Тот, кто станет читать книгу Екатерины Мишаненковой "Блудливое Средневековье" в поисках клубнички, будет разочарован. Название книги, призванное поднять продажи, не отражает её сути. Книга содержит очерки о средневековых нравах и обычаях, а блуд там если и упоминается, то весьма поверхностно. А ещё книга повествует о том, как не соответствуют порой истине представления современного человека об этой противоречивой и увлекательной эпохе.
Я уже делился своими впечатлениями о тёмной стороне Средневековья здесь. Сегодня речь пойдёт не об инквизиции и аутодафе, не о том, как умирали, а о том, как жили люди в то время.
Тысячелетняя история средних веков оставила множество свидетельств, по которым можно о ней судить. Местами книга Мишаненковой напоминает студенческий реферат - с девичьей прилежностью в ней перечислены все исторические источники и исследования, подтверждающие тот или иной тезис. Тем больше доверия фактам, изложенным в ней.
Средневековье многим из нас представляется эпохой мрачной, и казалось бы, о каких радостях жизни может идти речь - священники в тёмных капюшонах, молитвы и костры, на которых заживо сжигают ведьм и еретиков. Мне на глаза попадалось предположение о том, что европейские женщины уступают в красоте славянкам от того, что в Европе всех красавиц в Средние века сожгли на костре или утопили в водоемах, проверяя, не ведьма ли она часом, иначе с чего это вдруг такая красивая. По оценкам историков, жертвами инквизии стали несколько десятков тысяч человек (и не только женщин). Очевидно, что оказать существенного влияния на генофонд инквизиция не могла. Но вернёмся к книге Мишаненковой.
Рассказывая о фаллических изображениях на стенах церквей, о священниках, живших в гражданском браке с прихожанками, о королях, которые женились по любви, автор воссоздаёт иную сторону Средневековья, и жизнь коронованных особ и обычных людей предстаёт совсем в другом свете. Вопреки расхожему мнению, многие в Средние века доживали до старости, а служивый люд после 60-ти мог рассчитывать на пенсию от своего феодала. Ранние браки были редкостью, если это не был союз, обусловленный политическими причинами - тогда могли выдать замуж и в 7 лет, но мужу в любом случае пришлось бы подождать, пока невеста станет девушкой. Есть в книге и противоречие - автор долго повествует о том, что не стоит судить о брачном возрасте по Джульетте, которой было 13. Дескать, в пьесе Вильям наш Шекспир писал об Италии, о которой он знал понаслышке. А после автор упоминает, что реальный средний брачный возраст колебался от 13–14 лет у итальянских крестьянок до 24–25 лет у английских горожанок. Джульетте вполне могло быть 13 - крестьянкой она, конечно не была, но похоже, Шекспир был не так уж далёк от истины. Конечно, в деревне девушки включались в процесс воспроизводства рабочей силы раньше, чем горожанки, но синьора Капулетти была матерью в том возрасте, когда Джульетта ещё только влюбилась в своего Ромео, о чём и говорит дочери с упрёком - дескать, засиделась ты в девках.
Детская смертность была чудовищно высокой, а контрацепция - примитивной, и женщины, в том числе и королевских кровей, рожали и рожали, отдавая потомству силы и здоровье.
Средневековая женщина, не стесняясь, обсуждала с мужем и родными вопросы, связанные с взаимоотношениями полов - свидетельством тому множество средневековых фарсов и фаблио. На мой взгляд, цитирование литературных произведений в книге оправдано - это тоже исторические документы, которые в полной мере позволяют получить представление об ушедшей эпохе.
Мужчины в те времена частенько распускали руки. (Да что ты странная какая?/Уж не прибил ли муженек?). Но были в Средние века и подкаблучники - один из литературных памятников того времени под названием "Лохань" повествует о неком Жакимо, на которого жена и теща взвалили всю домашнюю работу.
"Уборка, стирка, готовка, покупки, уход за детьми и т. д. – взвалены на него. Составили даже целый реестр дел, которые он обязан делать. Причем за то, что он послушно все это выполняет, от сварливых баб ему достаются не похвалы, а сплошные ругательства, попреки и даже рукоприкладство.Но справедливость восстанавливается – сварливая жена падает в глубокую лохань с бельем, просит мужа помочь ей, но тот зачитывает ей список своих обязанностей и указывает, что среди них нет обязанности ее вытаскивать. В итоге он ее, конечно, вытаскивает, но только после того, как она дает обещание делать домашние дела сама."
