Всем доброго дня! Сегодня мне хотелось бы с вами поговорить об одном из лучших стихотворений великого русского писателя Юрия Осиповича Домбровского. Вот оно:
"Убит при попытке к бегству".
Мой дорогой, с чего ты так сияешь?
Путь ложных солнц – совсем не легкий путь!
А мне уже неделю не заснуть:
Заснешь – и вновь по снегу зашагаешь,
Опять услышишь ветра сиплый вой,
Скрип сапогов по снегу, рев конвоя:
«Ложись!» – и над соседней головой
Взметнется вдруг легчайшее сквозное,
Мгновенное сиянье снеговое –
Неуловимо тонкий острый свет:
Шел человек – и человека нет!
Убийце дарят белые часы
И отпуск в две недели. Две недели
Он человек! О нем забудут псы,
Таежный сумрак, хриплые метели.
Лети к своей невесте, кавалер!
Дави фасон, показывай породу!
Ты жил в тайге, ты спирт глушил без мер,
Служил Вождю и бил врагов народа.
Тебя целуют девки горячо,
Ты первый парень – что ж тебе еще?
Так две недели протекли – и вот
Он шумно возвращается обратно.
Стреляет белок, служит, водку пьет!
Ни с чем не спорит – все ему понятно.
Но как-то утром, сонно, не спеша,
Не омрачась, не запирая двери
Берет он браунинг.
Милая душа,
Как ты сильна под рыжей шкурой зверя!
В ночной тайге кайлим мы мерзлоту,
И часовой растерянно и прямо
Глядит на неживую простоту,
На пустоту и холод этой ямы.
Ему умом еще не все обнять,
Но смерть над ним крыло уже простерла.
«Стреляй! Стреляй!» В кого ж теперь стрелять?
«Из горла кровь!» Да чье же это горло?
А что, когда положат на весы
Всех тех, кто не дожили, не допели?
В тайге ходили, черный камень ели,
И с храпом задыхались, как часы.
А что, когда положат на весы
Орлиный взор, геройские усы
И звезды на фельдмаршальской шинели?
Усы, усы, вы что-то проглядели,
Вы что-то недопоняли, усы!
И молча на меня глядит солдат,
Своей солдатской участи не рад.
И в яму он внимательно глядит,
Но яма ничего не говорит.
Она лишь усмехается и ждет
Того, кто обязательно придет.
Вот за что я люблю Домбровского - так это за его неутомимость и непредсказуемость. Вот казалось бы по названию речь пойдет о том, как надзиратель убил заключенного, однако уже второй строкой Юрий Осипович отсылает нас к произведению Джека Лондона - "Тропою ложных солнц" (в некоторых переводах - "Путь ложных солнц"), как бы намекая на то, что бежавший действительно преступник и он действительно должен понести заслуженное наказание.
(Я уж молчу про то, что отсылка к приключенческому автору в контексте этого произведения уже выглядит очень смело и интересно).
Однако стихотворение Юрия Осиповича копает ещё глубже - оно говорит нам о попытке бегства души надзирателя. Она попыталась сделать так, чтобы этот, казалось бы пропащий человек, смилостивился над беглецом... Чтобы он если не помог, то хотя бы не застрелил его, однако надзиратель решил нажать на курок и пуля, вылетевшая из ствола, убила не только несчастного беглеца, но и окончательно прикончила душу надзирателя.
У Домбровского есть одна сквозная тема во многих его произведениях - тема превращения человека в обезьяну. По мнению Юрия Осиповича человек, совершающий страшные злодеяния, полностью лишает себя духа и души. Он превращается в обыкновенное тело, коему осталось жить не более пары десятков лет.
Домбровский был глубоко-верующим человеком (я не готов сказать, что он был религиозным, но то, что он верил в Бога и в загробную жизнь вряд ли подлежит сомнению) и по его мнению человек мог убить свою душу, тем самым сделав себя абсолютно смертным.
Именно поэтому стихотворение заканчивается абсолютно чудовищными по силе строками:
И в яму он внимательно глядит,
Но яма ничего не говорит.
Она лишь усмехается и ждет
Того, кто обязательно придет.
У человека, превратившемуся в обезьяну нет будущего. Его ждёт яма. С ней для него закончится всё. Он провалится в бездонную тьму, забудет своё имя, свою жизнь. Более того, у человека, чьё тело регулярно совершало преступления, вряд ли будет шанс на спасение, так как его избитая, измученная душа, попытавшаяся дать ему Ариаднину нить, будет хладнокровно убита, ведь ужасающая жестокость обезьяны на тот момент даже не заметит того, что она переступила последнюю черту.
