В этом году Нобелевская премия по физиологии и медицине была присуждена Сванте Паабо «за его открытия, касающиеся геномов вымерших гоминин и эволюции людей». Мы спросили у Станислава Дробышевского о важности этих исследований.
Оператор: Александр Захарченко.
Монтаж: Александр Захарченко, Александр Афанасьев.
Дизайн: Алла Пашкова, Александр Захарченко.
Благодарим за предоставленное помещение библиотеку Научка.
Благодарим за поддержку
Anna Makunina
Евгений Цыкало
DemetriusXXI
Vladimir Kondratenko
filinsoft
Alexey Buzmakov
Mihail
Timofei
Ukharra
Александр Чебукин
Plambir
Татьяна Катрич
Вы тоже можете нас поддержать по ссылкам:
https://www.youtube.com/channel/UC5zpCvdM7XacCb1ezv2CXSg/join
https://www.patreon.com/join/sciteam
В 2022 году Нобелевская премия по [физиологии и медицине] была дана Сванте Паабо, а Сванте Паабо – это основатель палеогенетики. Вообще генетика появилась ещё сто лет назад – в начале XX века, и были там всякие мендели, морганы, всякие там прочие-прочие, наши, кстати, великие генетики... Но то была генетика либо на основе популяционной статистики, когда там подсчёт гороха какого-нибудь или там дрозофил с разным цветом, длиной крылышек, либо на уровне отдельных молекул, но современных. А теперь же появилась возможность добывать гены из ископаемых существ. И Сванте Паабо сделал это первым и добыл ДНК из неандертальцев, а потом ещё и открыл денисовцев как вообще таковых, как вид вообще в принципе. И, более того, он наловчился выделять ДНК не только из костей и зубов, а прямо-таки просто из почвы, по которой все эти неандертальцы, денисовцы и прочие персонажи ходили. И палеогенетика подняла вообще, надо сказать, всю генетику на новый уровень. Да и палеоантропология вышла тоже в своём роде на новый уровень, потому что с помощью палеогенетики мы теперь способны увидеть такие вещи, рассуждать о таких особенностях древних людей, о которых раньше возможности рассуждать не имели. Например, цвет глаз, цвет кожи, цвет волос, склонность к облысению, склонность к ожирению, какому-нибудь там болевому порогу, раку из-за дыма и ещё что-нибудь такое. Ну такие вещи, которые в ископаемом виде, понятно, не сохраняются ни в каком состоянии вообще. А теперь мы можем это оценить. Некоторые вещи с помощью палеогенетики удалось обозреть, осветить с другой стороны, чем раньше. Например, метисация неандертальцев с сапиенсами. Их взаимоотношения – предки, родственники, двоюродные, троюродные – в общем-то обсуждались и по костям вполне себе с XIX века, но с XIX века это были предположения по костям, более-менее обоснованные. А теперь у нас есть независимый источник информации – та самая палеогенетика. И теперь мы можем и со стороны костей посмотреть, и со стороны генетики, на самом деле ещё и археологии, и ещё там как-нибудь. И чем больше у нас источников информации, тем достовернее эта информация, когда она совпадает. Родство с обезьянами – тоже очень немаловажная... Хотя тут палеогенетика не так много даёт, но это подстегнуло интерес вообще в принципе к генетике человека и обезьяны, кого угодно. И мы можем выстраивать наше родство с другими родственниками, более удалёнными, точнее, чем это было до сих пор. Так что Сванте Паабо действительно крут. В немалой степени, он ещё и крут тем, что смог всё это организовать, потому что до его работ никто и не задумывался, что такое в принципе возможно. То есть, сама вероятность была как бы никакой. И, как сам, Паабо рассказывает, когда он это всё придумал, он боялся сказать своим руководителям, чтобы они просто психом его не посчитали и не сказали: "Ну, чувак, ты что несёшь? Иди отдохни, займись чем-нибудь приличным". Он-таки не постеснялся и раскачался и всё это организовал, а сделать это, между прочим, нелегко по той причине, что это как минимум дорого, и нужно оборудование, нужны специалисты, помещение, пятое-десятое... То есть, он себя ещё и проявил как неплохой организатор, что вообще бывает редко, чтобы и исследователь, и организатор, и всё это сделал. Понятно, что не в одиночку, там компания большая была, есть, продолжает быть, и, более того, сейчас новые появились. Но вот он смог, а многие другие идеи-то имели, может быть, но не смогли. То есть, недостаточно просто придумать прикольную фишку, а хорошо бы ещё это и реализовать. Палеогенетика – это новая такая поднаука (не то чтобы прямо цельная наука, но поднаука) в рамках генетики. И тут возникает мысль, что можно ещё такого изобрести. Оно-таки уже изобретено. Например, палеопротеомика, которая на самом деле сложнее. То есть, как-то обычно считают что белки – это что-то такое уже обыденное, а гены – это что-то вау. На самом деле белки – это круче, чем гены, потому что белков просто банально больше, они гораздо сложнее и анализировать их гораздо труднее. Но это уже делают: для неандертальцев такие анализы есть, ещё для кого-то, и для денисовцев уже палеопротеомика работает. И можно ожидать, что и за это тоже неплохо бы дать Нобелевскую премию. Ну потому что все под каким-то таким впечатлением – палеогенетика! палеогенетика! – палеопротеомика технически сложнее на самом деле, а потенциал имеет гораздо больше по той причине, что белки сохраняются лучше в некоторых ситуациях, по крайней мере, и дольше. То есть, гены с древностью в 3 млн лет мы, скорее всего, не будем видеть никогда, они просто и не сохраняются с такой древностью и в таких условиях (потому что 3 млн лет назад это всё в Африке жило), а какие-то отдельные белки могли-таки сохраниться. И это даст новые возможности. Но первые исследования в этом направлении уже сделаны, а продолжение, конечно же, следует. Ну и нет сомнения, что будут новые какие-то исследования, уже совсем другие. Следующий шаг, по-хорошему, это вообще машина времени, какой-нибудь там хроноскоп, чтобы заглянул в прошлое и поглядел, что там делали неандертальцы 500 тысяч лет назад, ещё предки неандертальцев. Прямо с точностью до секунды и до метра. Но это покамест фантастика совсем-совсем, но как знать... Как известно, если отлететь достаточно далеко от планеты и посмотреть в большой-большой телескоп, как раз свет в это время прилетит, и мы увидим, что там происходило. Это в принципе уже давно фантасты придумали, осталось придумать, как со скоростью быстрее света отлететь и взглянуть в нужный момент. Но в принципе к этому стоит стремиться. Так что есть ещё заделы, и они уже реализуются (не про машину времени, а про палеопротеомику), но, может быть, будут ещё какие-то. Главное – не останавливаться. Главное – не ждать, что все эти чудесные технологии свалятся как-то сами по себе, и какой-то там фантастический сказочный Сванте Паабо придёт и в мешочке всё это принесёт как Дед Мороз, а нужно делать это самим.
