Если честно, после столь странного разговора Сафие начала испытывать что-то похожее на жалость к этой странной женщине, которая никогда не испытывала по отношению к себе искренней любви и ласки.
Ясное дело, что окружающие просто лицемерили, когда клялись ей в искренней любви и преданности. Судя по всему, не испытывал к своей хасеки особых чувств и сам Селим. Вероятно, много лет назад, что-то имелось, но сейчас явно нет. Ибо как объяснить, что с легкой руки любимой сестры на хальвет к нему потоком шли молодые красавицы, которые ко всему прочему потом рожают детей и он никогда не возражал?
Даже Сафие забеспокоилась:
— А вдруг Селим с подачи своей сестры объявит наследником не шехзаде Мурада, а кого-нибудь из тех, кто сейчас бегает наперегонки в садах Топкапы?
Подобная перспектива ее никак не устраивала. Неудивительно, что лоб Нурбану-султан постоянно нахмурен. Оставаться доброй и приветливой в подобной ситуации довольно сложно...
Что ни говори, но венецианке и верно пришлось много чего пережить и испытать. Взять хотя бы тот факт, что родной отец продал девочку пиратам, желая покрыть долги. Тут любой бы озлобился! Это просто чудо, что на рабыню обратила внимание великая Роксолана и тут же забрала себе в услужение, потом стала готовить для гарема шехзаде.
Говорят, султанша возлагала на девушку много надежд и надо сказать, все они оправдались. Только жизнь самой красавицы лучше не стала. Наоборот, с каждым годом она ухудшалась. Создавалось впечатление, что женщине приходится платить определенную цену за власть и положение в обществе.
Чего только стоили постоянные запои Селима, пока он был шехзаде! Сколько сил было положено на то, чтобы он прекратил заглядывать в кувшин со столь любимым им кипрским вином! Сафие зябко передернула плечами. Лично она плохо представляла, как повела бы себя, случись подобная беда с Мурадом, у которого и без страсти к алкоголю имелось предостаточно дурных наклонностей.
Сейчас ее радовало, в отличии от отца шехзаде не смотрит на других женщин. Да только, видимо, зря радуется. Верные люди стали доносить: госпоже Нурбану-султан подобный расклад очень не нравится и она жаждет разнообразить досуг сына. От этой мысли настроение мгновенно испортилось и чтобы окончательно не расстроится, Сафие вновь вернулась мыслями к отцу своего любимого, как его называли в народе, Селиму Блондину.
Ей всегда казалось, что он не чувствовал себя уверенным в этой жизни. Даже когда не стало его отца, великого султана Сулеймана, не смог выйти из его тени. Новому правителю реально было трудно. Чтобы там не говорили злопыхатели, Селим Блонд был не самым плохим правителем и Сафие-султан в этом всегда была уверена.
Она знала, какие о нем постоянно распускали разные неприятные слухи. Нурбану-султан и Михримах-султан в одни голос твердили: автор всех гадостей мать покойного шехзаде Мустафы. Кстати, вполне возможно. О ненависти этой женщины к детям соперницы ходили легенды… Она даже на похоронах султана Сулеймана кричала гадости, проклиная его и весь его род до десятого поколения.
Неудивительно, что рядом султаном Селимом, словно на страже его покоя и безопасности, всегда находились две сильные и властные женщины. Было заметно, порой ему бывает сложно выбрать чью-либо сторону, особенно, когда вопросы касались личных дел. Хотя в вопросах империи он старался принимать решения сам, хотя и обращался за советом к Великому визиру Соколлу. Кстати, Сафие его не любила. Причина была более чем банальна — он являлся супругом сестры шехзаде, Эсмехан-султан, которая даже не скрывала, что поставила перед собой задачу: обратить взор брата на какую-нибудь другую наложницу.
А вот султан Селим ей был очень приятен. Она всегда старалась поймать взгляд его зеленых глаз, а когда это удавалось сделать, искренне радовалась. У плохого человека таких веселых и добрых глаз, думалось в такие моменты, быть просто не могло.
К сожалению, они встречались довольно редко и во время этих коротких встреч Сафие не всегда удавалось пообщаться с ним. Этикет не позволял. Но стоило ли из-за этого переживать? Ей с избытком хватало общения с его вечно недовольной супругой, после разговора с которой сразу начинали болеть зубы, причем все сразу. В эти моменты молодая женщина как-то сразу переставала жалеть султаншу и мысленно желала ей только одного: чтобы та навеки замолкла.
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, часть 51
Продолжение по ссылке
