59-я армия, в состав которой в конце ноября 1943 года была включена 39-я танковая бригада, действовала на северо-западном направлении советско-германского фронта. В середине 1942 года эта армия была окружена вместе с 11-м кавалерийским корпусом и фактически перестала существовать, поэтому была расформирована. В августе того же года 39 армия была вновь сформирована в составе Калининского фронта на базе 58-й армии второго формирования.
В январе 1944 года 39-й армии предстояло принять участие в Витебской наступательной операции.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
На следующее утро Виктор действительно появился в палате у Степки, одетый в "цивильное". Он сунул младшему сержанту Чернышову под нос милицейскую "корочку", отозвал к окну и там уже долго "вертел перед носом" коралловыми бусами, задавая при этом разные "сопутствующие" вопросы. При этом Виктор совсем не обращал внимание на "объект". А Степке что называется "краем глаза" было хорошо видно, как Иван Степанович, вроде читая "Красную звезду", одновременно внимательно наблюдает за устроенным двумя актёрами фактически для одного зрителя "представлением".
А на самом деле Виктор тихим голосом рассказывал Степке, что Иннокентий Петрович просил ему передать сегодня рано утром. Вроде бы нашлась Степкина сестра. По крайней мере, в ответ на один из запросов из Саратова пришёл очень обнажёживающий ответ. Этой информацией Виктор по совету подполковника ГУКР рекомедовал Степке поделиться с Иваном Степановичем и использовать её в операции "лёгкого давления".
Степка пока не очень понял, как эта информация могла бы поспособствовать достижению нужных результатов "лёгкого давления", но возражать не стал. У подполковника явно было больше опыта в таких делах, чем у Степки. Он только тихо спросил Виктора, на основе чего Иннокентий Петрович сделал такие выводы или предпроложения относительно "объекта". Ответ Виктора сильно обескуражил Степку:
- На основе личных наблюдений за поведением "объекта" и результатов анализа этих наблюдений...
Степка ещё больше удивился и получил такие же тихие дальнейшие разъяснения:
- А ты думал, кто лежал на той самой "несчастливой" койке по полдня и почти все чследующие ночи неделю назад и третьего дня? Сначала он был просто с перевязанным почти полностью лицом, а затем, через день - с пповязками на глазах и обеих кистях? И каждый раз на утро санитары вроде как уносили уже из палаты "тело"...
- Так это был?..
- Ну да. Товарищ подполковник типа решил "молодость вспомнить". Но я полагаю, "верхнее чутьё" у него работает, сильно он подозревает, что "объект" наш сильно не прост. Поэтому и решил сам за ним понаблюдать. По крайней мере, он точно видел как "объект" сам себе уколы делал...
Степка конечно вспомнил, что с той "несчастливой койки" за время его пребывания в госпитале санитары вынесли уже пять или шесть скончавшихся раненых. Вновь поступающие в палату раненые, узнав об этом, учиняли обычно скандал, требовали их переложить на любую другую койку и обычно добивались своего. Только особо тяжелые, находящиеся в бреду или без сознания раненые "допускали" своё нахождение на этой койке. А располагалась эта койка как раз через одну от койки Ивана Степановича.
Степка хмыкнул про себя и стал думать о хорошем. Информация о том, что его младшая сестра "почти" нашлась подняла конечно Степке настроение и вселила определённую надежду. Он до кончиков пальцев почувствовал, как он соскучился по сестре. И лет ей должно сейчас быть уже пятнадцать. Совсем взрослая девица стала...
К концу разговора Степки с "милиционером" Иван Степанович не выдержал и доковылял до соседнего окна "подышать воздухом". Виктор недовольно взглянул на него, придал своим вопросам более "жизненный окрас" и добавил актуальности по теме "допроса". Одновременно он ещё "уменьшил громкость" голоса, таким образом предлагая Степке при ответах сделать тоже самое. Степка со своей стороны добавил ещё и растерянности в свои ответы. Они быстро "закруглились". Напоминать Степке, что сегодня на сеансе кинофильма Виктор появится в последнем ряду в зале и будет"держать" одно место рядом с собой для него, чтобы выяснить, как прошла операция "лёгкое давление", старший лейтенант не стал.
После ухода Виктора Степка почти сразу присел на койу в ногах у своего "подопечного" и изложил согласованную вчера с Виктором версию сегодняшнего допроса. Не забыл Степка упомянуть, что послезавтра с руки обещают снять гипс и перевести его в команду выздоравливающих. А это, в том числе, означало, что Степку должны будут перевести в другую палату, расположенную в противоложном крыле здания и на другом этаже. Упомянул он также и про обнадёживающий ответ про сестру из Саратова. Не забыл при этом добавить, какие же всё-таки душевные "тётки работают в Собесе", которые и рассылали якобы запросы по Степкиной сестре.
По поводу завтрашнего визита с "милиционером" на базар Степка получил от Ивана Степановича следующие инструкции. Во-первых, узнать точно хотя бы фамилию и звание "милиционера". Сегодня Степка отговорился тем, что был слишком ошарашен визитом и последующими расспросами про бусы, чтобы вначале внимательно посмотреть на удостверение "милиционера" и запомнить его данные. Во-вторых, Степке предписывалось "проявить смекалку и не найти" того перекупщика на базаре. Раз ты сам мол ак придумал про перекупщика, тогда придумай ещё и как его "не найти". На этом первый акт был сыгран.
Степка улегся на свю койку сильно озадаченный этим разговором. Его вид говорил о том же самом. Он полежал, подумал и снова направился к койке Ивана Степановича, чтобы начать разговор, который Виктор вчера назвал "лёгким давлением на подопечного".
