Состояние в запасе Русской Императорской армии ограничивалось 39-ю годами, после чего запасной нижний чин переходил в разряд ратников ополчения 1-го разряда, где пребывал до 43-летнего возраста включительно. Сделано это было в 1888 году с целью «придать ополчению такую организацию, которая сделала бы из него активную боевую силу, способную поддержать полевые и резервные войска и образовать глубокий общий резерв наших армий». В общем, сколь можно разбавить контингент людей, не имевших основ военной службы служилыми людьми, пусть и возрастными.
При этом, Государственное ополчение всегда отличалось тем, что в нём имелись люди даже самых почтенных возрастов.
Так, несмотря на возрастные рамки, ограничивающие лета ратников во время Крымской войны 1853 – 1856 годов («не моложе 20 и не старее 45 лет»), среди рязанских ополченцев мы встречаем и 52-летнего Потапа Кириллова из деревни Тарбеевой Спасского уезда помещика Прямоглядова, и даже 58-летнего Игната Антонова из села Жолобовых Борок Сапожковского уезда помещика Долгорукова!
Подобные «перекосы» встречались и во время Первой мировой войны.
Насколько эффективным оказался призыв по мобилизации великовозрастных ветеранов «после сорока»?
****
Срок службы в Русской Императорской армии считался с 1-го января следующего за годом призыва. При этом, вытянувшие жребий по достижению 21-летия и не зачисленные в войска главным образом, по состоянию здоровья, принимались на службу через год. В результате и срок службы у таковых считался не с момента «вынутия жеребья», а с момента зачисления в войска.
Возьмём для анализа запасных нижних чинов призыва 1892 года по Спасскому уезду Рязанской губернии. 90% этих людей были 1871 года рождения, срок их службы наступал 1-го января 1893 года и заканчивался 1-го января 1915 года. Никто, конечно, не предполагал, что война начнётся в середине лета, тем не менее, с 19-го июля 1914 года в стране действовало военное положение, а потому увольнение в отставку было временно прекращено.
Последнее перед Первой мировой войной перечисление в отставку состоялось 1-го января 1913 года – это был призыв 1891 года (срок службы 1892 года). Как правило, это были запасные нижние чины 1870 года рождения – там, кому в середине 1914 года уже было 44. Тем не менее, многим их одногодкам банально не повезло.
Так, например, Павел Ефимов Клопков, из дер. Выползовой, Сумбуловской волости, родившийся 6-го октября 1870 года, был призван Никольск-Уссурийским Уездным Воинским Начальником (У.В.Н.) 21-го сентября 1915 года и зачислен в 721-ю пешую Симбирскую дружину, несмотря на то, что в этот момент ему было почти 45 лет.
В связи с «людским кризисом», наступившим уже в первой половине 1915 года, власти пошли на беспрецедентные меры – возвращение в ряды войск забракованных ранее нижних чинов по состоянию здоровья. В результате, уже в августе – сентябре (после «Великого отступления» из Польши и Галиции) «под ружьё было поставлено до 70% таких болезненных, уволенных летом 1914 года.
Казалось просто невероятным, но повторно осматривали даже таких, каких, казалось бы не должны были призывать ни при каких обстоятельствах. Тем не менее, критерий был один – способность просто стоять в строю!
А там разберёмся…
Так, Степан Васильев Юханов из села Троицы-Пеленицы, Троицкой волости 28-го июля 1914 года был освидетельствован Комиссией при Спасском Уездном по воинской повинности присутствии и признан негодным к военной службе по весьма «щекотливой» 70-й статье - «Потеря полового члена, пороки развития мочеиспускательного канала, обусловливающие нечистоплотность, пороки развития мочевого пузыря и свищ мочеиспускательного канала, расположенный на протяжении от корня до середины полового члена». Через год, 28-го июля 1915 года Юханов был вторично освидетельствован и также признан к службе негодным по этой же статье.
Тем не менее, состояние здоровья 42-летних ветеранов оставляло желать лучшего. Большинство из них в строю продержалось недолго – пару-тройку месяцев и были уволены со службы.
Например, Прокофий Денисов Юров из села Панина, Гавриловской волости, встретил начало войны в Петрограде и 28-го июля 1914 года был зачислен в 339-ю пешую Петроградскую дружину. Спустя полгода, 7-го февраля 1915 года был освидетельствован в Гельсингфорском местном военном лазарете и признан неспособным к службе по 61-й статье («Хронический катар дыхательных путей»).
