В истории человечества известно немало фальсификаций, подложных документов. Фальшивок, которым была уготована долгая историческая судьба и которые длительное время воспринимались как достоверные документы. Чаще всего их было выгодно считать таковыми, даже если в их подлинности изначально сомневались. Ведь если фальшивка изобретена, значит, это кому-нибудь нужно.
Текст: Наталия Таньшина, фото предоставлено М. Золотаревым
«Константинов дар» и «Протоколы сионских мудрецов» – это, пожалуй, самые известные примеры. Но есть в мировой истории еще один фальшивый документ, сыгравший важнейшую роль в формировании негативного имиджа нашей страны. И имя ему – «Завещание Петра Великого».
МИФ О РУССКОМ ЭКСПАНСИОНИЗМЕ
В основе так называемого «Завещания Петра Великого» лежит один из важнейших антирусских мифов – миф о русском экспансионизме и стремлении подчинить себе весь мир. Формироваться этот миф начал гораздо раньше – еще во времена «открытия» далекой Московии иностранными путешественниками на рубеже XV–XVI веков и особенно в годы Ливонской войны. Именно она вызвала у европейских монархов опасения по поводу возможной русской экспансии. Они задавались вопросом: не окажется ли со временем русская угроза даже сильней турецкой? Русские в глазах ряда европейских политиков выглядели варварами, стремящимися уничтожить западную цивилизацию.
Эти страхи усилились с началом петровских преобразований, особенно после победы России в Северной войне. Если допетровская Россия воспринималась европейцами как тираническая страна и варварское захолустье, то с победой под Полтавой все изменилось. Когда Петр I прорубил «окно в Европу» (кстати, эта метафора восходит к письму, написанному другом Вольтера графом Франческо Альгаротти лорду Гервею в 1739 году. Пушкин популяризировал ее в «Медном всаднике», прямо указав на Альгаротти как на источник. – Прим. авт.), европейцы во второй раз «открыли» для себя Россию. Европа увидела неожиданно мощную Россию, стремительно выходившую на европейский уровень. И это не только вызвало изумление, но и посеяло в душах европейских политиков страх перед русской угрозой.
Французских просветителей с полным правом можно считать пионерами в области россики. Именно они заложили в Европе не прекращающуюся по сей день дискуссию о роли и месте России в мире, о системе ее государственной власти, о ее способности или неспособности приобщиться к европейским ценностям. Именно в XVIII столетии в среде французских просветителей обозначились два взгляда на Россию, которые условно можно обозначить как русофобский и русофильский. Соответственно Запад создавал для себя и два мифа, два образа России, причем России воображаемой. Вольтер, ранний Дидро и их последователи стояли у истоков так называемого «русского миража» – идеализированного представления о России и ее просвещенных правителях. Эти мыслители восхищались деятельностью Петра I и Екатерины II и приветствовали возвращение России в семью европейских народов после нескольких столетий вынужденного отчуждения от нее. Кстати, щедрые пансионы императрицы Екатерины являлись приятным подспорьем в этой работе.
Однако преобладающая часть интеллектуальной элиты Франции с середины XVIII века прочно усвоила высокомерно-враждебный взгляд на Россию, сформированный Шарлем Луи де Монтескьё и Жан-Жаком Руссо. Это взгляд через «оптику превосходства» как на варварскую страну, не имеющую ничего общего с европейской цивилизацией и стремящуюся к мировому господству. «Российская империя пожелает покорить Европу – и сама будет покорена, – писал Руссо. – Татары, ее подданные или ее соседи, станут ее, как и нашими, повелителями...».
ФАЛЬШИВОЕ ЗАВЕЩАНИЕ
Страхи перед Россией усилились в конце XVIII столетия, выдавшегося в Европе очень напряженным. Просветители во многом подготовили французское общество к революции. А революция принесла войны – сначала революционные, а потом и наполеоновские. И именно в это время появляется «документ», ставший основой фальшивого «Завещания Петра Великого». «Завещание» можно рассматривать как апогей страхов перед Россией, причем, говоря словами американского исследователя Ларри Вульфа, «страхов фантазии» – то есть воображаемых страхов перед так называемой русской угрозой и русским экспансионизмом.
Эта фальсификация обросла легендами. И даже после ее разоблачения продолжала жить и служить подтверждением якобы неизменного стремления России к мировому господству. Удивительно, насколько живучим оказался небольшой «документ», состоящий из 14 пунктов, которому было суждено стать знаменем антирусской пропаганды. О нем написано много работ, исследователи долго спорили о том, кто был автором мистификации.
