Вам нравятся комические куплеты Ширвиндта или Все в сад!? Так вот, у Джерома Клапка Джерома этого нет! А жаль))
Никогда не знала, что Льва Толстого так веселил английский юмор Дж.К. Джерома. И вот читаю в воспоминаниях Софьи Андреевны Толстой, жены писателя (как известно, она всю свою жизнь вела дневники), 16 декабря 1898 г.: «Опять Лев Николаевич читал нам Джером Джерома вслух и так хохотал, как я давно не видела его смеющимся». Конечно, Толстой кроме того, что был писателем, был еще и читателем, об этом свидетельствует создание альманаха «Круг чтения», в котором были собраны мысли мудрых людей на каждый день, где он цитирует Джерома : «Если для человека есть жизнь за пределами этого мира, то остается только то, что есть в человеке хорошего. Остальное — земля, и на земле останется».
Дж.К.Джером известен нам скорее всего по искрометной повести «Трое в лодке, не считая собаки», но его творчество не ограничивается только юмористическими произведениями, это был умнейший человек своего времени, увлечения которого распространялись на многие сферы жизни. В своем последнем серьезном романе «Энтони Джон» автор рисует образ героини Бетти Моубрей, которая является последовательницей учения Льва Толстого. Целью и смыслом ее жизни стали любовь к ближнему и помощь обездоленным. Она отправляется в Россию для оказания помощи голодающим. Джером серьезно увлекался творчеством Льва Толстого, встречался в Лондоне с Иваном Буниным, специально приехал к нему знакомиться. И все это не случайно. Англичанин до мозга костей, Джером любил Россию и постоянно проявлял к ней интерес. Можно даже сказать, что он был влюблен в Россию, живо интересовался русской культурой.
Зимой 1899 года писатель побывал в России, о своих впечатлениях он рассказал в книге очерков, представьте, что очерк о России называется «Люди будущего». В самом начале автор говорит о разнице в менталитете русского и англичанина, отдавая предпочтение первому: «Русский человек - одно из самых очаровательных существ земного шара. Если он расположен к вам, он не поколеблется высказать вам это, и не только на деле, но и на словах, что, быть может, не менее полезно и необходимо в нашем старом и сером подлунном мире.» Писатель рассказывает две истории встречи родных братьев, которые он наблюдал в Англии и России. Англичанин сдержан, совершая деловой обед в кафе и случайно увидев своего брата, он не видел его пять лет (тот был участником войны и чудом спасся), он спокойно окончил трапезу, вытер не спеша усы, извинился перед визави и отлучился для общения с родным братом на пять минут, а потом вновь вернулся к деловому разговору. Подобную встречу Джером наблюдает в России. «Я вспомнил эту сцену однажды вечером, обедая с несколькими русскими друзьями в одном из петербургских отелей. Один из присутствующих не видел своего троюродного брата - горного инженера - восемнадцать месяцев. Встретившись, сидели друг против друга, и каждый из них за время обеда, по крайней мере, раз двенадцать вскакивал со своего стула, чтобы обнять другого; всякий раз они прижимали друг друга к сердцу, целовали в обе щеки и с влажными глазами рассаживались по местам. Подобное поведение не вызывало ни малейшего удивления среди их соотечественников.» Джером отмечает, что русский гнев так же страстен, как и любовь. По его признанию, русские люди кажутся иностранцам народом-ребенком, чувства которого всегда искренни и неприкрыты.
Джером делится яркими впечатлениями, тем, что его поражает, например, коррупция, процветающая в России. Вот история путешествия в Сибирь, рассказанная знакомым шотландцем. Тот служил управляющим фабрики в Петербурге и ему подарили собачку редкой породы, он захватил песика с собой в поездку, переживал, как ему везти животное в корзинке, ведь это запрещалось строгими правилами железной дороги. Однако дарители его успокоили. И в самом деле встреча с контролером завершилась успешно, когда шотландец «подмаслил» его золотой монетой. «Он так горячо пожал мне руку, что я даже думал, что он хочет поцеловать меня. Впрочем, я вполне убежден, что оно так бы и случилось, если бы я подставил ему свою щеку. Зато следующий показался мне уже менее страшным.»
Как передовой человек своего времени, Джером почувствовал приближающиеся перемены в жизни российского общества: «Рабочие — рабы более правильное название для них — позволяют эксплуатировать себя с молчаливым терпением культурных существ ... И все-таки каждый образованный русский, с которым вы говорите по этому вопросу, отлично знает, что революция приближается». И слушая песни бурлаков, которые звучат даже в гостиных Москвы и Петербурга, писатель понимает: «Русский мужик, поднявшись, окажется более ужасным, более безжалостным, чем люди 1790 года.»
Русские обильные вечеринки с ночными посиделками, Масленица с поеданием блинов, где один купец может в продолжение вечера съесть пятьдесят блинов, дети, играющие в шахматы и на скрипке для своего удовольствия, умение русского выучить английский язык во время разговора и китайский за шесть месяцев - все это вызывает удивление писателя. Он делает вывод: «Мы свысока называем русских нецивилизованным народом, но они еще молоды. Русская история насчитывает за собой около трехсот лет. Мне кажется, что русские превзойдут нас. Их энергия, смышленость, когда они прорываются наружу, изумительны.»
И на сладкое несколько цитат:
"Насладиться ленью по-настоящему может лишь тот, у кого есть куча совершенно неотложных дел."
"Собака — очень необычное создание; она никогда не пристает с расспросами, какое у тебя настроение, ее не интересует, богат ты или беден, глуп или умен, грешник или святой. Ты ее друг. Ей этого достаточно."
"Честность — лучшая политика, если, конечно, вам не дарован талант убедительно лгать."
"Руки доброй женщины, обвившиеся вокруг шеи мужчины, — это спасательный круг, брошенный ему судьбой с неба."
"В жизни нам интересны мельчайшие подробности, а вовсе не великие свершения."
Птичка Степная*
А вот еще почитайте, как Достоевский подсмеивался над Гоголем
