Балахонов и Кочубей являются героями гражданской войны. В честь Балахонова назвали село Богословское (Ставропольский край), а Кочубея поселок (в Дагестане), район и село (на Ставрополье). Именно в Кочубеевском районе на Ставрополье расположено село Балахоновское.
В Армавирском краеведческом музее хранится стенограмма доклада красного командира Якова Филипповича Балахонова о гражданской войне. Первый лист данного документа представлен ниже.
Документальные свидетельства о преступлениях Кочубея были мною опубликованы в статье "О красном комбриге Иване Кочубее", которая вышла на моем канале 8 мая 2020 г. (https://dzen.ru/media/geo_number_one/o-krasnom-kombrige-ivane-kochubee-5eb5220c3636e35f03c37bc0)
Осенью 1918 г. Яков Балахонов являлся начальником Кочубея, вместе с которым они участвовали в сражениях. Балахонов являлся свидетелем преступлений и самодурства Кочубея. Справедливости ради отметим, что Балахонов считал Кочубея очень талантливым и отважным командиром: "...он (Кочубей - автор) как талант самородка в том районе первым стал на защиту для завоеваний Соввласти и его таланты безусловно шли в прогрессе наших завоеваний..., что это был пригодный талантливый боец и командир, который мог управлять частями и сам мог выступать бойцом против грозного и сильного противника и уничтожая сам своею рукою до 10-20 человек противника, охваченного самого в кольце...".
Эпизод первый "Балахонов об изнасиловании Кочубеем беженок":
"...После его (Кочубея - автор) отряд из станицы Воровсколесской на постоянную его стоянку ушел в село Киян-Киз (ныне в Андроповском районе Ставропольского края - автор). На другой день узнает (Кочубей - автор), что в это село прибыло много беженцев и среди них есть интересные женщины и барышни, то он с наступлением темноты, берет один взвод своих молодцов, окружает сарай в котором в это время находились две интересные барышни - Кочубей не считаясь ни с чем врывается в сарай со своим адъютантом и изнасиловали этих барышень, а после передал в распоряжение своего взвода. На следующий день утром прибегают к нам в штаб эти барышни в слезах и жалуются на Кочубея, что он их изнасиловал вместе с адъютантом и много других, сколько не знают были без чувств. Срочно мною был вызван на допрос т. Кочубей. При допросе он показал: "а, что вам жаль, а им было плохо". Тут нами было решено два исхода: один расстрелять, а другой дать 25 плетей и конечно осуществлено было второе. Расстрел в то время применить было нельзя по политическим соображениям, т.к. Кочубей среди своей кавбригады пользовался большим авторитетом и могло случиться большое смятение среди его кавбригады вплоть до восстания. Когда начали ему сыпать плети, то он начал орать: "что же вы своего ди так и больно бьете, что же у Вас и бога нима". Вот таким образом вопрос был ликвидирован, а барышни были всем необходимым снабжены и устроены в другом селе в лучшие условия и обеспечены от подобных налетов.
Узнав об этой истории Реввоенсовет Кавказского фронта находящийся в г. Пятигорске решил срочно выехать и изъять т. Кочубея из его бригады и передать его суду. Прибыли члены Реввоенсовета на станцию Курсавка, вызвали меня и предложили представить или живым, или мертвым Кочубея, в их вагон на объяснение. Это мною было сделано. Прибывает знаменитый Кочубей, но до этого у нас был разговор и мне Реввоенсоветом было предложено, чтобы я на него воздействовал о его выезде в Пятигорск в штаб Реввоенсовета на переговоры. Мною было заявлено, что взять в вагон Кочубея одно, а повести его в Пятигорск, это другое, ибо его авторитет не даст нам возможности его вывести из пределов Курсавского района, а посему с ним нужно поступать нам осторожно. Реввоенсовет после прибытия т. Кочубея предложил ему выехать с ними вместе в г. Пятигорск, но он не долго думавши, подходит к окну вагона и кричит: "хлопцы, какие-то иностранцы прибыли и хотят меня забрать". Тут его сотня бросилась в окно и выхватила его из вагона и утащила его в распоряжение его кавбригады, но оттуда его трудно было взять. Ревсовет под угрозой его сотни выехал в г. Пятигорск".
Эпизод второй "Балахонов о самодурстве Кочубея":
"...Однажды нам (Кочубею и Балахонову - автор) нужно было выехать в г. Пятигорск и вот останавливаемся на станции Минеральные Воды поджидать поезда на Пятигорск. Заходим в буфет 1-го класса, видим массу моряков, которые под предлогом перевозки одного драного катера в Балтийское море, остановились и все время пьянствуют. Вот входим с тов. Кочубеем, он по своей старой привычке, как закричит, это что за дезертиры и выстрелив в потолок буфета начал пороть плетьми всех присутствующих. Я шел вместе с ним. В это время толпа бросилась кто куда, а один матрос выхватывает браунинг и хотел меня и его пристрелить, я его плетью ударил по руке и он уронив револьвер сам бросился бежать, другой же матрос сидя на стуле начал в кармане револьвер направлять на меня. Рядом сидящий мой хороший тов. Кандыба (возможно комиссар отряда Кочубея - автор) заметил и в это время ударил его по физиономии, тот свалился и револьвер выпал из кармана, тут конечно ему попало, как турецкому святому. После этого отправляемся с ним в г. Пятигорск. Приезжаем. Заходим в трамвай я сажусь и прошу его сесть, вдруг он ни с того, ни с сего: "что я каже буду садиться возле какой-то рябой, вон отсюда, ты бачишь ще хоче систы Кочубей, а ты пачкаешь его мисто, вон отсюда". И действительно со слезами молодую женщину заставил встать и представить ему место.
Входим в городской парк г.Пятигорска. Входит и разгоняет всю там находящуюся публику стреляя вверх с маузера. Охрана парка ему сочувствовала и забирать его не собиралась, а он этим случаем пользовался. И в конце концов, мне с большими трудностями удалось его уговорить пойти справить все наши необходимые дела и увести его с собой вместе на станцию Курсавка к его бригаде, но по возвращении по остановке на станции Минеральные Воды снова такая получилась история. Разогнал всю публику из станции и бил пока не осталось ни одного человека, но к нашему приезду уже не было ни одного из тех матросов, которые были до первого нашего приезда, после оказалось, что все эти матросы продали катер и до нашего приезда выехали и поступили в наши части, стоящие на станции Курсавка. Желательно подчеркнуть и сказать, что все вышеупомянутые его проделки можно было бы приписать с сказать, что это может человек делать в невменяемом состоянии, но я как очевидец и зная его в процессе некоторого времени убедился, что человек никогда, никаких напитков в рот не брал, но был слишком дик и своей дикость увлекался подобными фокусами, что можно приписать льву находящемуся в клетке и после его выпуска на волю...".
Благодарю за подписки, лауки, репосты и комментарии!
