Данное событие запустило целую цепь исследований, повлиявших на глобальное изучение памяти. В 1933 году велосипедист сбил восьмилетнего мальчика. Ребенок несколько минут лежал без сознания, но вскоре поднялся и пошел дальше.
Ровно через 3 года у мальчика начались эпилептические припадки. А спустя 20 лет после аварии, молодой мужчина попал к известному в то время нейрохирургу - Уильяму Сколвиллу.
Дело в том, что приступы стали настолько тяжёлыми, что вести обычную жизнь Генри (пациент) уже не мог. Ему было назначено множество лекарств в максимальных дозах, но ничего не помогало. Врачи признали, что медикаментозной терапии он не поддаётся.
Врач, пытаясь помочь пациенту, провел операцию на мозг: пациенту впервые в истории удалили гиппокамп в таком большом объеме. Оказалось, что ему повредили оба полушария головного мозга, что привело к значительному изменению в его поведении. Врачи посчитали, что операция прошла успешно. Эпилепсия не исчезла совсем, но стала контролируемой, и Генри уменьшили дозу препаратов. Правда у пациента произошли нарушения памяти. Генри как будто полностью потерял способность формировать новые воспоминания. Что в дальнейшем назовут состоянием «антероградная амнезия».
В 1955 году, нейропсихологи исследовали Генри. Он считал, что сейчас всё ещё 1953, и ему по прежнему 27 лет. Перед тем, как войти в кабинет, Генри разговаривал с одним из исследователей, а спустя несколько минут совершенно не мог этого вспомнить и вообще отрицал, что с кем-то общался. Но операция совершенно не отразилась на его умственных способностях. Удивительно, но проведенные тесты показывали IQ - 112 баллов, тогда как до операции Генри набирал 104 балла. Никаких сложностей с восприятием и абстрактным мышлением или логикой не было.
Пациент Генри не помнил смерть своего отца, которая случилась уже после операции. Но, если его спрашивали об отце, то он говорил: «У меня такое ощущение, что его уже нет с нами». То есть у него работала семантическая память, но при этом он не помнил самого эпизода, был не в состоянии этот эпизод воспроизвести или пережить. Это один из случаев, благодаря которым ученые утвердились во мнении: пациент может запоминать события, но не отдает себе в этом отчета.
Экспериментальные исследования очень точно подтвердили: Генри может обучаться, просто не помнит факт этого обучения. Эти скрупулезные системные исследования и есть главный вклад Генри в науку.
«День сурка» заставил Генри писать и развешивать везде записки, каждый день он перечитывал их как нечто новое, с ощущением «дежавю».
Т.к. мозг Генри представлял большой интерес для науки, то первые МРТ-снимки сделали уже в 1997 году. После его смерти в 2008 году его мозг отдали на хранение в университет, после чего воспроизвели трехмерную цифровую модель, на что ученые потратили 5 лет.
Польза и вред от операции
- благодаря операции у Генри прекратились чудовищные судороги.
- ему была оказана самая первая возможная помощь, которую в тот момент могло предоставить человечество
- он научился играть в шахматы, пользоваться компьютером, мог нарисовать план дома, в котором жил после операции.
К сожалению, такая «операционная помощь» порой вредила пациентам. Как только набралось достаточное количество доказательств того, что вред от подобных операций превышает их пользу, от них отказались. Так получилось, что этот случай, как и многие другие, способствовал общему пониманию того, как работает человеческий мозг.
Генри о враче Уильяме Сколвилле: «Он проводил медицинские исследования на людях, на самых разных людях. То, что он узнал обо мне, помогло другим людям, и я этому рад». Пациент пережил своего врача, но ему так об этом и не сообщили.
Благодаря таким пациентам, как Генри, ученые продвинулись вперед в изучении человеческой памяти. Жаль, что Генри так до конца жизни и не узнал о собственном влиянии, оказанном на научное и медицинское сообщество во всем мире.
Конечно, большинство из нас не являются учёными, что не дает нам полноценного права на рассуждения о том, что было бы лучше для мужчины, страдающего от эпилепсии: жить той жизнью, которой он жил до операции, живя в страхе и ожидании или не страдать от эпилептических припадков, но потерять память и жить в своем обособленном мире.
Может быть нам могут показаться такие случаи и вклад в науку не столь значимыми в сравнении с человеческой жизнью. Конечно никто не хотел бы в полном здравии пожертвовать своим здоровьем или здоровьем своих близких во имя всего человечества, потому как мы простые люди. Но… возможно, если бы таких случаев не существовало, то и не было бы возможности помогать другим людям, не существовало бы жизненно-важных препаратов, медицинской техники для исследований и выявления сложных заболеваний.
А как вы считаете?
Благодарю за прочтение. ❤️
