщины, которые легко приходили в его жизнь, и столь же стремительно её покидали.
Пит показал стволом на большую дверь из красного дерева. Майк медленно, левой рукой повернул ручку. Прислушался. Спит, судьишка, чувствует себя в безопасности. За всеми дорогущими замками и электронными прибамбасами. Потянул дверь на себя. Дальше всё шло по плану. Пит резко вскочил в помещение и зажёг свет. «Выключатель, – говорила Барбара своим назойливым голосом, – справа от входа». Майк подбежал к судье и ударил его по темени рукояткой пистолета.
Герберт к этому моменту уже открыл глаза из-за света, но тут же погрузился во тьму. Он даже не успел понять, что произошло. Только что он смотрел свои мрачные судейские сны, а тут – они будто воплотились в реальность. Оглушённый, он слышал разговоры своих мучителей, но не мог понять – снится это ему или происходит в действительности.
– Вот и сейф, – хохотнул Майк. – Не, ну ты посмотри!
– Да уж, – выдохнул Пит. – Ну такой легко откроем.
– А горячее есть? – спрашивал Майк. – Глотку хочу промочить, не могу.
– Я тебе промочу! – пригрозил ему Пит. Он сам почти не употреблял алкоголь и терпеть не мог, если на деле кто-то начинал пить спиртное.
– Ладно, ладно, босс. Я же только спросил. Всё-таки, сегодня день – особенный. Можно было б и выпить.
Грабители завесили окна. Подняв судью вдвоём, посадили его на стул, привязали руки и ноги. Пит внимательно посмотрел в лицо «служителя Фемиды». Немолодой уже – морщинки, волосы седые. В судебном заседании он выглядел грозно и даже убедительно. И казался выше сантиметров на десять. «Шёлковая пижама, тьфу, – подумал Пит. – Настоящий мужик должен спать, в чём мать родила. Возле какой-нибудь красотки».
Головорез точно рассчитал силу удара. Этот он называл «секач». Нужно ударить в область темени сверху, без особого фанатизма. Свет отключится примерно на двадцать минут. Он ударил аккуратно, почти ювелирно. Ведь судья должен пожить ещё хотя бы немного – час или два. Пока им не надоест.
Медленно, неторопливо они принялись осматривать комнаты. Всё ценное – приносили в спальню судьи и оставляли на кровати. Часы «Ролекс», мужские и женские. Золотая цепочка – сантиметров тридцать, не меньше. Наличность: копейки, две-три тысячи долларов, но тоже пойдёт. Статуэтка – сразу видно, недешёвая: её припёр Майк. Пит взял вещицу и поставил на полку.
– Приметная, – объяснил он.– Давай ещё посмотрим.
В кабинете – а у судьи он был дома, он увидел её – Чёрную Ручку. О ней ходили слухи в тюрьме. Мол, Гера подписывает приговоры только ей. Ставит свою жирную закорючку, типа, чтобы сразу было понятно, кто тут хозяин. Легенда права. Забрать бы её – да слишком приметная. Всплывёт. Решил оставить.
Судья застонал и поднял голову. Майк ударил его кулаком в бровь – и тут же рассёк её. На чёрную шёлковую пижаму упало несколько красных капель. Пит остановил своего подельника – нечего кулаками махать, этот судьишка им ещё нужен. Тот медленно приходил в себя. Моргал глазами и пытался сфокусироваться на них. Наконец, «секач» перестал действовать – и сознание Герберта прояснилось.
– Узнал? – спросил с ухмылкой Пит.
– Разумеется, – ответил судья. На удивление, голос его был спокоен. Питу даже показалось, что он ухмыляется, и от этого захотелось рассечь ему вторую бровь. Но он сдержался.
– Ты знаешь, кого ты упрятал в тюрьму? – грозно проговорил Пит.
– Ох, – выдохнул судья. – Уточните месяц. Или хотя бы год. Я упрятал в тюрьму столько…
Он хотел сказать – «падали», но вовремя остановился. Нечего злить этих уголовников. Вломиться в дом судьи! В криминальном мире это – табу. «Беспредельщики», – думал Герберт. Но он почему-то оставался спокойным, хотя руки дрожали. Вряд ли они это заметят.