Начнем с того, что император Петр Iникакого завещания не оставил, а фальшивые завещания в XVIII веке были весьма распространенным явлением. Но кто же был автором этого «документа»?
В 1958 году американский историк Раймонд Макнелли, а в 1967 году французская исследовательница Симона Блан пришли к выводу, что автором первоначального текста «документа» был польский генерал Михал Сокольницкий, в 1792 году принимавший участие в кампании против русских войск в ходе Русско-польской войны. После подавления восстания Тадеуша Костюшко он был отправлен в Россию и занимался там научными изысканиями. На родину он был отпущен после смерти императрицы Екатерины. А в 1797-м Сокольницкий уехал в Париж и поступил на службу во французскую армию. Никаких симпатий к России он не испытывал, более того, Россия была для него главным врагом его родины. В том же году Сокольницкий написал документ под названием «Общий обзор России» и предложил его правительству Директории. Это был страстный призыв поляка к Франции, забывшей о своей традиционной политике союзницы и защитницы Польши и не ведающей, что не только Польше, но и всей Европе угрожает опасность в лице России. В конце этого текста содержался «план увеличения России», разработанный Петром и добытый, по словам автора, в русских архивах, захваченных в 1794 году в Варшаве. Правительством Директории этот «документ» тогда был проигнорирован, поскольку внешнеполитические задачи были иными.
Однако спустя много лет об этом «документе» вспомнил мастер политической пропаганды Наполеон Бонапарт, ставший в 1799 году первым консулом, а в 1804-м – императором. Он стремился к мировому господству – не мифическому, а вполне реальному – и готовился к войне с Россией. В 1811 году генерал Сокольницкий был вызван в Париж, где принял активное участие в секретных приготовлениях к войне. Именно Наполеон, просмотрев и отредактировав текст Сокольницкого, приказал включить его в книгу историка и сотрудника Министерства иностранных дел Шарля-Луи Лезюра «О нарастании русской мощи от ее истоков до начала XIX века». Книга должна была выйти накануне Русской кампании, а «Завещание» было призвано обосновать необходимость отправиться в военный поход в далекую Россию. Несмотря на то, что реальная цель Наполеона заключалась в том, чтобы «проучить» императора Александра I, заставить его присоединиться к «континентальной блокаде» и совместно действовать против Великобритании, пропаганда должна была убедить солдат, что они отправляются в Россию сражаться против варваров, дабы предупредить русскую экспансию. Однако работа была опубликована только в октябре 1812 года, когда ситуация для Наполеона была уже совершенно иной.
В конце главы, посвященной императору Петру Великому, на двух страницах приведено резюме «плана Петра I», лишь незначительной редакторской правкой и очень небольшими изменениями отличающееся от текста генерала Сокольницкого. Это не оставляет никаких сомнений в том, что перед нами один и тот же «документ».
«КОЧЕВОЙ И СВИРЕПЫЙ НАРОД»
По словам Лезюра, «преждевременная смерть Петра, может быть, спасла континент от большой катастрофы; но его проекты не сошли в могилу вместе с ним». Он сообщает читателю, что в Петербурге в личных архивах русских императоров хранятсясекретные записки, написанные рукой Петра I, в которых он изложил потомкам свой план. Согласно ему, Петр I советовал своим преемникам неуклонно преследовать в своей внутренней и внешней политике ряд задач, направленных на достижение заветной цели – мирового господства России.
