Томские эксперты предсказывают, чем обернется для провинциальных IT-специалистов повышенное внимание государства к отрасли информационных технологий
Президент Путин 10 июня 2020 года поручил разработать беспрецедентные меры поддержки для отечественной IT-отрасли, которую до этого даже не включили в список особенно пострадавших от угрозы пандемии.
18 июня Роскомнадзор заявил о снятии всех ограничений для Тelegram. Это был сигнал. Обычные пользователи широко известного в узких кругах мессенджера блокировки легко обходили и потому никаких ограничений не заметили. Зато российские депутаты, сенаторы и чиновники бросились заводить аккаунты в некогда опальном канале информации.
Уже 9 июля вице-президент Telegram Илья Перекопский выступал на панельной дискуссии перед премьером российского правительства Михаилом Мишустиным в казанском Иннополисе наряду со столпами отечественного IT-прома: Яndex, MAIL.ru, 1C, Лаборатория Касперского.
Основатель мессенджера Павел Дуров так и не приехал, хотя, говорят, звали, особенно после его недавних публичных спичей против двух гигантов индустрии Apple и Google.
Что же пообещал Михаил Мишустин Аркадию Воложу, Борису Добродееву, Евгению Касперскому, Борису Нуралиеву и прочим сильным мира российского IT?
Бывший глава налоговой службы России, надеемся, без скрежета зубовного озвучил параметры налогового маневра для IT-компаний: ставка страховых взносов во внебюджетные фонды будет уменьшена с 14 до 7,6%. Налог на прибыль сократится с 20% до 3%. Гранты на новые разработки для компаний лидеров до 2024 года составят 20 миллиардов рублей. Частные ресурсы смогут авторизовать своих пользователей через портал Госуслуг и вообще частно-государственному партнерству в отрасли будет дан зеленый свет. Российская юрисдикция станет лучшим местом для IT-компаний. Нехватку специалистов в отрасли планируют восполнить за счет экстренного расширения приема в вузы на соответствующие специальности. Вместо 50 тысяч абитуриентов в 2020-ом году российские университеты будут принимать 120 тысяч в 2024-ом.
Перспективы перед отраслью открываются, как кажется, просто блестящие. Однако провинциальные эксперты не столь оптимистичны. Андрей Поздняков, один из основателей Elecard, успешной, ведущей и старейшей томской компании-разработчика программного обеспечения для кодирования, декодирования, обработки, приема и передачи видео, находясь в Кремниевой долине, прокомментировал состояние отрасли коротко:
— Перспектив никаких.
Исход силы
Однако в конце 80-ых гг прошлого века, когда в Томске стали появляться первые портативные компьютеры, настроение у программистов было совсем другое. Не смотря на дикую дороговизну импортной, да и отечественной техники, она расходилась как горячие пирожки.
Первые портативные компьютеры взамен громоздких отечественных ЭВМ прибрели томские вузы, в которых программированием с середины 60-ых начала 70-ых годов занимались на факультете прикладной математики и кибернетики Томского государственного университета, факультете автоматики и вычислительной техники Томского политехнического института под руководством незабвенного Юрия Семеновича Мельникова и само собой в Томском институте автоматизированных систем управления, откуда вышли многие капитаны рыночной экономики и первые воротилы томского компьютерного бизнеса.
Интерес к реабилитированной «продажной девке империализма» был столь велик, а очередь к немногочисленным компьютерам так велика, что первые профессиональные и самодеятельные программисты частенько просиживали у примитивных мониторов до утра: портя глаза и желудки. Такое глубокое погружение в дивный новый цифровой мир сразу в трех ведущих вузах, которые буквально соседствуют друг с другом на главном проспекте студенческой столицы Сибири, видимо, и породило потом миф о «силиконовом болоте»: какой-то особой миссии Томска, его светлом будущем в мире IT на краю самой большой в мире низменности.
— Никаких особенных условий для развития IT-отрасли в Томске нет, — говорит основатель компании ONLINE-MEDIA Вячеслав Крампец. Он начинал как программист-фрилансер в 1990-ом году. Сегодня его компания специализируется на разработке сложных сайтов и специализированных CRM. — Просто раньше концентрация светлых голов на соответствующих специальностях в томских университетах была выше, а уехать было затруднительно. ЕГЭ и свобода передвижения по миру сделали свое дело. Лучшие выпускники школ и университетов покидают Томск, а самые светлые головы программирования начали уезжать еще в 90-ые годы прошлого века. Многим просто не нравится климат, географическая удаленность. В Москве ты утром еще можешь потусить на Russian Gaming Week или CEBIT RUSSIA, а вечером уже кататься на серфе в Египте. Некоторых притягивает работа в больших компаниях типа Google, ну или хотя бы Яndex.
