В местной церкви подходила к концу вечерняя служба. Павел остановился у церковной изгороди – у него в каком-то неясном и счастливом ожидании вдруг забилось сердце. Среди выходящих девушек увидел Анюту. Как знал, что встретит её, – не зря пошёл этой дорогой!
Анюта тоже заметила Павла, быстро оглянулась, – надеялась, что и Андрея сейчас увидит. Замедлила шаги, незаметно отстала от девушек. Павел догнал её, поклонился:
- Разреши, – я провожу тебя. Темно уже.
Анюта растерянно улыбнулась:
- А… Андрей?..
Робкий вопрос её в сердце Павла болью отозвался… Значит, тогда, у калитки, не показалось ему, что Анютка на Андрея оглянулась.
- Андрей?.. А он в Севастополь уехал.
- В Севастополь?.. А… сюда он вернётся? – приостановилась Анюта.
Её взволнованный голосок чуть вздрогнул, и Павлу всё стало ясно, – до конца… Что ж, – тем более, Анютка должна узнать, что Андрей намерен вернуться на шахту с женой.
-Вернётся.
Анюта перевела дыхание.
- С женой вернётся, с Лизаветой Макаровной. Жениться он уехал.
Анюта поскользнулась, и Павел поддержал её за локоть.
- Он давно любит Лизоньку. А теперь решил жениться и забрать её сюда. Собирается дом здесь построит,ь – жена, потом ребятишки пойдут. Чтоб всё, как положено.
А Анюта вспоминала, как совсем недавно они с Андреем катались на санках, как он умело правил на самых крутых спусках, а она крепко держалась за его плечи… Значит, ничего не сбылось, – из того, о чём думалось все эти дни. И ожидания новой встречи были напрасными. Слёзы катились по Анютиным щекам, стыли на морозе.
Павел остановился, взял её за руки. Светлые брови его, изогнутые, как крылья красивой птицы в полёте, горестно слетелись к переносице:
- Если бы он не любил Лизоньку… Наверное, он полюбил бы тебя.
- Я пойду. Ты не провожай меня, здесь недалеко.
Анюта торопливо ушла, потом побежала к своему дому. Павел смотрел ей вслед, а она ни разу не оглянулась.
… Инженер Анисимов не спал. Так, забывался в тягостной полудреме, и тут же открывал глаза, поднимался, подходил к тёмному окну. Доставал пачку папирос, подолгу курил. Потом зажигал шахтёрскую лампу, перечитывал письмо от матери:
- Дашенька каждый день просит деда, чтоб идти к Невской заставе, – тебя встречать. И в корзинку складывает самые красивые яблоки – чтоб к Рождеству тебе подарок был. А Софья Евдокимовна заходит к нам, только Дашенька никак не привыкнет к ней,– по-прежнему дичится и бровки хмурит. Приехал бы ты, Серёжа. Лучше жены и матери для Даши, чем Сонечка, тебе не сыскать. И наше с отцом родительское слово, – чтоб ты женился на ней. Елены уж пятый год нет. И ждать нечего, – Сонечка как раз по тебе: умна, образованна, собою хороша. Чего ж тебе ещё? Приезжай и женись.
Анисимов усмехнулся, сложил материно письмо, снова закурил. Год назад он и сам уже был готов благодарить судьбу, – за то, что послала ему Сонечку. Так потянуло его к юной и свежей Сонечкиной нежности!.. Вдруг вспомнил давно и, казалось, безвозвратно забытое, – что на свете, кроме горного дела, есть ещё женская любовь и ласка… И понял, как ему хочется этого. А ещё хотелось, чтобы у дочки, у трёхлетней Дашеньки, мать была. Как девчонке без матери! С мальчишкой, с сыном, сам бы справился. А Дашенька растёт, и Анисимов боялся, что не сумеет понять всех сложностей, что непременно встретятся, когда один, без жены, воспитываешь девочку… Правда, Дашенька не откликалась на Сонечкину заботу, безразлично отворачивалась от дорогих подарков. Сонечка весело тормошила Дашеньку, предлагала примерить новое платьице или придумать, как назвать новую куклу… Сергею Степановичу казалось, что за внешней весёлостью Сонечка скрывает недовольство – из-за неизменной Дашенькиной угрюмости. Старался прогнать эти мысли, убеждал себя: Сонечка такая юная!..
А потом, во время вечерней прогулки по набережной, случайно услышал разговор Сонечки с её кузиной Ольгой.
- И ты готова стать матерью этой девочке?.. – с задумчивой улыбкой спросила Ольга.
Сонечка рассмеялась:
- Ну, о чём ты!.. Даже не думала готовиться! У нас с Сергеем Степановичем будет свой дом. А девчонка останется жить у деда с бабкой. После свадьбы это станет моим первым требованием.
Анисимов остановился. Сонечка с кузиной уходили всё дальше, и Соня ещё что-то говорила, и снова уверенно смеялась, а Сергей Степанович уже плохо слышал её слова, да ему уже и не надо было их слышать…
Аршинцев, бывший преподаватель в Горном училище, предложил Анисимову поехать на Северский Донец: там успешно продолжались поиски залежей горючего камня, многочисленные пробы показывали высочайшее качество угля. Строились шахты и становились цехами Луганского литейного завода.
- Положено начало нашей, российской, металлургии. Со временем этот край по своим природным богатствам оставит позади и Британию, и Америк,у – неторопливо рассказывал Александр Михайлович. – Ты с отличием окончил Горное училище. Если хочешь заниматься настоящим делом, – чтобы не пропали даром твои знания, отправляйся туда, на Северский Донец, в Лисью Балку.
Анисимов поговорил с отцом – немногословно объяснил ему, почему решил уехать из Петербурга в такую даль. Отец внимательно выслушал и, как всегда, понял Сергея, – и про Северский Донец, и про богатства Лисьей Балки… И даже про Сонечку, хотя Сергей не сказал о ней ни слова…
А ведьма здешняя, Серафима, как-то угадала про его неизбывную тоску – по родной, самой любимой крохе, доченьке Дашеньке…
Елена умерла при родах, и Анисимов с замиранием сердца ждал, когда девчушка чуть подрастёт, – чтоб можно было увидеть… убедиться, как она похожа на мать… А Дашенька росла, и все замечали, как она похожа на Сергея: одно лицо, и даже взгляд. Отец и тут непостижимо понял Сергея. Утешал:
- Счастливой будет. Если дочка на отца похожа, – непременно счастливой будет.
… С утра Анюта сказала матери, что хочет крёстную проведать. Настёна, дочка крёстной, обещала показать новый узор для вышивки. А сама отправилась в Лисью Балку, к Серафиме, – со своей горькой бедой…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»