Ноябрь 1941 год. Москва. Рассказ частично основан на реальных событиях. Имена, фамилии и далее названия населенных пунктов изменены.
Фаина вытирала пот со лба раненного солдата кавказской внешности.
-Родненький, ты держись, все будет хорошо. - Фаина обернулась и позвала медсестру. - Лида, вы можете посидеть с ним, а я с Павлом Семеновичем подготовлю операционную.
-Хорошо, Фаиночка Ивановна, я присмотрю за ним.
Лида подошла, склонилась над больным и прошептала:
- Потерпи, миленький. Фаиночка Ивановна у нас хоть и молоденькая совсем, только-только после института, но такая молодец. Сам начальник госпиталя ей доверяет оперировать. Так что все с тобой будет хорошо. Как звать-то тебя?
-Ав..Ав..тан..
-Автан? Интересное имя.
Тут в палату вошла Фаина вместе с санитарами и они забрали бойца.
- Жить будет? - задала вопрос Лида когда Фаина, выйдя спустя три часа из блока, подошла к раковине и облокотилась лбом о стену. По ее лицу стекали струйки пота.
-Будет, еще как будет. Он еще покажет фрицам где раки зимуют.
-Имя у него интересное, Автан.. А что, в документах так же?
- Я еще не видела документы, их Павел Семенович забрал. Знаешь, мне не важно кто лежит у меня на столе и как его зовут, всю эту информацию я узнаю позже. А ты чего им заинтересовалась? Понравился?
- Нет, - пожала плечами Лида. - У меня ведь Мишка есть, просто жалко парня.
-Их всех здесь жалко. Не успевают на ноги встать, вновь в самое пекло. Ванька Смирнов, который в четвертой палате, тот по второму кругу сюда зашел, но в этот раз надолго к нам. Господи, когда же это закончится?
-Закончится, Фаиночка Ивановна, закончится. Идите, поспите, а я присмотрю здесь.
- И в самом деле часок бы вздремнуть.. - Фая дошла до кушетки, стоявшей в процедурной и легла на нее, мгновенно уснув.
- Со вчерашнего дня на ногах, - пробормотала Лида, накрывая врача простыней. - Этак ее надолго не хватит.
Фаина проспала пару часов, за это время никого тяжелого не было и ее не тревожили. Чувствуя себя немного отдохнувшей, она прошла в палату к бойцу, который сегодня лежал у нее на столе. Он уже пришел в себя и даже улыбался.
-Это вы спасли мою жизнь? Как зовут вас, милое создание? - с заметным акцентом спросил он.
-Фаина Ивановна Дергачева.
-Товарищ Дергачева, я никогда не забуду что вы для меня сделали..
- Давайте я осмотрю вас. - Фаина осмотрела его, температуры у него не было, к щекам вернулся румянец. - Как вас зовут?
-А где мои документы? Неужели потерялись? - в его глазах мелькнул страх.
-Нет, не потерялись. Начальник госпиталя забрал. Просто я их еще не видела. Медсестра говорит, что вас Автан звать?
-Ух.. Хорошо, что документы целы. Автан... так, да не так. Мое полное имя Автандил.
-Впервые слышу такое имя, - улыбнулась Фаина.
-Это наше, грузинское. Автандил... Меня русский друг крокодилом называет, говорит, что похоже. Да и другие уже подхватили, так что можете меня крокодилом звать.
Фаина рассмеялась.
- Можно я вас лучше буду называть так, как родители нарекли?
-Ну тогда запомните мое имя.
-Автандил..
-Из ваших уст мое имя звучит как музыка. - Он улыбнулся и Фаина покраснела.
Этот молодой грузин был обаятельным, красивым и мускулистым парнем. И по всей видимости высоким, так как еле-еле ноги на койке вмещаются. Фаина невольно им залюбовалась и поспешила выйти из палаты, чтобы он не заметил ее смущения.
А еще он оказался довольно веселым парнем, постоянно шутил и балагурил. Благодаря ему в палате стало будто светлее, соседи по койке смеются над его шутками и смешными историями, улыбаются от его акцента.
Фаина жила прямо в госпитале, не видя смысла уходить домой, здесь она была нужнее. И вот уже через месяц Автандил попросил лист бумаги и карандаш.
-Вы письмо хотите написать?
-Не совсем. Если не письмо, то не дадите?
-Ну отчего же не дать. - Фаина протянула ему лист бумаги и карандаш и стушевалась под его внимательным проницательным взглядом.
- Обед скоро разносить будут, идите в палату.
Он ушел, а вечером, когда она пришла на обход, увидела на подоконнике лист, на котором было что-то нарисовано.
-Вы позволите взглянуть? - спросила она.
- Отчего же нет? - Автандил улыбнулся ей и вдруг посмотрел таким взглядом, что у Фаи в душе все перевернулось. Так смотрят на тех, кого любят. Осторожно взяв в руки листок, Фая покраснела как школьница. Это был ее портрет, он набросал его карандашом.
