- Это опять ты, нежная юная роза Гюльнихаль? – не скрывая удивления, спросил Хайреддин-паша. – Как ты здесь оказалась? Кто те люди, что преследовали тебя? И почему ты в таком виде? – засыпал он девушку вопросами.
Мария, видя искреннюю заинтересованность паши, поведала ему о том, что её похитили, а она сбежала.
- Кто посмел тебя похитить, Гюльнихаль-хатун?
- Визирь Ахмед-паша. Он хотел взять меня в жёны, но я не согласилась, Хюррем-султан просила за меня, и повелитель отказал ему. Вот Ахмед-паша и решил силой отвезти меня в Египет.
Марии стало так обидно, а Хайреддин-паша так участливо смотрел на неё, прямо в глаза, его лицо было так близко, что она замолчала на полуслове, перестала плакать, встала на цыпочки, обвила шею мужчины руками и неловко прижалась губами к его губам.
Нервная дрожь пробежала по телу моряка. Не в силах сопротивляться нахлынувшим чувствам он со всей страстью ответил на неумелый поцелуй девушки.
Находившиеся на палубе матросы, смущаясь, отвернулись, некоторые из них тихонько присвистнули от удивления. Они считали, что их предводитель стоек по отношению к женщинам, а получилось вон как.
Пережив нервное потрясение от побега, испытав избыток эмоций от поцелуя Хайреддина-паши, Мария лишилась чувств.
Очнулась она уже в каюте моряка под тёплым покрывалом.
Хызыр-реис сидел рядом и держал её за руку. Мария улыбнулась, но улыбка тотчас исчезла с её лица, потому что девушка увидела на стуле своё платье. Сунув руки под одеяло и ощупав себя, она обнаружила, что на ней надета толстая холщовая рубаха.
Хызыр-реис, разгадав причину испуга девушки, спокойно сказал:
- Это я переодел тебя, Гюльнихаль. От твоего платья остались одни пуговицы, да и те намокли, - улыбнулся он. – Ты не думай, я отвернулся, когда надевал на тебя свою рубаху, - подчёркнуто серьёзно, но с лукавой ноткой в голосе продолжил он.
- Хызыр Хайреддин-паша, спасибо Вам, Вы спасли меня, - слабым голосом сказала Мария.
- Когда-то ты спасла меня, теперь я спас тебя, мы в расчёте, - весело ответил паша и продолжил: – Отдыхай, Гюльнихаль, поспи. Утром я отвезу тебя в Топкапы. А этот Ахмед-паша пусть не ждёт от меня пощады, - свирепо сверкнул глазами Барбаросса.
Для флибустьера он был достаточно добродушен и умел держать себя в руках, не позволяя себе бессмысленной жестокости. Но уж если его выводили из себя, ярость и гнев его были поистине неистовыми.
Мария тут же приподнялась и стала говорить:
- Хайреддин-паша, я прошу Вас, не причиняйте ему вреда и повелителю ничего не рассказывайте. Как бы ни была я зла на этого человека, но я не хочу, чтобы из-за меня он лишился головы. Он нехороший человек, таким будет и его конец.
- Хорошо, Гюльнихаль, раз ты так хочешь, пусть так и будет. Иншалла, сам Аллах придумает ему наказание.
Забегая вперёд, скажем, что так и вышло. Хитрый и непорядочный Ахмед-паша провозгласил себя в Египте султаном, приказал чеканить монеты со своим изображением, увеличил поборы. Многочисленные жалобы дошли до ушей султана Сулеймана, и он приказал своему верному визирю Ибрагиму-паше расправиться с предателем. Ибрагим-паша, как всегда, успешно справился с поставленной задачей, подавил бунт, а голову казнённого изменника Ахмеда-паши вывесил на въездных воротах города.
В эту ночь Гюльнихаль спала крепко и счастливо, ей снились цветные сны.
На следующее утро она переоделась в своё изорванное, но сухое платье, заплела разлохмаченные волосы в тугую косу, умылась и приготовилась ожидать Хызыра-реиса в каюте.
Вскоре он появился. Красивая девушка в лохмотьях с заплетённой косой показалась ему такой милой, что он невольно улыбнулся. Мария поняла его улыбку по-своему. Она с надеждой выжидающе смотрела на пашу. А он сказал, что готов отправляться в путь и пошёл к двери.
Разочарованная Мария окликнула его и с ходу начала говорить:
- Хайреддин-паша, вчера Ваш горячий поцелуй позволил мне думать, что Вы испытываете ко мне нежные чувства. Я готова ответить на них. Я люблю Вас. Что же Вы молчите?
Лицо паши посуровело. Между бровями пролегла глубокая складка. Посмотрев на Марию страдальческим взглядом, он ответил ей:
- Ты правильно поняла, Гюльнихаль. Я испытываю к тебе нежные чувства, и они настолько сильны, что заставляют меня страдать. Всю ночь я не сомкнул глаз, терзая свою душу вопросами и не находя на них ответов. Уже очень давно я разменял спокойную и неприметную жизнь мирного человека на вольную и яркую жизнь корсара, а сейчас, признав верховную власть правителя османской империи, я своими усилиями стараюсь помочь обрести нашему повелителю власть не только на суше, но и на море.
