Врачи, тоже люди. Нейрохирург высшей категории - Казанцев Антон Олегович, рассказал о становлении своей карьеры, сложностях профессии, раскрыл самые распространенные мифы о нейрохирургии и поделился немного жизнью за дверями отделения.
Как Вы решили выбрать профессию врача?
- Начнем с того, что родители у меня не связаны с медициной. Я первый в семье врач, наверно, сначала это было желание родителей. Часто же бывает нереализованные свои возможности, ложатся на плечи детей. Но потом, я понял, что не хочу сидеть за компьютером, перекладывать бумажки, а хочу делать что-то на пользу другим. Я хотел выполнять работу руками. Передо мной стоял выбор стать общим хирургом или выбрать что-то смежное. Но поскольку нейрохирургия это «терра инкогнито», меня это привлекло, здесь стандартных ситуаций меньше, все зависит от своих размышлений и мыслей во время операции, принятия правильных решений. И, наверно, мне это нравится (улыбается). Поэтому я выбрал именно эту профессию.
Не боялись столкнуться со сложностями в этой профессии?
- Ну, не то, что не боялся трудностей, я был готов к ним. В плане преодоления я понимал, что это постоянное самообразование, поддержка, самореализация. В первую очередь грамотный наставник, мне с этим повезло. Я считаю, что у меня так звезды сложились и я стал все-таки нейрохирургом
Часто студенты, учась в медицинской академии, понимают, что это не их профессия и не готовы учиться 6 лет. Как Вам давалась учеба?
- К учебе нас готовили с первого курса, что медицина — это тяжело, сложно, это не все выдержат. По своему опыту скажу, да сложно и тяжело. В учебных заведения другого профиля говорят, что сначала работаешь ты на зачетку, потом зачетка на тебя. Но в медицине так не работает, мы учились и занимались с первого по шестой курс, потом два года ординатуру, дальше после университета это постоянное самообразование. Я вообще педиатр по образованию, сначала хотел заниматься педиатрией. Но вышло так, что теперь я занимаюсь всем и мне это очень нравится. В первый год ординатуры я хотел отказаться от выбора своей профессии, так получилось, что меня отправили на взрослую базу. Для меня это было что-то новое, и к сожалению, у меня произошло недопонимании с моим куратором. Были мысли: правильный я сделал выбор, стоит ли продолжать? Но со временем появился другой куратор, который меня принял, ввел в профессию и в дальнейшем мне попадались хорошие люди, которые мне помогали.
Насколько отличается детская нейрохирургия от взрослой?
- Дети — это другая совсем область медицины. Их взрослые врачи даже немного опасаются, у меня такого не было, сразу знал кто такие дети. Для меня с ними даже проще и приятнее работать, сказывается мое первое образование - педиатра. Тонкости есть всегда, первые заключаются в общении, с налаживания контакта и лучшее в этом, что дети никогда не врут. Если взрослый может приукрасить симптомы, то дети жалуются по делу. И прислушивание к детским жалобам очень многое дает, в этом плане дети нравятся больше. Но есть свой нюанс, если с детьми всегда можно найти контакт, то с родителями уже будет сложнее. (Не всегда получается). В плане хирургии к детям все равно отношение иное, трепетно, тревожно, но дети, тем более новорожденное, для них лишняя кровопотеря, даже несколько миллилитров, может стать серьезной.
По итогам социологического опроса многие горожане считают, что нейрохирурги лечат голову. Как все же, то лечат нейрохирурги?
- На этот вопрос всегда отвечаю так: голова, спинной мозг, спина, периферические нервы и вся наша нервная система
Часто пациенты сравнивают нервную систему и нервы с электросхемой?
- Больше я, наверно, пытаюсь объяснить на примере проводов, люди так понимают гораздо проще. В целом это сравнение облегчает взаимодействие между нейрохирургом и пациентом.
В фильмах кадры с операционной показывают так, будто хирурги постоянно говорят между собой и даже шутят, это правда?
- Мы все люди, поэтому нормальные человеческие отношения очень важны. Тем более в операционной, когда у тебя максимальная сосредоточенность. Если в твоей команде, которая с тобой в операционной, нету взаимопонимания, взаимоподдержки — это плохо. Поэтому МЫ стараемся поддерживать эту дружескую атмосферу даже в операционной, можем пошутить где-то, перебросится обыденным словами и терминами. Ничего страшного я в этом не вижу. Более того, когда сложная, долгая операция, поддержка со стороны коллег прибавляет сил.
Сколько длилась Ваша самая длинная операция?
- Самая длинная операция была 8 часов 40 минут, она была не только технически сложная, приходилось уместить несколько этапов. Операции на головном мозге могут длиться меньше, максимальная операция у нас была 6 с лишнем часов, но концентрации и сил требует больше. Операция может длиться не так долго, но изматывать гораздо сильнее.
Студенты считают свои операции?
- Я до сих пор веду. (улыбается). 633 операции насчитывалось на 19 июля 2022 года, большинство из них в качестве хирурга, всего лишь третья часть ассистенция.
Среди этого количества много людей с рецидивом?
- Они, наверняка есть. Но, к счастью, совсем небольшое количество примерно около 30 человек.
Продолжение следует...
