Первое учебное заведение для женщин, которое создали по приказу Екатерины II, обещало выпускать воспитанниц просвещенных, мудрых и готовых к светской жизни. По факту, из Смольного института благородных девиц и из других подобных заведений выходили больные, перепуганные и совершенно неприспособленные к жизни девушки.
12 лет разлуки
Екатерина II была уверена, что для того, чтобы создать граждан нового типа, нужно вырвать ребенка из семьи в малом возрасте и держать в изоляции от всех до совершеннолетия. Девочек забирали на воспитание из семей в шесть лет. Если у родителей не было возможности проведать свое чадо, очень часто случалось так, что при возвращении домой девиц просто не узнавали.
Воспитанницы жили изолированно от всех под строгим наблюдением учителей и наставников. В первые годы после создания института их еще могли иногда вывезти на светское мероприятие, но потом эта практика сошла на нет. Девушкам разрешалось лишь гулять по территории института.
Холод и голод
Жесткий распорядок дня не оставлял времени на праздные разговоры. Ранний подъем, молитва, завтрак и учеба — и все в полной тишине. «За малейший шум, шорох или смех одной могли наказать целый класс, вплоть до того, что оставить без обеда», — вспоминала институтка С. Хвощинская из Московского Екатерининского института.
Ходили девушки исключительно попарно. Спали в холодных спальнях. По воспоминаниям Елизаветы Водовозовой, иногда температура в комнате спускалась до восьми градусов. При этом девушкам запрещалось спать под теплыми одеялами или надевать что-то поверх тонкой ночной сорочки. Считалось, что холод очень полезен для девиц.
Жили воспитанницы впроголодь. Скудной еды не хватало для насыщения. Тонкий ломтик хлеба, порция каши и суп без говядины не утолял голод растущего организма. Часто по ночам слышен был плач замерзших и голодных девушек.
Унижение и стыд
В институте было запрещено применять телесные наказания, но классные дамы придумывали изощренные способы, как можно наказать провинившихся. Страдающих от ночного недержания ставили на всеобщее обозрение, при этом обматывали запачканной простыней.
Плохо заштопанный носок неумехе прикалывали к одежде. За некрасиво стоптанную обувь девушку ставили босиком перед классом, а перед ней ее испорченные башмаки.
Больше всего девушки занимались изучением иностранных языков, особенно уроками французского — до 30-ти часов в неделю. География, история и арифметика (по часу в неделю) по мнению наставников благородной девице были не нужны. Зато их учили шить, штопать и заниматься рукоделием.
Отдельное внимание уделялось религиозному развитию. Каждый день девушки строем ходили в церковь. Это занятие было настолько ненавистным для них, что многие научились падать в обморок или вызывать рвоту, чтоб не стоять на церковных службах.
На протяжении 12-ти лет воспитанницы жили настолько отстраненно от окружающего мира, что когда приходило время покидать институт, в свет выходили абсолютно оторванные от реальности барышни.
Что давало такое обучение до сих пор не понятно, но такие пансионы проработали до самой революции.