«Документ» можно разделить на две части. Первые 12 пунктов являются весьма сухим изложением принципов действий России, а также последовательных и конкретных внешнеполитических шагов, направленных на подготовку к установлению мирового господства. В соответствии с намеченной программой Россия должна: приглашать из Европы «различных людей, особенно ученых», для использования западного опыта и укрепления своего потенциала; «поддерживать государство в системе непрерывной войны, для того, чтобы закалить солдата в бою и не давать народу отдыха, удерживая его во всегдашней готовности к выступлению по первому знаку»; «всевозможными средствами расширять свои пределы к северу, вдоль Балтийского моря, и к югу, вдоль Черного моря»; «поддерживать в Англии, Дании и Бранденбурге недоброжелательство к Швеции» с целью ее окончательного покорения; «заинтересовать Австрийский дом в изгнании турок из Европы; под этим предлогом содержать постоянную армию и основывать по берегам Черного моря верфи и, постоянно подвигаясь вперед, достичь Константинополя»; «поддерживать анархию в Польше, влиять на ее сеймы и особенно на выборы королей, раздроблять ее при каждом удобном случае и, наконец, покорить»; «заключить тесный союз с Англией и поддерживать с нею прямые отношения посредством хорошего торгового договора» с целью «благоприятствовать усовершенствованию и увеличению русского флота, при помощи которого тотчас же надлежит добиться господства над Балтийским и Черным морями»; овладеть торговлей с Индией; «углубиться до Персидского залива и озаботиться восстановлением прежней левантской торговли через Сирию»; «вмешиваться, невзирая ни на что, силою или хитростью, в распри Европы и особенно Германии»; «заискивать и поддерживать союз с Австрией, убаюкивать ее любимой ее мыслью о преобладании <…> с целью постепенного ее ослабления, временами даже помогать ей, а между тем втайне создавать ей врагов в Европе и особенно в Германии»; «в супруги русским монархам избирать германских принцесс и путем родственных отношений и выгод умножать союзы для увеличения русского влияния в этой империи»; «пользоваться религиозным влиянием на греко-восточных отщепенцев или схизматиков, распространенных в Венгрии, Турции и южных частях Польши, привлекать их к себе всевозможными прельщениями, навязываться в их покровители и добиваться над ними духовного главенства», подчинив в итоге Турцию и Польшу.
Последние пункты, 13-й и 14-й, посвящены непосредственно планам европейского господства России и являются откровенной русофобской фантазией, никак не связанной с объективной реальностью, но отражающей уже ставшие традиционными европейские страхи перед русским «варваром у ворот»: «необходимо втайне приготовить все средства для нанесения сильного удара, действовать обдуманно, предусмотрительно и быстро, чтобы не дать Европе времени прийти в себя». Сначала сделать предложение версальскому двору, потом венскому «относительно раздела между собой власти над всем миром». «Этот проект увлечет их и вызовет между ними войну насмерть, которая вскоре сделается всеобщей». И вот тогда «среди этого всеобщего ожесточения к России будут обращаться за помощью то та, то другая из воюющих держав», а Россия тем временем выдвинет свои войска на Рейн, вслед за которыми вышлет туда свои несметные азиатские орды. «И лишь только последние углубятся в Германию, как из Азовского моря и Архангельского порта выйдут с такими же ордами два значительных флота под конвоем двух вооруженных флотов – Черноморского и Балтийского. Они внезапно появятся в Средиземном море и океане для высадки этих кочевых, свирепых и жадных до добычи народов, которые наводнят Италию, Испанию и Францию; одну часть их жителей истребят, другую уведут в неволю для заселения сибирских пустынь и отнимут у остальных всякую возможность свержения ига. Все эти диверсии дадут тогда полный простор регулярной армии действовать со всей силой, с полной уверенностью в победе и в покорении остальной Европы».
Понятно, что Петр Великий никак не мог мыслить категориями «несметных азиатских орд», «кочевых, свирепых и жадных до добычи народов», «греко-восточных отщепенцев или схизматиков», равно как не мог писать о «пустынях Сибири», не говоря уже о допущенных в тексте фактических ошибках. В целом «Завещание» отражает внешнеполитические реалии конца XVIII века, но не Петровской эпохи. И прежде всего в этом «документе» прослеживаются политические интересы Польши и Франции. Однако поскольку содержание «документа» было созвучно традиционному взгляду на Россию и ее внешнюю политику, да еще в условиях войны, на такие «мелочи» не обращали внимания. В результате, мешая правду с вымыслом, Лезюр завершал формирование стереотипа «русской опасности», соединявшегося в сознании европейцев с мифом о «русском варварстве».
МНОЖЕСТВО ЖИЗНЕЙ ФАЛЬШИВОГО «ЗАВЕЩАНИЯ»
Какое-то время книга Лезюра и содержавшийся в ней «план Петра I» оставались достоянием весьма узкого круга лиц. Во всяком случае, ничего не известно о первых откликах на публикацию этой работы. Но позже этот «документ» оказался очень востребованным.
