На несколько дней я погрузилась в мир книгоиздания столетней давности. Но чем дольше и больше я погружалась, тем отчётливей звучало: как же много общего можно найти с нашим современным книгоизданием, как похожи процессы, как потихоньку нарастают такие же проблемы! Да, всё это уже происходит на новом витке развития, своих собственных особенностей и странностей хватает и у издателей XXI века, "но все же, все же, все же…"
Путешествие во времени совершала я вместе с книгой Эраста Кузнецова "Записки книжного мальчика", вышедшей недавно в издательстве "Детское время". Купила сразу, отзывов не ждала, так как у меня есть уже две книги Эраста Давыдовича, оставившие самые замечательные впечатления: о них добавлю немного в конце.
Даже из беглого просмотра содержания книги будет понятно, как развивается мысль автора, какие события и люди в центре внимания:
Начиная читать, я и предположить не могла, как много "наглядного материала" по этой теме я обнаружу в своих закромах. Казалось, ну пара-тройка книг найдётся. На деле же я постоянно шла доставать из шкафа, из тумбочки, со стеллажа то одну, то другую упоминаемую книгу. В "Записках книжного мальчика" есть и некоторые обложки, и развороты книг, но мне всё равно не хватало иллюстративного материала, часто разыскивала какие-то изображения и в интернете, зато погружение в тему прошло по полной!
Эраст Кузнецов называет творчество ленинградских художников детской книги 1920 - 1930-х годов своей "радостью навсегда", темой, которой он остался верен по сей день. Он поэтапно рассматривает, как зарождалась иллюстрированная детская книга, какие издательства существовали в начале XX века, кто внёс вклад (и какой именно) в создание новой книги для детей. Не только хвалит, но и ругает. А затем о ярком периоде подъёма, когда хотелось, чтобы "работа в детской книге как писателя, так и художника из какого-то межеумочного рода деятельности стала высоким и почитаемым родом искусства - таким же как литература, живопись, графика, скульптура и прочее, и даже могла соперничать с ними".
Закончился этот взлёт после выхода статьи 1936 года "О художниках-пачкунах":
Во второй части книги перед нами галерея ленинградских художников 20-30-х годов, о каждом у Эраста Кузнецова есть что рассказать (с некоторыми он был знаком лично). Обязательно он пишет о вкладе художника в развитие детской книги, называет его самые удачные, "прорывные" работы, говорит и о неудачах, основное внимание 20-30-м годам, но кратко пишет он и о том, как сложилась дальнейшая судьба мастера. В галерее размещу несколько книжных разворотов со словами Э. Кузнецова о художниках и их книгах:
Приведу здесь пару важных цитат, которые лучше любых моих рассуждений покажут вам, с каких позиций Эраст Кузнецов судит о творчестве художников детской книги:
Книжная графика это не какие-то картинки, сделанные художником и как-то воспроизведённые кем-то на страницах книги. Её произведения взаимодействуют со всем тем сложным комплексом, которым является книга, - не только с рисунками рядом, на той же странице, но и с другими, на других страницах, а также с обложкой, и с титульным листом, и форзацем (если он есть). Это взаимодействие ощущается в том, как скомпонованы и исполнены эти рисунки, как они располагаются и сочетаются друг с другом на странице (или, точнее, на развороте двух соседних страниц), как сочетаются с расположенными на других страницах, как соотносятся с общим движением по книге (то есть слева направо) – участвуют ли в нём, подчёркивают ли его или противоречат ему, и, наконец, как восприятие этих рисунков соединяется с восприятием авторского текста.
О взаимодействии рисунка и текста:
Иллюстрация не существует сама по себе. Она возникает на основе литературного текста и вольно или невольно с ним непрерывно взаимодействует – и прежде всего, конечно, зрительно – прямо на страницах книги, где она воспроизведена рядом с текстом, а кроме того, в нашем читательском воображении. Вне этого взаимодействия её невозможно ни воспринимать, ни как-то оценивать. Воспринимая её, мы неизбежно так или иначе обращаемся к тексту. Иллюстрация не только овеществляет, делает зримым сказанное в тексте, но уточняет его, вносит в его восприятие новые оттенки, порой даже спорит с ним – во всём этом очень непростой смысл её существования, и существования длительного, меняющегося со временем. Жизнь продолжается, время идёт, меняются наше восприятие и понимание текста. Приходят новые читатели, у них новый взгляд на текст и новое отношение к иллюстрации. Порой возникают и новые иллюстрации к тому же тексту (если он оказывается того достоин), и между ними сами собой завязываются отношения: они спорят друг с другом.
Хотя временами цитировать хотелось бесконечно много (вы видите количество моих закладок в книге), но пусть у читателей будет возможность самим согласиться или не согласиться с автором. Кстати, есть моменты, которые меня озадачивали. Например, вот эти рассуждения о комиксе:
Но моментов, когда хотелось поспорить, было мало. Читать увлекательно! Конечно, какие-то знания у меня уже были по этому периоду развития детской книги, а благодаря "Запискам книжного мальчика" многое теперь в голове систематизировалось. Такую бы книгу ещё и по художникам московским! Главы, которая есть в этом издании, явно не хватает.
Для меня много было открытий в книге. По-новому я взглянула на Владимира Лебедева и его огромнейшую роль в развитии книжной графики. Возможно, мало о нём знала раньше. Особенно о том, как он работал с художниками, как помогал раскрываться, как учил. Если пролистаете галерею, найдёте его любопытные рассуждения:
И ещё одна цитата из книги:
"Художник должен иметь свой роман с жизнью", - любил говорить Лебедев. Иными словами, он должен знать и любить то, что он изображает, то, что совпадает с его природной индивидуальностью, в чём его талант может выказаться с максимальной силой. Знать заинтересованно и досконально, любить пристрастно...
Всё, завершаю рассказ, кого тема заинтересовала, думаю, смог уже понять, насколько книга ему будет полезна. Кстати, я часто вспоминала при чтении книги Даниила Хармса, о которых рассказывала уже вам:
И очень рекомендую вот эти две книги Эраста Кузнецова:
Пока читала "Записки книжного мальчика", оказалась в библиотеке на выставке работ четырёх поколений художников Чарушиных. А библиотека носит имя Маршака (о нём в этой книге тоже немало)! А на стене вот такой персонаж:
На финал приберегла фразу Эраста Давыдовича Кузнецова, согласна с ней полностью:
…работа для детей, как никакая другая, требует от художника исключительно позитивного восприятия жизни.
Всем хороших книг с замечательными иллюстрациями!