Признаюсь, давно я не испытывал чувства любви к женщине, а, может, и никогда. Ты возродила во мне это прекрасное великое чувство. Но, Гюльнихаль, я не смогу предложить тебе тихую спокойную семейную жизнь. Даже если бы и решился на это, то от тоски вскоре превратился бы в ничтожного слабого мужчину, которого бы ты быстро разлюбила.
Хызыр-реис перестал говорить и внимательно посмотрел на Марию.
Немного помолчав, девушка тихо произнесла:
- Я понимаю Вас, Хайреддин-паша, как никто, понимаю, поэтому с уважением отношусь к Вашему решению. Нам пора во дворец, - улыбнулась она сквозь слёзы и направилась к выходу.
Хайреддин-паша с горечью смотрел ей вслед и одновременно восхищался храбростью и мудростью этой маленькой сильной женщины.
Спустившись с трапа корабля, Хызыр-реис усадил Гюльнихаль на лошадь, запрыгнул на этого же коня сам и поскакал во дворец Топкапы, сопровождаемый пятью всадниками-охранниками.
Барбаросса чувствовал рядом с собой хрупкое тело Гюльнихаль, и сердце его замирало от нежности, а плоть – от сильного желания. А Мария неслышно плакала всю дорогу, стараясь покрепче прижаться к любимому мужчине.
Наконец, достигнув дворца Топкапы, они въехали в центральные ворота.
Хюррем вихрем неслась по коридорам гарема навстречу подруге. Ей не верилось, что сейчас её взору предстанет Мария, вернее, Гюльнихаль. С тех пор, как её подруга пропала, Хюррем лишилась сна. Когда ни вечером, ни на следующее утро Мария не вернулась от ворожеи, Хюррем растерялась. Сначала, она подумала, что Мария сбежала, но тут же отвергла эту мысль.
За всю их многолетнюю дружбу они ни разу не солгали друг другу, напротив, были искренни друг с другом и откровенны. Будь это не так, не стой они спина к спине, отражая нападки недругов, не получилось бы им уцелеть и выйти победительницами в борьбе в дворцовых интригах.
Следующей мыслью Хюррем было похищение Марии с целью шантажа или выкупа. Но опять версия не выдерживала критики. Возможно ли госпожу шантажировать жизнью рабыни? Во дворце немногие знали об их дружбе, умная Мария никогда не козыряла этим, напротив, своим уважительным отношением к султанше подавала всем пример. А уж вне дворца и подавно не могли предположить о дружбе госпожи и рабыни.
Когда все версии были обдуманы и отклонены, Хюррем обратилась за помощью к султану Сулейману. Он направил своих людей на поиски Гюльнихаль, которые не увенчались успехом. Дом той женщины-вещуньи был закрыт, и никто из соседей не знал, куда она делась.
И вот теперь служанка Хюррем Эсма прибежала в её покои, чтобы сообщить о возвращении Гюльнихаль.
Хюррем успела остановиться, едва не сбив с ног появившуюся из-за угла Гюльнихаль. Они остановились, долго смотрели друг на друга, будто не веря в реальность происходящего. Наконец, улыбнулись и крепко обнялись.
- Моя Гюльнихаль, рассказывай, что с тобой случилось, почему ты в таком виде? – первой заговорила Хюррем.
- Ох, Хюррем, боюсь, что рассказ будет долгим. Позволь мне сначала привести себя в порядок, - ответила Мария.
- Хорошо, Гюльнихаль, давай пойдём в хамам, там и поговорим, - предложила Хюррем.
- С удовольствием, - согласилась Мария.
Больше часа Хюррем слушала рассказ Марии о своём похищении, и как ей удалось бежать. Не забыла Мария предупредить Хюррем, чтобы та не рассказывала повелителю, кто её похитил. Решено было остановиться на каких-то неизвестных бандитах.
- Зря, Гюльнихаль, ты так добра к этому Ахмеду-паше. Моя бы воля, я сама бы лишила его головы, - воинственно произнесла Хюррем.
- Нет, Хюррем, это тебе так кажется. Я сначала тоже так думала, а как представила, что явлюсь причиной, по которой человека, хоть и плохого, лишат жизни, мне стало так нехорошо, я поняла, что не смогу после этого жить спокойно, - задумчиво сказала Мария.
- Может, ты и права, моя подруга. А не хочешь ли ты мне поведать о твоём спасителе, Хызыре Хайреддине-паше? – загадочно спросила Хюррем.
Лицо Марии вмиг залилось краской.
- О, подруга, даже можешь не начинать свой рассказ. Я всё вижу по твоим глазам. Позволь, я тебе напомню твой вопрос, который ты задала мне несколько лет назад: “ Не хочешь ли ты сказать, что влюбилась, подруга? “- светясь от радости, спросила Хюррем.
После этих слов Мария закрыла лицо руками и заплакала. Хюррем растерялась. Не такой реакции она ожидала от подруги.