- Вы прекрасно рисуете, товарищ Циашвили.
- Это не я прекрасно рисую, это вы неотразимы и ни одна рука даже самого известного и талантливого художника не передаст вашей красоты.
- Вы много себе позволяете, - прошептала она, глядя на него.
Фаина выскочила из палаты и облокотилась о стену. Сердце ее так стучало, что готово было выскочить из груди. Он ей нравился, очень нравился. Он был не похож на тех, кто ранее пытался за ней ухаживать. Он умел делать комплименты, улыбался так, что сердце замирало. Неужели она влюблена в этого веселого грузина? Нет, только не это! Он вернется к своим, на фрoнт, а коли судьба ему даст шанс выжить, тогда он возвратится в Тбилиси и забудет о ней. Сколько еще в его жизни будет врачей, медсестер и поварих. Разве для всех хватит места в его сердце?
Разумом она понимала, что не стоит поддаваться его чарам, но сердце не хотело его слушать.
А вечером, когда больные уснули, когда Павел Семенович заступил на дежурство, Фая прошла в подсобку и, развернув матрас, легла на полу. Вдруг дверь тихонько заскрипела и в проеме она увидела высокую знакомую фигуру. Это был ее грузин.
-Фая... Вы здесь?
Она подскочила и растерянно ответила:
-Да, я здесь. А вы зачем пришли сюда, товарищ?
- Я сегодня узнал, что за нами через неделю приедут, отвезут нас в Калинин. И я не мог дождаться утра, чтобы сказать вам, что я люблю... Я вас очень люблю. И весь этот месяц, который я провел здесь, я только и думал о вас, смотрел на вас.. Вы даже во сне ко мне приходили. Я тоже вам не безразличен, я это чувствую и вижу...
-Но... Даже если это и так, что меняет?- вспыхнула она.
-Мне важно было сказать вам, что я люблю, и если вы испытываете ко мне такие же чувства, я был бы самым счастливым человеком. Скажите что-нибудь... Хоть слово...
Фая не могла вымолвить ни слова, она никогда никому не признавалась в любви и не знала, что это так сложно. Вместо этого она подошла к нему и взяла его руку в свою. Рывком он притянул ее к себе и поцеловал...
Он ушел только под утро, когда счастливая Фаина засыпала на тонком матрасе, не чувствуя ни холода, ни страха, не слыша вой сирен. В ту минуту она засыпала счастливым сном.
Несмотря на то, что госпиталь регулярно пополнялся, и со всех сторон раздавались крики и стоны, в редкие свободные минуты Фая могла позволить себе отвлечься от окружающего мира в объятиях Автандила, которого ласково называла Авиком.
И вот пришла пора прощаться, в кузов большой машины запрыгнули выздоровевшие бойцы и началась перекличка. Фая подошла к кузову и протянула руку своему любимому, тот ее поцеловал и произнес:
-Запомни мое имя - Автандил Циашвили... Никаких других мужчин не будет в твоей жизни, только я. Только на меня ты будешь смотреть с любовью . . Только мое имя ты будешь произносить с такой нежностью.
Он снял с пальца широкое серебряное кольцо, с которым не расставался никогда.
-Это кольцо моего деда, он передал его моему отцу, а мой папа мне. Пусть оно будет у тебя, а когда мы встретимся вновь, ты вернешь его в день нашей свадьбы.
-Авик, а если мы не встретимся? - испуганно произнесла она.
-Так не будет. Мы обязательно встретимся. И родим детей.
Машина отъезжала, а он смотрел на нее не мигая, в то время когда у Фаи текли слезы из глаз.
-Фаиночка Ивановна, не плачьте. Может и правда свидитесь еще.. Хотя вряд ли. - Лида печально посмотрела вслед. - Нинка говорит, что работала в госпитале в финскую, так там тоже один боец обещал жениться, а в итоге его и след простыл, а она беременной оказалась. Лишь год спустя она узнала, что он благополучно вернулся домой к своей невесте, а она была для него так, развлечением.
-Хочешь сказать, что я тоже для него развлечение? - сдвинув брови, спросила Фая.
-Нет, нет, что вы.. - Замахала рукой Лида. - Вы ведь не понесете от него ребеночка, я вас знаю, вы не такая как Нинка, по койкам не прыгаете. Да и перстень он вам подарил, а это что-то значит. Наверное, если он не соврал. Ой, я побегу, мне надо перевязки делать.
Фаина посмотрела ей вслед и покачала головой:
-Да, Лидочка.. Ты думаешь обо мне лучше, чем я есть.. Ничем я от твоей знакомой Нины не отличаюсь. И вряд ли он вернется в холодную Москву для того, чтобы забрать с собой в солнечный Тбилиси русскую девушку. Родители наверняка за него уже все решили, у них так принято. Но зато я пережила целую неделю счастья. Этот краткий период в своей жизни я не забуду никогда...
Продолжение