Женские капризы и манипуляции также описаны в литературных памятниках той эпохи - дама, чувствуя себя очень несчастной оттого, что у неё нет дорогих нарядов, уговаривает мужа купить их, подрывая тем самым семейный бюджет. В итоге кредиторы отправляют мужа в тюрьму, а дама, явившись его проведать, исполняет следующее :
«Будь проклят день, когда я родилась! Ах, почему не умерла я сразу после рождения! Увы мне! Случалось ли когда женщине столь высокого происхождения и благородного воспитания нести такой позор! Горе мне! Сколько я трудов положила на хозяйство, как усердно дом вела, и вот все, что мною накоплено и нажито, идет прахом! Отчего не выбрала я мужа среди двадцати других женихов, – вот и жила бы теперь, поживала в богатстве да в почете, как и их жены! Бедная я, горемычная, хоть бы смерть обо мне вспомнила!». Реакция мужа, влезшего в долги ради благоверной, не описывается, зато средневековый автор, явно не являющийся сторонником брака, отмечает -"Так голосит жена и не поминает при этом ни о платьях, ни об украшениях, коих добивалась, хотя куда приличней ей было бы сидеть в то время дома да приглядывать за хозяйством… Вот как попадаются простаки в брачные сети, не ведая о том, что их там ждет, а кто еще не попался, рано или поздно тем же кончит: загубит в браке свою жизнь и в горестях окончит свои дни"…
Описывая ужасы семейной жизни, средневековый автор не жалеет красок: "…А иногда, бывает, повезет хозяину явиться в дом пораньше, и уж как он устал да натрудился, как на сердце у него тяжело и грустно от забот, вот и хочется ему, чтобы его приветили да приласкали, – но куда там! Хозяйка сердится и бушует вовсю, хоть святых выноси".
Конечно, литературные памятники отражают субъективное восприятие вопроса, но согласитесь, эти фрагменты никак не сочетаются с весьма распространённым образом забитой средневековой женщины, чья жизнь проходит в молитвах и домашних заботах.
В книге Екатерины Мишаненковой упоминаются не только литературные произведения той эпохи, но и документы, по которым можно судить о том, как менялось общественное сознание. Например, судя по юридическим документам той поры, девушки, ставшие жертвами насилия, со временем переставали молчать, опасаясь быть "опозоренными", а обращались в суды и требовали наказания для насильников. Есть свидетельства о наказаниях, вынесенных похитителям девушек, которых потом продавали, но не в рабство, а в замужество, что в некоторых случаях являлось одним и тем же. Упоминается и Генрих VIII, казнивший двух из шести своих жен, и церковник, отказавшийся от сана ради любимой.
В Средневековой Европе были пособия по технике супружеских взаимоотношений, не сопоставимые с Камасутрой, конечно, но достаточно информативные. Разумеется, церковь поощряла отношения только с супругой, а главной целью брака было рождение и воспитание детей. Именно церкви, по мнению автора, человечество обязано укреплением института брака.
До распространения христианского брака в Европе было и многожёнство, и конкубинат (гражданский брак).
"Кто выиграл от христианского брака?,- задаётся вопросом автор, - Как ни странно - женщины. Единый моногамный нерасторжимый христианский брак поднял авторитет женщин. Да, они по-прежнему являлись "сосудами греха" в глазах церковных авторитетов и по-прежнему оставались на попечении мужчины, обычно отца или мужа, но жёсткая позиция церкви в отношении того, что жена может быть только одна и - навсегда, вознесла статус замужней женщины на недосягаемую прежде высоту. Мужчина больше не мог сменить надоевшую жену, не мог взять себе вторую и даже держать в доме конкубину не всегда мог. Церковь это осуждала. И в случае жалобы со стороны жены вставала на защиту её интересов. Более того, это постепенно произвело переворот и в сознании людей. Мужчины стали осознавать, что жена – это единственный человек, который будет с ними до самой смерти, и что у них на самом деле всё общее, включая горе и радость. Женщины стали понимать, что брак теперь – это навсегда, по крайней мере – формальный, а значит, хорош муж или плох – надо к нему приспосабливаться, потому что теперь их благополучие или неблагополучие всегда будет совместным. Можно сказать, что христианский брак сделал невероятное – женщина перестала быть имуществом мужа, стала как бы его частью, тем самым ребром, которое когда-то Бог забрал у Адама, и после венчания вручал обратно. Положение замужней женщины стало стабильным, любое неуважение к ней автоматически становилось неуважением к её мужу. Объявив сексуальные отношения вне брака грехом, церковь, так сказать, перекрывала мужчинам доступ к телу. Женщина стала менее доступной, принуждение её к сексу вне брака стало считаться и грехом, и серьёзным преступлением. Но недоступность женщин, естественно, повышала их ценность. Что в итоге привело к переоценке места и роли женщин в обществе в целом».
Было ли Средневековье блудливым - кто его знает..Но заглянуть в глубину веков было интересно.
