Козы мирно щипали траву под деревом, на котором устроился Чака. Он зорко смотрел по сторонам, чтобы не пропустить появление непрошенного хищника. Эти часы одиночества нравились ему. Только здесь и в хижине матери он чувствовал себя спокойно. Чака ненавидел время, когда надо было возвращаться в крааль и загонять овец на ночь. Тогда начинались его мучения! С тех самых пор, как они поселились в краале клана Лангени, Чаку не переставали дразнить его сверстники и ребята постарше.
-Смотрите! Вон сын вождя идет! - кричали они, едва увидев его за забором. Чака уже научился не показывать им, как больно его ранят насмешки. Он внутренне сжимался, стискивал посильнее зубы и проходил мимо своих обидчиков молча. Никто не знал, какая ярость кипела в эти минуты в его душе. Чака терпел только ради матери. Совсем недавно она родила еще одного сына и Чака предполагал, что его брат, когда вырастет станет объектом еще больших нападок и насмешек - ведь никто не знал кто его отец! Нанди упорно молчала. Лишь когда ее мать назвала отцом младенца Сензу, Нанди твердо ответила:
-Сенза не имеет к этому младенцу отношения!
Чака видел, как страдает мать, видя его расстроенным и потому, заходя вечером в хижину, он улыбался и с аппетитом ел то, что она с любовью готовила ему. Сама Нанди и Номцоба редко покидали свою хижину, ведь за ее пределами они также подвергались унижению. Как мальчишки дразнили Чаку, так и женщины крааля издевались над Нанди. Женщина без мужа и защитника была уязвима и каждый мог ее обидеть.
В тот день Чака, как обычно, пригнал коз в крааль и уже собирался пойти к себе, когда услышал за своей спиной:
-Посмотри! Да у него между ног совсем ничего нет!
Лицо Чаки вспыхнуло от унижения. Он знал, что у его сверстников мужская гордость намного больше. Позади раздался громкий смех, а потом кто-то пнул его в спину. Что-то щелкнуло в голове юноши и он, повернувшись к своим мучителям начал не глядя наносить удары. Смех прекратился. Чаку били и он бил в ответ. Насмешники опешили от исходящей от него ярости. Кто-то с обиженным ревом убежал, спеша пожаловаться взрослым. А Чака уже не мог остановиться. Только сильные руки взрослых мужчин смогли утихомирить его.
-Смотри Нанди, что наделал твой сын!
Чаку толкнули к матери, которая тут же, как тигрица, заслонила его собой.
-Посмотри как он избил моего сына! - кричала ей женщина, рядом с которой стоял мальчик одного с Чакой возраста. На его лице был виден кровоподтек, а один глаз уже заплывал.
-Значит было за что! - ответила Нанди.
-Да он просто бешенный, как шакал!
-Мой сын отважный как лев! Он не льет слезы от того, что его побили! А твой сын ревет в три ручья!
Слушая, как мать защищает его, Чака выпрямился и выйдя из-за ее спины встал рядом.
-Гнать их надо из клана! -крикнул кто-то.
-Что произошло? Чего кричите? - к ним приближался шаман.
В клане Лангени, впрочем как и в других кланах, верили в могущество шаманов безоговорочно. Их боялись и почитали, ведь они могли общаться с духами, а духи управляют всем! Шаман владел колдовством и мог убить человека одним только словом проклятия. Люди умолкли и расступились перед ним.
-Этот мальчишка напал на моего сына! - снова заговорила мать побитого мальчика.
Шаман внимательно посмотрел на Чаку, потом на побитого мальчишку и произнес:
-Твой сын получил по заслугам! Бери его и ступай домой! Его раны заживут быстрее, чем утихнет твой гнев!- женщина не осмелилась возражать и за руку потащила сына прочь. - А ты, Чака, накинь узду на свой гнев! Он будет тянуть тебя назад, а ты должен идти вперед!
С той поры насмешек стало меньше. Чаку побаивались. Мальчишки старались держаться от него подальше, а он не искал их общества. Ему вполне хватало общения с матерью, сестрой и братом.
Чака рос и скоро обогнал в росте и силе всех своих сверстников. К тому же, его мужское достоинство теперь было как у совсем взрослого мужчины. Чаке одному из первых вручили умутша (пр. автора - набедренная повязка. До половой зрелости мальчики ходили с открытыми интимными частями тела), но память о тех унижениях, через который он прошел осталась с ним навсегда.
В тот год земля была высохшей и пустой, растрескалась от отсутствия дождей. Воздух был раскален, словно у жарко нагретого очага. Посевы зачахли едва успев взойти. В клан Лангени пришел голод...