Максим Лоос, которому Томск обязан первой оптоволоконной линией связи, разрушившей в 90-ые годы монополию связистов-телефонистов на предоставление услуг интернета, с грустью признается:
— Из моего поколения выпускников факультета систем управления ТИАСУРа, сотрудников фирмы «Стек» (один из томских гигантов по продаже компьютерной техники в 90-ых годах – прим. ред.) уехало процентов 75. Причем уехали далеко – за рубеж. Кто-то в «Стеке» занимался локализацией зарубежных программ и просто перебрался к коренным работодателям, кого-то выцепляли кадровые агентства, а кто-то уезжал вслепую. В любом случае это был исход программистов в первом поколении из Томска.
Программисты с пеленок
— Где-то до середины нулевых мы продавали людям будущее – и сами в это верили, — говорит Дмитрий Корнев, экс-директор первого томского компьютерного супермаркета со свободным доступом к товару, известный в Тонете как DIMMY. – Люди приходили покупать и спрашивали нас: зачем нам это? А мы убеждали их: если не вам, то вашим детям это точно пригодится. Но потом пришли федеральные торговые сети с их миром чистогана, и эпоха романтизма на компьютерном рынке закончилась. Собственно, и сам рынок стал стремительно диверсифицироваться.
Разделение уже было заметно невооруженным глазом. Строители оптоволоконных линий связи и провайдеры занялись слияниями и поглощениями домашних сетей. Продажники за редким исключением сдались федеральным сетям.
Особый успех выпал на долю программистов, которые стали разрабатывать системы диспетчерского контроля и управления для крупных нефтяных и газовых компаний. Фирма «Элеси» в 1992 году выдавала зарплату сотрудникам яйцами и цыплятами — так с ней расплатилась птицефабрика, заказчик системы управления микроклиматом. А уже в 1997-ом программисты «Элеси» внедряют автоматизированную систему контроля по всей огромной трубопроводной сети компании «Транснефть», а в следующем году занимают первое место с этим проектом на конкурсе Microsoft в Чикаго. Критерии оценки: техническая и экономическая эффективность, удобство в пользовании, масштабность системы и отсутствие мировых аналогов. По провинциальным меркам штат компании велик — 700 человек. Но «Элеси» всегда работала с импортной элементной базой.
А еще один томский гигант, компания «Микран», пошла другим путем. В 1991 году семь человек создали предприятие на базе научной лаборатории ТИАСУРа, а сегодня это вертикально интегрированный комплекс с собственной разработкой и производством электронной компонентной базы СВЧ. Компания поставляет свою продукцию в 50 стран мира. География поставок растет, как и количество сотрудников — сегодня их более 1600. Но программирование в профиле компании скорее сервис, чем миссия.
Одна из старейших «программерских» фирм Томска «Контек-софт» работает на рынке с 1991 года и предлагает программный инструмент построения системы управления основными данными на любом участке: от ЖЭКа до университета. Владимир Соснин, патриарх отрасли, сетует на гигантскую текучку кадров в компании, вызванную вполне объективными причинами:
— В Томске нет рынка создания тиражного программного обеспечения. Его по сути нет и в России. Сколько мы там занимаем в мировых объемах производства по последним данным: меньше двух процентов? А доля софта в этих 2 процентах и того меньше. Поэтому в провинции выигрывают те, кто связан с крупными и прежде всего госкомпаниями, либо те, кто занимался разработкой программно-аппаратных решений. Малый и средний провинциальный бизнес просто не тянет разработку программных продуктов под себя. Соответственно, мы вынуждены продавать услуги наших программистов на сторону по системе out staff.
Ему вторит Федор Скворцов, основатель Aurigma, представитель второй волны томских программистов, которые росли вместе с компьютером:
— Из Сибири крайне сложно понимать международные рынки. Когда к нам приходили иностранные клиенты, они выглядели как инопланетяне. Мы не понимали, зачем им это нужно, просто делали. Продукт для нас был просто набором фич, ценность которых измерялась в человекочасах. За деревьями мы не видели леса. Чтобы разглядеть возможности, нужно быть близко к рынку. Ну или обладать каким-то исключительным кругозором.