Почему эта фальшивка понадобилась в 1830-е годы? По окончании Наполеоновских войн и триумфального вступления русских войск в Париж Россия превратилась в ведущую силу на континенте. Однако ее могущество начало вызывать страхи у других участниц «европейского концерта». Одно дело совместная борьба против общего врага в лице Наполеона Бонапарта, когда русская военная мощь была необходима, другое – активное участие России в делах Европы в рамках Венской системы международных отношений, закрепленной на одноименном конгрессе. Дальнейшие успехи России европейские пропагандисты начинают интерпретировать в духе «русской угрозы» и «врага у ворот», нагнетая страхи о том, что Россия, начав укреплять свои позиции на Востоке, обратит свой завоевательный пыл на Европу. Конечно, надо понимать, что, как и прежде, это были «страхи фантазии», поскольку Россия вовсе не собиралась завоевывать Европу, но ее активная внешняя политика преподносилась именно таким образом. Адрианопольский договор по итогам Русско-турецкой войны 1828–1829 годов и особенно Ункяр-Искелесийский договор 1833 года, заключенный между Россией и Османской империей, – все это укрепляло позиции России на Востоке и в Зоне проливов и не могло не вызывать раздражения у «коллег» по пентархии, то есть пятерке европейских лидеров.
Июльская революция 1830 года во Франции и приход к власти короля Луи-Филиппа Орлеанского вызвали у императора Николая I, убежденного защитника принципов легитимизма, на котором была основана Венская система, взрыв подлинного негодования. В эмоциональном порыве государь был готов отправить во Францию войска для восстановления на французском престоле «легитимного» короля Карла Х. Точно так же он был готов оказать вооруженную помощь королю Нидерландов после происшедшей в августе 1830 года революции в Брюсселе и отделения Бельгии от Голландии. В итоге Николай I признал новый французский режим, и российские войска в Европу не были отправлены, однако в глазах европейских либералов российский государь стал восприниматься как новый Аттила, а русские – как гунны, готовые заполонить Европу. Французы же полагали, что от русской интервенции их спасло восстание в Польше, поглотившее силы России на целый год. Действительно, подавление Россией восстания 1830–1831 годов в Польше (а как иначе российские власти могли отнестись к мятежу на территории империи? – Прим. авт.) произвело крайне неблагоприятный эффект на общественное мнение Европы. Россию стали воспринимать как душительницу свободы, а поляков – как мучеников и борцов с русской тиранией. О том, что император Александр I в 1814 году даровал царству Польскому конституцию и предоставил широкую автономию в составе Российской империи, в Европе думать было не принято. В результате поляки стали любимцами «прогрессивной европейской общественности». Обратной стороной европейской любви к полякам стала ненависть к России.
ВАРИАЦИИ НА ЗАДАННУЮ ТЕМУ
Неслучайно в 1830-е годы появляется целый ряд новых версий «Завещания Петра Великого». Упомянем лишь самые важные. В 1836 году увидели свет так называемые «Мемуары кавалера д’Эона», изданные Фредериком Гайарде, популярным тогда писателем, конкурентом и соавтором Александра Дюма. Почему «так называемые»? Потому что Гайарде, по сути, составил очередную мистификацию, соединив реальные записи одного из знаменитых авантюристов века Просвещения, французского дипломата кавалера д’Эона, с вымыслом. Якобы кавалер д’Эон во время пребывания в дипломатической миссии в Петербурге в 1756–1760 годах переодевался в женское платье и фигурировал под именем девицы Лии де Бомон – эту легенду выдумал сам д’Эон, а Гайарде дополнил и разнообразил его фантазию вымышленными подробностями. Под видом девицы д’Эон будто бы раздобыл в секретных архивах Санкт-Петербурга текст «Завещания» Петра. Эта книга стала очень популярной и в 1866 году – после Польского восстания 1863–1864 годов и нового всплеска антироссийских настроений в Европе – была переиздана. Правда, Гайарде убрал из этого издания сочиненные им от лица д’Эона рассказы о якобы романтических похождениях шевалье.
В 1839 году текст фальшивого «Завещания» был опубликован в книге польского историка, активного участника Польского восстания 1830–1831 годов Леонарда Ходзько «Историческая, литературная, монументальная и иллюстрированная Польша». Именно Ходзько впервые связал планы «Завещания» с реальной внешнеполитической деятельностью Петра I. Книга стала очень востребованной и только за 1839–1847 годы выдержала шесть изданий, сыграв решающую роль в популяризации в европейских странах идеи о завоевательных намерениях русских государей. Под названием «Завещание Петра Великого» текст многократно использовался в антирусских политических целях и регулярно переиздавался на английском и французском языках, а штампы и стереотипы об «азиатских ордах» и «пустынях Сибири» воспроизводились с завидной регулярностью.