Призывной контингент 42-летних заметно рядел ещё задолго до начала Первой мировой войны – некоторых признавали негодными лет за 5 до этого.
Так, во время проведения поверочного сбора, 10-го июля 1909 года, Иван Иванов Шубариков, из Перкинской волости и села был признан негодным по ст. 59 («Неправильно образованная грудь») и 70.
Никита Дементьев Малехин из Инякинской волости и села, был признан неспособным 29-го августа 1909 года по 61-й статье («Хронический катар дыхательных путей») также во время проведения поверочного сбора.
Максим Гаврилов Телицын из Березовской волости и села 2-го июня 1910 года признан неспособным по 24-й статье («Хронический ревматизм») Комиссией при Больнице душевнобольных в селе Голинчине Рязанского уезда.
Были и такие, которые вовсе не подлежали призыву, как уголовники.
Так, мещанин Иван Александров Титков 28-го марта 1913 года по приговору Московской Судебной Палаты был лишён всех особых лично и по состоянию прав и привилегий, с отдачей в исправительные арестантские роты сроком на 1,5 года.
Других признавали негодными уже в первые месяцы после призыва.
Например, Иван Поликарпов Сенкин из дер. Кривцовой Желудевской волости 28-го июля 1914 года был зачислен в 104-ю пешую Рязанскую дружину, а уже через 4 месяца, 23-го ноября, был признан неспособным по 61-й статье («Хронический катар дыхательных путей»).
Но большую часть всё же признавали негодными через год после призыва.
Семён Александров Потапкин, Териховской волости и села, был призван 31-го июля 1914 года и зачислен в 104-ю пешую Рязанскую дружину, а 5-го мая 1915 года освидетельствован Комиссией при Спасском Уездном по воинской повинности присутствии и признан неспособным по 82 («Отсутствие большого пальца на одной руке или по одному пальцу на каждой руке») 83 ст. («Стойкое полное сведение или неподвижность хотя бы одного пальца на руке»).
У некоторых при вторичном обследовании изменились статьи.
Пётр Иванов Казанцев из Гавриловской волости и села, 29-го июля 1914 года был признан неспособным по 66-й статье («Грыжа живота: пупочная, паховая, бедренная и др.»), а спустя год, 27-го июля 1915 года - по 14-й статье («Падучая болезнь»).
Алексей Дмитриев Каширин из дер. Бол. Пирогово, Ухорской волости, 28-го июля 1914 года был признан неспособным по 27-й статье («Хронические страдания костей, хрящей, мышц и сухожилий с их исходами»), а спустя год, 2-го августа 1915 года - по 61-й статье («Хронический катар дыхательных путей»).
****
И в заключении немного общей статистики.
Так, из 163 запасных нижних чинов призыва 1893 года (сохранившиеся личные дела из фонда Управления Спасского Уездного Воинского Начальника) до начала Первой мировой войны с учёта было снято 30 (18,4%):
- Умерло – 23;
- Уволено по неспособности – 7.
Из этих 133 по мобилизации 28 – 29 июля 1914 года явилось 56 (42%), которые были освидетельствованы. Признаны неспособными к службе 39 человек (24%), из которых наибольшее число освобождено:
- по 27-й статье («Хронические страдания костей, хрящей, мышц и сухожилий») – 6 чел. (15,4%);
- по 54-й статье («Отсутствие не менее 10 зубов в одной челюсти, а равно не менее 14 зубов в обеих челюстях») – 5 чел. (12,8%).
В итоге войска (в основном - в ополченские дружины) было зачислено всего 17 чел. (10,4% от первоначальной численности).
В мае – августе 1915 года 40 человек из 56-ти были вторично подвергнуты медицинскому освидетельствованию и все уволены от службы по неспособности. На этот раз статьи были иные:
- по 54-й статье («Отсутствие не менее 10 зубов в одной челюсти, а равно не менее 14 зубов в обеих челюстях») – 7 чел. (17,5%).
- по 61-й статье («Хронический катар дыхательных путей») – 5 чел. (12,5%).
- по 66-й статье («Грыжа живота») – 4 чел. (10%).
Таким образом, боеспособность 42-летних продолжалась максимум один год. Даже состояние в ополчении для таких людей было «смерти подобно» - они буквально разваливались на глазах, что подтверждали данные медицинских комиссий.