Компания Скворцова с 2001 года занимается обработкой изображений и автоматизацией печатной индустрии. Он из тех парней, что выросли в России вместе с IT отраслью, и аналогового мира для него просто не существует. Команда из студентов, арендующих подвал и продающих программку по обработке картинок, выстрелила в 2004 году. Сам Скворцов вспоминает:
— Один из клиентов попросил решение для загрузки фотографий через браузер с их одновременным ресайзом для экономии трафика. Наши технологии позволили довольно быстро подготовить такое приложение. Запустили его по тем же каталогам и оказалось, что с этим продуктом (назвали его Image Uploader) мы попали в десятку. Потребность в таком функционале была колоссальна, а похожих решений было немного. В числе клиентов в первые несколько лет с момента релиза были MySpace, IBM и мало кому известный тогда стартап. Что-то там про лицо и книгу в названии.
Интеграция с FB не стала для ООО «Оригма» финальной точкой, и бывшие томские студенты разработали программу для полиграфистов, которая с успехом продается на рынках США, Австралии, Западной Европы, но не в Томске. Финальный офис продаж у них на восточном побережье США, но не в России.
Дэн Шергин основатель компания UNIGINE, которая занимается разработкой интерактивной платформы 3D-визуализации и проектов виртуальной реальности на ее основе. Эту программную платформу используют более 200 компаний по всему миру и редко кто в России. Тем не менее Дэн уверен, что светлое цифровое будущее впереди у страны, но вряд ли у Томска:
— Томск вполне неплохо выглядит с точки зрения активности в IT. Но многомилионным городам не конкурент, конечно. Я надеюсь, что поддержка IT-образования даст основной эффект. Нужно больше специалистов, наша индустрия вся построена на мозгах.
Новые евреи
Официальная статистика утверждает, что ежегодно в Томской области выпускается из учебных заведений около тысячи IT-специалистов. Однако эксперты говорят о более скромных цифрах: пара сотен. Из пары сотен пригодны для дальнейшего обучения и креативной работы примерно 50. Это капля в море, учитывая, какими темпами растет отрасль и зарплаты в ней. Дефицит специалистов привел к тому, что программисты меняют места работы и жительства, как перчатки. Средний срок оседлости программиста в одной компании с 5–7 лет снизился до двух-трех, а у молодых специалистов он и того меньше.
— Накачка отрасли деньгами, причем прежде всего столичных компаний, приведет к еще большему дефициту специалистов в провинции, — уверена директор ONLINE-MEDIA Анна Крампец. — Провинция, учитывая, что программист в состоянии работать дистантно, уже не в состоянии конкурировать со столицей, а 20 миллиардов государственных денег просто уничтожат средний и малый бизнес в области программирования. Между тем, мы предлагаем продукты как раз по карману для среднего бизнеса, который будет в состоянии, например, получить CRM или автоматизацию под себя. Микробизнесу услуги IT-компаний становятся недоступны.
Провинциальный рынок разработчиков уже дважды испытывал кадровые потрясения, когда в Томске открыли мощные R&D центры Военно-страховая компания и Центробанк РФ. ВСК планировала собрать под свое крыло 160 программистов уже в этом году. Центробанк набрал в свой ресурсный центр и того больше — 230 человек. Зарплаты не разглашаются, но, говорят, они превышают 100 тысяч рублей. Центробанк даже пошел на беспрецедентный для своей корпоративной культуры шаг: обозначил для разработчиков плавающее начало рабочего дня: с 8 до 11 утра. Тем не менее, вакансии еще имеются: требуется Java и frontend разработчики, системный аналитик, DevOps и QA инженеры экспертного уровня — еще человек 60. По сути это означает, что свободных специалистов такой квалификации в Томске сейчас просто нет.
— Вам не кажется, что программисты — это такие новые евреи, у которых нет средств производства, заводов, пароходов, и потому они свободно перемещаются по миру?
Владимир Соснин улыбается.
— Это хороший заголовок для статьи, но отчасти вы правы. Пока в Томске не научились массово делать тиражные конечные продукты, нам никогда не стать «силиконовым болотом», и программисты будут уезжать отсюда. Мы, томичи, хорошо решаем сложные запутанные проблемы, но мы по-прежнему больше творцы, исследователи, а это плохо оплачивается.
— Динамика изменений в отрасли такова, что университеты не успевают за ней, — резюмирует Вячеслав Крампец. — Поэтому производители софта запускают сейчас свои собственные обучающие курсы, открывают кафедры в вузах, сами читают лекции и бывают счастливы, когда из потока в 150 человек удается взять в компанию пару толковых специалистов. Дефицит кадров наложился на демографический спад. Людей вообще стало меньше в России, значит, и умных разработчиков сильно убавилось. Томск держится, потому что здесь до сих пор есть живые люди, которые стремятся раскачать город, организовать какую-то движуху среди программеров. Взять хотя бы конференцию Город IT, которую организуют Sibedge, Aurigma, Userstory, Руслан Фатиханов. Пока такие люди есть — все не так печально.