Начиная с этого времени ни один серьезный кризис между Россией и Западом не обходился без текста «Завещания», использовавшегося как серьезный аргумент в дискуссиях против российского «экспансионизма». Его поднимали на щит в ходе участия России в подавлении революции в Венгрии в 1849 году, активно использовали в годы Крымской войны. В частности, император Наполеон III приказал вывесить текст «Завещания» на общественных зданиях в Париже и по всей Франции.
Известный французский художник и график Гюстав Доре в 1854 году опубликовал книгу «Чрезвычайно образная, увлекательная и причудливая история Святой Руси». Эта сатирическая, даже язвительная иллюстрированная история России – своеобразный прообраз современных комиксов. И в этой книге Доре, обыгрывая тему «Завещания», сообщает о том, что Петр Великий оставил своим потомкам в наследство самое дорогое, что у него было, а именно «могучий свой аппетит», и заявил перед смертью: «Вам, думаю, известно, что Европа – это всего лишь провинция России. Управляется же она несколькими сомнительными господами, вообразившими себя, с позволения сказать, монархами. Вам надлежит сорвать с нее печать, притом без всяких формальностей, и входящие в нее страны принять в состав нашей великой державы». И вывод Петра таков: «Губите Европу, бог с ней, но не Россию!»
Интересно, что при анализе деятельности Петра I Доре ссылается на «высокоуважаемого Франсуа Рабле, лучшего из знатоков российской истории, в особенности того периода, когда страной управлял Петр Первый». Он иронично подчеркивает, что «неважно, что родился мэтр Франсуа почти на двести лет раньше русского властителя, ибо гению дано быть пророком». Тем более что Рабле действительно ставил в один ряд «московитов, индейцев, персов и троглодитов». Ирония иронией, но Доре – вероятно, не желая того – озвучил очень важный тезис: у Запада была и есть своя Россия, вовсе на нашу страну непохожая. Образ этой России является не результатом ее тщательного и вдумчивого изучения, а лишь продуктом европейской фантазии, «конструктом воображаемого». И в этом «творческом» деле можно хоть всю историю России, вплоть до настоящего времени, изучать, ссылаясь на «мэтра Франсуа».
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ РАЗОБЛАЧЕНИЯ
Даже после того, как в 1879 году было доказано, что «Завещание Петра Великого» является фальсификацией, на этот «документ» продолжали ссылаться в пропагандистских целях. Ведь в пропаганде важна не истина, а формирование нужного мнения. Поэтому этот «документ» активно использовался в годы Первой мировой войны. Потом этот текст был переиздан в нацистской Германии.
Фальшивое «Завещание» оказалось очень востребовано сразу после окончания Второй мировой войны и с началом холодной войны. Например, в 1945 году о нем вспомнил президент США Гарри Трумэн в беседах с американским дипломатом, автором «доктрины сдерживания» (а впоследствии и автором книги о маркизе де Кюстине) Джорджем Кеннаном.
Сторонники фальшивого «Завещания Петра Великого» оказали непосредственное влияние на Уинстона Черчилля, произнесшего в 1946 году знаменитую Фултонскую речь о железном занавесе. Эта же мистификация была востребована в Соединенных Штатах в эпоху разгула маккартизма.
Как видим, этому «документу» была уготована долгая историческая жизнь, поскольку он оказался универсальным средством в антироссийской пропаганде. Как только отношения между Россией и Западом обостряются, как только Россия начинает усиливать свои позиции или активно заявлять о защите своих национальных интересов, так сразу раздаются крики о «варваре у ворот», «русской экспансии» и «русской угрозе». В феврале-марте 2022 года европейские обыватели всерьез ожидали прихода «русских варваров» и «азиатских орд», готовых в который уже раз завоевать Европу, поработить ее жителей и угнать их в «пустыни Сибири».
Конечно, пройдет какое-то время и о фальшивом «Завещании Петра Великого» европейцы позабудут, но лишь для того, чтобы в нужный момент достать его из закромов исторической памяти в очередной раз. И снова поскачут жадные до добычи «орды» по пылающим страницам русофобской пропаганды.
