Те, кто знают историю России XVIII века не могут пройти мимо трагической судьбы императора-младенца Иоанна Антоновича. В английской истории был свой «Иоанн Антонович», но с несколько иной судьбой.
Контекст: последняя надежда Йорков
После гибели в битве при Босворте короля Ричарда III, как мы писали в одной из предыдущих статей, династия Йорков осиротела. Единственным наследником престола по мужской линии оказался его родной племянник, сын герцога Кларенса, Эдуард, граф Уорик.
Судьба жестоко посмеялась над ребенком. Рожденный в королевской семье, имея блестящие перспективы на будущее, он еще во младенчестве лишился отца, обвиненного в заговоре против брата-короля. А в 10-летнем возрасте, когда трон занял враг рода Йорков, приведший к победе партию Ланкастеров, юный принц крови не только лишился перспектив на королевскую корону, но и, сам того не желая, стал опасным соперником для нового короля-узурпатора. Родившись сказочно богатым, Уорик в одночасье потерял все родовое имущество, которое у него отнял новый обладатель короны.
Но и лишенный всего, он, совсем ребенок, оставался страшной угрозой для нового монарха.
Темница вместо короны
Сразу после победы при Босворте, еще по пути в Лондон, Генрих Тюдор отправил своих людей захватить двух самых важных для него людей – принцессу Елизавету, «Белую Розу» и малолетнего Уорика. Первой был уготован венец для придания легитимности власти узурпатора, второму – пожизненное прозябание в Тауэре.
Надо сказать, что само по себе пребывание в Тауэре было не так страшно по тем временам. Для русского уха Тауэр = темница, в действительно, это совсем не так. Тауэр был «многофункционален»: здесь чеканили и хранили монету, здесь хранился королевский арсенал, пушки и порох, здесь короли могли устраивать заседание своего совета, здесь прятались короли и их приближенные в тяжелую годину. Нахождение под стражей в Тауэре скорее можно считать домашним арестом. Судя по тому, что даже авантюра Ламберта Симнела, посягнувшего на престол в 1487 году, не изменила судьбу Уорика к худшему, молодой Генрих Тюдор решил не уподобляться своему заклятому врагу и не стяжать сомнительную славу погубителя детей.
Но с возрастом ситуация менялась. Место Ламберта Симнела занял новый искатель престолов Перкин Уорбек. Если Симнела не поддержал в Англии никто, то в пользу Уорбека среди знати раскрыто немало заговоров, на его сторону встали могущественные монархи. И терпение Тюдора стало истощаться.
Странный процесс
В начале 1499 года Генриху VII бросил вызов еще один лже-Уорик. Это был некий Ральф Уилфорд, сын лондонского сапожника, которого подучил монах-августинец по имени Патрик, и хотя самозванца вскоре арестовали и казнили, король мог прийти к выводу, что в стране не будет настоящего мира, пока жив настоящий Уорик. К роковому решению подталкивала его и Испания, хотевшая укрепить трон ради своей инфанты Екатерины – невесты наследника престола принца Артура.
И в ноябре 1499 года состоялся странный процесс. 16 ноября Перкина Уорбека вместе с мэром Корка Джоном Этуотером, его сыном и Джоном Тейлором привели на суд в Уайтхолл в Вестминстере и все четверо были приговорены «за измену» к потрошению, повешению и четвертованию. Два дня спустя суд в Гильдхолле вел процесс против восьми человек, уличенных в заговоре на убийство маршала Тауэра и освобождение Уорика и Перкина. В ходе процесса присяжные выдвинули обвинение против графа Уорика, и на рассвете несчастного мальчика привели в Вестминстер Холл на суд, на котором председательствовал граф Оксфорд, которому для данного случая был пожалован титул лорда - верховного стюарта. Уорик был признан виновным и приговорен к жестокой участи, положенной изменникам. В следующую субботу Уорбека и Этуотера протащили от Тауэра до Тайберна, где они были повешены, а 29 ноября Уорика обезглавили в Тауэр-Хилл. В течение нескольких дней казнили и ряд других заговорщиков, среди них некоего Эствуда. До нас не дошли документы судебных процессов, но их суть можно уверенно извлечь из приговора Уорику, копия которого сохранилась. Из него следует, что заговор был организован 2 августа Уориком, неким Робертом Клеймаундом и Томасом Эствудом, последователем Перкина, помилованным в 1495 году, и служившим тюремщиком. Совещание заговорщиков произошло в камере заключенного графа, два дня спустя они вошли в контакт с Уорбеком, которого содержали в камере непосредственно под ним. Они обменивались сообщениями и знаками, а затем Клеймаунд, утверждая, что Перкин предал заговорщиков, сообщил, что будет искать убежища. Эти факты наводят на мысль об использовании провокатора, которым вероятно был сам Клеймаунд. Совершенно невероятно, чтобы два важных государственных заключенных были размещены в соседних камерах, между которыми легко установить сообщение, что среди заключенных оказался старый соратник Перкина, что план включал побег во Фландрию и ведение войны против короля и что заговорщикам так сильно постарались, чтобы их заговор так идеально подпал под категорию измены первой степени, также следует заметить, что против Клеймаунда так и не было предпринято никаких действий. Даже из имеющихся сведений видно, что роль, отведенная Уорику, была наивна в своей глупости. По словам историка и современника Полидора Вергилия, мальчика привели в тюрьму буквально из колыбели и он не видел с тех пор ни человека, ни животное, а потому не смог бы отличить петуха от гуся. То, что такой человек отважится на такой смелый шаг ради свободы - совершенно невероятно, максимум, он мог быть только пассивным участником заговора.
Что касается Уорбека, то здесь ситуация иная. Его заключение после неудачной попытки побега похоже было суровым, и испанский посол Пуэбла, который видел его на допросе у епископа Камбрэ в августе 1498 года спустя лишь несколько месяцев после ареста, отмечал, что «он так сильно изменился, что я и все присутствующие уверены, что жить ему осталось очень недолго». Его положение было отчаянным, по натуре он был склонен рисковать, а его способность выкарабкиваться из самых тяжелых ситуаций, не меньше, чем вкус побед, могли пробудить в нем природный оптимизм. Вполне можно допустить, что он был не прочь попытаться бежать и нет ничего невероятного в том, что он планировал поджечь и подорвать Тауэр – 4 или 5 человек, включая его бывшего сторонника Эствуда, были казнены за заговор такого рода, но даже в этом случае возможно, что план этот не был плодом его изобретательного ума. Вероятно, что Уорик, а возможно и Уорбек, пали жертвами тщательно подстроенной западни и что Генрих, был ли он формально в это замешан или нет, охотно воспользовался возможностью, предоставленной его слугами. Ясно одно, что Фердинанд Арагонский тайно убеждал его убрать опасного соперника своей дочери и ее потомству на английском престоле, а сама Екатерина Арагонская впоследствии считала, что «ее брак замешан на крови».
Если это так, то грех отцов отразился на детях. Артур Тюдор, сын Генриха, умер в юности, Екатерина не смогла родить королю сына и пережила унижения развода.
Если вам было интересно, обязательно поставьте лайк, делитесь своими мнениями в комментариях и сообщайте, какие темы из истории Англии вам интересны – они обязательно появятся в дальнейших выпусках «Хроник Туманного Альбиона»!
