История третья
Ирина Константиновна Потравнова
Война отобрала у Ирины Константиновны не только детство, но и маму с братом и дар. Природа одарила ее абсолютным слухом. Девочку были готовы принять в консерваторию, при которой была музыкальная школа, где училась игре на пианино, без вступительных экзаменов на следующий учебный год, но летом началась война.
Жили на окраине, в двухэтажном деревянном доме. Родители были верующими, посещали церковь. Папа — регент, мама — певчая в хоре. У Иры были старшая сестра и брат. Отец умер в 1940 году. Брат погиб в начале войны. Семья лишилась крова, когда бомбили город. Решили перебраться поближе к родственникам. С собой взяли несколько вещей, уцелевших в пожаре от бомбежек.
На улице стоял холодный апрель. Природа словно чувствовала, что нужно подморозить, чтобы они смогли дойти. Если бы была слякоть, они бы не дошли, просто не хватило бы сил. В пути настигла беда: украли все карточки.
5 апреля 1942 года готовились к Пасхе. Очень хотелось отметить праздник. Продуктов не было, денег особо тоже. Но на базаре можно было купить дуранду, мякоть семечек, которая оставалась после отжима масла. За ней мама и отправилась. Когда вернулась, поднялась высокая температура, от которой слегла.
Вспоминая непростое время, Ирина Константиновна рассказывала, как в один из дней пошла на прорубь за водой. Когда шла с ведром по длинному коридору, услышала мамин голос. То ли звала, то ли стонала, тогда Ирочка не разобрала. Оказалось, что женщина умирала.
Так две сестрички, одной было одиннадцать, другой четырнадцать, стали сиротами.
Похоронив маму, старшая устроилась на работу, а младшая пошла в приемник для детей. Оттуда ее определили в детдом. Связь между сестрами прервалась на полтора года.
Вспоминая детский дом, Ирина Константиновна говорит, что постоянно хотелось есть. Из-за недоедания дети были очень слабыми. Они не могли играть в подвижные игры, с трудом передвигались.
Из воспоминаний Ирины Константиновны: «Как-то на прогулке увидела нарисованные «классики». Захотелось прыгнуть. Встала, а ноги не могу оторвать. Стою, и все. И я смотрю на воспитательницу и не могу понять, что со мной. И слезы текут. Она мне: «Не плачь, лапонька, потом попрыгаешь».
В числе других детских учреждений их детдом тоже эвакуировали. Так попала в Ярославскую область. Местные ничего не жалели ребятишкам — настолько немощными и исхудавшими они были. Правда, дать было нечего.
Из воспоминаний Ирины Константиновны: «Мы увидели траву и начали ее есть как коровы. Ели все что могли».
Там же в эвакуации узнала, что навсегда лишилась своего дара.
Воспитателей в детдоме было мало. Ирина среди других детей выделялась серьезностью и собранностью, поэтому ей доверили присматривать за воспитанниками.
Под ее руководством дети трудились на колхозных полях. Как и взрослые, отрабатывали трудодни. В их обязанности входило рвать и расстилать лен-кудряш и лен-долгунец. Каждый должен был выработать норму — двенадцать соток. Если лен-кудряш не вызывал особых трудностей, то лен-долгунец более прочный, царапал руки, и раны начинали гноиться.
Когда исполнилось 14 лет, Иру отправили в Ленинград, поднимать город из руин. Тогда 14-летние считались взрослыми и их привлекали на восстановительные работы. Но у нее не было документов, и никто не верил в ее возраст. Выглядела она на 11, так и записали в медкарте. Если бы не встреча с сестрой, учащейся техникума, снова оказалась бы в детдоме.
Восстанавливали документы целый год, обходя архивы. Затем устроилась в одну из городских столовых посудомойкой.
После перешла на кондитерскую фабрику, и проработала на ней восемь лет.
Поступила в геологический институт. Получив диплом, в составе экспедиций объездила Чукотку и Якутию. Сложилась и личная жизнь. Вот только музыкантом стать не довелось.
Продолжение следует...
История основана на воспоминаниях героини.
