Читали ли вы, скажем, пять последних нобелевских лауреатов по литературе? Напомню, о ком речь: Ольга Токарчук, Петер Хандке, Луиза Глюк, Абдулразак Гурна и Анни Эрно. Уверена, что немногие будут в состоянии позитивно отнестись к их текстам.
Но возможно, что это не так. По крайней мере, с Анни Эрно. И, наконец. нобелевский комитет наградил писателя за выдающийся вклад. Пусть французские читатели не очень любят ее книги. Это их дело. Пусть пишут, что ее проза непоследовательная, банальна, плоска и самовлюбленна. Они не понимают, что в этом-то и фишка.
Однажды Эрно написала эссе о творчестве похожего автора Жоржа Перека, в котором объяснила свой метод:
Таким образом, письмо состояло бы в заполнении пустоты и неназываемого вещами посредством неисчерпаемого инвентаря реальности во всех ее формах. Чтобы заполнить первоначальный пробел детства лавиной из 480 личных и коллективных воспоминаний, тривиальных фактов, лишенных смысла, этой литании «я помню», доступной каждому воспоминанию. Перечислять и классифицировать незначительное, «необычное», перечислять предметы, рецепты, рассказы о снах, открытки, составлять указатель фигур речи и зданий на улице. Ничто в творчестве Перека не чуждо моим собственным композиционным заботам.
Американская последовательница Эрно Лорен Элькин, которая раздражает многих американских читателей также, как Эрно французских, отметила:
Заимствуя идею Перека о сверхординарности — о том, что происходит, когда ничего не происходит, — Эрно рисует осязаемые моменты повседневной жизни, почерпнутые из самых недраматичных прогулок на пригородном экспрессе, в супермаркете, в торговом центре. Творчество Эрно часто называли этнографическим, безличным, даже безэмоциональным в своей сдержанности; но именно в journaux extimes мы имеем лучшее свидетельство того, что этот очевидный этнографический проект на самом деле представляет собой интенсивно сфокусированный проект памяти, доступ к которому осуществляется из настоящего, переделываемого от момента к моменту. Нет ничего более личного и ничего более — если воспользоваться одним из терминов Эрно — надличностного.
Итак, Эрно в основном вываливает на голову читателя необработанные факты повседневного бытия, в которых в отличие от "Улисса" на самом деле нет ничего многомерного и глубокого. Просто рутина жизни. Поэтому персонажи, с которыми имеет дело рассказчик, всегда просто фрагменты этой рутины. Мы не знаем кто они, откуда взялись, что делали и куда делись. Это лишнее. Они просто промелькнули в банальных буднях единственной героини текстов Эрно -ее самой. Но это ведь абсолютно неинтересно? Нет, в том-то вся фишка, что плевать на истории. Их нет. Есть только момент жизни Эрно.
Нобелевский комитет решил, что это следует отметить и выдал формулировку: «за храбрость и клиническую точность, с которой она вскрывает истоки отчужденности и коллективные ограничения личной памяти». И правда, перед чтением произведений Эрно, четко настройте себя на то, что далее последует описание "сверхординарности", когда "происходит что-то, когда ничего не происходит".
И если у вас есть книжная полка с произведениями нобелевских лауреатов, поставьте туда книжку Эрно рядом с книжками других недавних кандидатов, если вы еще помните их имена. Я думаю, что книгу про Буратино вы помните. Представьте, что в ней было бы описание зачерпывания воды каждым из десяти тысяч ведер, к каждому из которых (зачерпываний) прилагалось бы какое-нибудь обобщение Дуремара. Вот это было бы очень похоже на прозу Эрно. И ведь ей удалось добыть таким способом золотой ключик...