Нанди выкапывала из земли высохшие коренья и варила из них горьковатую похлебку. Мать Нанди поначалу украдкой приносила для внуков немного муки и бобов, но скоро ее припасы закончились. Вождь разрешил колоть по одной козе раз в три дня. Мясо делилось между хижинами и доставалось оно в основном мужчинам. Женщинам и детям перепадали потроха. Нанди и ее детям не доставалось ничего!
-Вам надо уходить Нанди! Тут вам не выжить! Тебя не любят здесь и не поделятся с тобой даже крошками со своего стола! - мать говорила с Нанди шепотом, но Чака не спал и слышал каждое ее слово.
-Но где же меня примут? Мне некуда пойти!
-Может тебя примет отец твоего младшего сына?
Нанди задумалась, вспоминая ту ночь у костра под открытым небом и слова Гвендиямы. Она понимала, что выбора у нее нет. Клан Гвендиямы располагался не далеко от большой воды, а там где вода там есть и рыба, есть еда. "Если он не примет меня и детей, я поселюсь на берегу этой реки и не дам моим детям умереть с голоду! Чака уже почти взрослый мужчина! Он может охотиться и защищать нас!" Так думала Нанди, лежа без сна в ту ночь. В глубине души она понимала, что выжить без защиты клана она с детьми не сможет, но гнала эти мысли прочь. выбора все равно не было.
Шаман пришел в хижину Нанди, когда она уже почти закончила собираться в дорогу.
-Ты выбрала верный путь, Нанди!
-Я надеюсь на это!
-Я это знаю! Но путь твой и твоего сына не будет легким!
Нанди промолчала.
-Идем со мной, Чака! - позвал юношу шаман. Они пришли к хижине вождя. Шаман зашел внутрь, а Чака остался снаружи, дожидаться его. Он не понимал, зачем шаман привел его сюда. Чаке не терпелось покинуть крааль, где и он, и его мать не были счастливы. Вскоре шаман вышел. За ним из хижины вышел и вождь.
-Чака! Ты храбрый юноша и хорошо пас наших коз! За это я дарю тебе одного из моих буйволов! Береги мать и детей!
Чака понимал, что такой щедрый подарок вождь подарил ему лишь потому, что так велел шаман, но все же сильно обрадовался. Свой буйвол означал, что они смогут идти быстрее, погрузив на него поклажу и посадив ему на спину Номцобу и Нгвади. На буйвола не рисковали нападать большинство хищников, опасаясь его мощных рогов и он был отличным ночным сторожем, способным учуять хищника издалека. Скоро они двинулись в путь, не оборачиваясь назад и не сожалея ни о чем...
-Я ищу человека по имени Гвендияма! Он здесь? - спросила Нанди у старика, который собирал неподалеку от крааля навоз. После дальней дороги буйвол, почувствовав воду, ринулся к реке и Чака побежал за ним.
-Гвендияма на охоте и должен скоро вернуться! - ответил старик, - Зачем он тебе?
Нанди не стала отвечать и старик вновь занялся своим делом. Войти без приглашения в чужой крааль они не могли и потому устроились по другую сторону забора. Нанди сводила детей к реке. Они с радостью плескались в мутноватой воде, да и сама Нанди с удовольствием смыла с себя дорожную пыль. У воды росли растения со сладкими и сочными корнями. Нанди накопала их и раздала детям.
Уже приближались сумерки, когда к краалю пришла группа мужчин. Они несли на плечах добычу - дикого козла, привязанного деревянным шестам. Охота была удачной и мужчины радостно переговаривались. Один из мужчин заметил Нанди с детьми и что-то сказал остальным. Мужчины оглянулись.
-Нанди?! - Гвендияма бросил на землю копье и почти бегом направился к ней, - Нанди! Это ты?
-Это я Гвендияма!
-А это Чака!? Как ты вырос! - обратился Гвендияма к юноше, который настороженно смотрел на него. Чака помнил этого воина, но годы насмешек и оскорблений, научили его не доверять людям, - И твоя дочь здесь!
Гвендияма радовался им, как близким людям, хоть и провел с ними всего одну ночь под звездным небом много лет назад.
-Гвендияма! А это твой сын! - Нанди подтолкнула мужчине на встречу оробевшего Нгвади.
-Идемте в мою хижину! - пригласил Гвендияма, после не долгого молчания. Нанди, взяв детей за руки последовала за ним. Чака завел буйвола внутрь и мялся у входа в хижину Гвендиямы, пока тот сам не вышел за ним и не провел внутрь...