Сначала Степка объяснил Ивану Степановичу, что свои вылазки в город он начал "от скуки" и от желания помочь другим, "неходячим" раненым. В ответ на это заявление "объект" как-то неопределённо хмыкнул.
А теперь, продолжал Степка, получается, что он ввязался во "что-то нехорошее" и это ему не нравится. Поэтому он бы хотел знать, во что он "вляпался", чтобы понимать, как вести себя дальше с милиционерами. А ещё он хочет "выйти из игры" и просто поскорее снова попасть на фронт. А выполнять просьбы Ивана Степановича больше не хочет...
На самом деле Степке уже действительно надоели "шпионские игры" и желание скорее очуться среди своих боевых товарищей было совершенно неподдельным. Только некоторое чувство вины перед пострадавшей Тасей удерживало Степку от отого, чтобы примерно в тех же выражениях изложить свои истинные желания Виктору.
Иван Степанович выслушал Степку практически молча только иногда хмыкая и покачивая головой. После этого его почти сразу позвали на перевязку, поэтому продолжение "трудного разговора" пришлось отложить.
Вернувшись в палату, "объект" сразу позвал Степку к себе и сообщил ему две новости. Первая новость состояла в том, что "не найти" перекупщика Степке завтра предстояло на той части рынка, которая сегодня ночью загорится. Вторая новость была глобальней. Иван Степанович являлся членом "большой шайки" спекулянтов продовольствием и "другими ценными предметами". В другую похожую шайку входил Нигматулла, который специализировался на лекарствах и продуктах питания. Шайки эти иногда взаимодействовали.
Поэтому милицействие следствие нужно было срочно "навести на другой след". Об этом Иван Степанович и просил Степку. За это он ему обещал дать три золотых "пятака" и устроить после выписки из госпиталя "по снабжению". Свою речь "кандидат в наставники" завершил констатацией некоторых ему известных фактов из Степкиной биографии и задал своему слушателю вопросы, некоторые из которые можно было отнести к разряду риторических:
- Ты уже больше года воюешь, трижды ранен... Ещё не известно точно, восстановится ли у тебя полностью сейчас правая рука. Так ведь? Может тогда ты уже сполна свой долг Родине отдал и о себе стоит сейчас подумать? Сестру найти, например? Вырастить её самому, а не чтобы посторонние люди её ростили? Учиться самому пойти?..
Степка пристально взглянул на говорящего, а тот продолжил:
- А если ты всё-таки снова на фронт попадёшь, то возможно твоего везения не хватит до конца войны? Ты об этом ещё подумай. Конечно, немцы войну проиграли, но будут сопротивляться до конца. И сопротивление это будет нарастать. Ты вот уже с немецкими "тиграми" встречался, как я понял. Так? А их в прошлом году на фронте не было. И "пантер" не было. А теперь они есть. И что ещё у них появится в следующем году, тебе не известно. И будут они бить по пехоте уже не калибром тридцать семь миллиметров, а восемьдесят восемь... Понимаешь мою мысль? Поэтому война ещё долго может продлиться, пару лет, например. Надо ведь будет всю территорию Союза освободить, потом - наверняка Польшу, затем - Берлин взять... А пока ещё Киев даже не взят и Минск. От Киева до Берлина заешь какое расстояние?
Степка помотал головой, Иван Степанович стал говорить ещё тише:
-Тыща двести километров по прямой. А по дорогам и того больше... Ты сегодня сводку Совинфорбюро слушал?.. Бои идут пока в районе Смоленска, Днепропетровска и Запорожья... И до Киева ещё не близко... И твоего везения, повторюсь, в такие "игры со смертью" на передовой в следующие год-два может не хватить. Ты об этом подумай, подумай. И что тогда, случись что с тобой, твоя сестра одна будет делать, как расти?.. С чужими людьми? Как трава в поле?..
Степка в задучивости почесал свой гипс:
- Мне нужно подумать...
- Иди, подумай, только не долго. Не забывай, у тебя завтра рандеву с милиционером...
- Что у меня завтра?..
- Ну, встреча...
Степка прилёг на свою койку, повернулся спиной к "объекту" и стал думать над услышанным. Некоторая логика конечно в словах Ивана Петровича прослеживалась. Неувязочка, по мнению Степки, выходила только в одном месте. Как учил его отец, исполнение ("отдача") долга Родине должна сопрождать всю жизнь человека, а не какую-то её часть. И размер этого долга зависел не только от человека, но и от складывающейся внешней ситуации (например, войне). А как только человек начинает считать, что он свой этот долг вернул (полностью отдал), то сразу (или не сразу) ему о том, что он не прав, кто-то каким-то образом даёт знать. Сначала лёгкими намёками, потом уже более серьёзными моментами. Например, от человека отворачивается удача, ему перестаёт везти в чем-то, а потом уже почти во всём. Кстати, об этом самом везении тоже говорил Иван Степанович, но у него везение выходило не следствием правильного поведения, а причиной, по которой это поведение Степке и предлагалось поменять.
Так рассуждал Степка, вспоминая разговоры об этом, которые вел его отец не только с ним или с мамой, но и со своими друзьями-приятелями. И ещё было Степке ясно, что "лёгкое давление" на Ивана Степановича почти удалось. Сейчас самое важное так соглласиться с высказанным предложением, чтобы предложивший не заподозрил со стороны Степки "нечистой игры". А как это лучше сделать, Степка пока не мог решить, перебирая в голове различные варианты. И главным, при выборе варианта было "не переумничать". По крайней мере, именно об этом несколько раз упоминал Виктор, когда они со Степкой обсуждали план операции "лёгкое давление".
С этими мыслями Степка отправился в столовую на обед.
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
