Из дневника читателя
Вот что меня больше всего удивило и взволновало, скажем так, творчески в письме Булгакова Сталину от 28 марта 1930 года. Напомню особо тронувшие меня строчки: "Произведя анализ моих альбомов вырезок, я обнаружил в прессе СССР за десять лет моей литературной работы 301 отзыв обо мне. Из них: похвальных было 3, враждебно-ругательных — 298".
Из трёхсот отзывов, похожих на доносы и прямые требования расправы, три пытаются его защитить! Совершенно неравный бой приняли эти трое. Вот тут и дошло у меня до бессонницы от мозгового зуда. До невозможности захотелось мне узнать, кто же были эти смелые и неправдоподобно мужественные люди, которые чудесными искрами стали казаться мне на фоне того беспросветного времени. Ах как много времени я потратил, чтобы отыскать эти имена...
Но оно стоило того. История, от которой нет у меня возможности отмежеваться и отдалиться, потому что это моя история, какими бы тёмными и устрашающими провалами она ни зияла, становится ближе и понятнее для восприятия, потому что украшена она такими светлыми во тьме точками. Хотя бы одним движением своим оглаживает душу....
Вот они, эти имена. И вот тот памятник им нерукотворный.
Вот Лидия Сейфуллина, которая в разгар шабаша пытается характеризовать автора «Дней Турбиных» как «честно взявшего на себя задачу описания врага без передержек»
А вот вовсе неизвестный мне Н. Рукавишников в то же время со страниц "Комсомольской правды заявляет, что критика «Дней Турбиных» не права, а «Безыменский со своим письмом к Художественному театру даже смешон. Такие пьесы были бы ни к селу, ни к городу 5–6 лет тому назад. Но критика забыла, что пьеса поставлена на пороге 10-й годовщины Октябрьской революции, что теперь совершенно безопасно показать зрителю живых людей, что зрителю порядочно-таки приелись и косматые попы из агитки, и пузатые капиталисты в цилиндрах».
А ещё до того в ленинградской «Красной газете» опять незнакомый мне Адриан Пиотровский в статье «Молодой Художественный театр» угадал вдруг в облаянной и покусанной почти насмерть постановке «рост основного театра, его прямое и непосредственное, руководимое главою школы Станиславским, продолжение. И эта молодая труппа показала превосходную одаренность и отличный, чисто мхатовский и в то же время свежий, сильный и жизненный стиль. „Дни Турбиных“ выдвигают малую сцену первого МХАТ в ряд прекраснейших молодых трупп Москвы. По чрезвычайной мягкости и в то же время подвижности и разнообразию манеры, по несравненной сыгранности и исключительно актерской установке эта труппа, пожалуй, уже сейчас не имеет себе равных».
Три человека и три мнения, которые наконец то, перевесили груду тяжкого прежде убийственно грязного хлама, ставшего вдруг невесомым во времени...
