Второй год Юриной жизни дался очень тяжело. Окончательно стало понятно, что психика повернула не туда.
Юра заговорил рано. В 2 года была уже хорошо поставленная правильная речь. Но она не была обращённой и не носила коммуникативный характер. Он как магнитофон воспроизводил услышанное. И даже если это и не было речью, меня успокаивало, что он был всё- таки говорящий.
Непереносимость обращённой речи ещё больше усилилась. В первую очередь, это касалось нас с мужем и старшего брата. А вот к Андрею он относился более чем терпимо, они всегда были вместе.
В 1,8 сын начал строить башни. В ходу было всё, до чего он мог дотянуться - книги, кубики, машинки, кастрюли, карандаши. Для меня это было удивительно - эти странные строения не падали! Когда не хватало роста, сын вставал на стул. После того, как башня была построена, Юра начинал её разбирать. Часто башня при этом разваливалась и тут же начиналась истерика. Сын вопил, предметы летели в стену, потом, неожиданно, как тумблер, замолкал и начинал строить сначала.
Через полгода интерес к строительству пропал, сын увлекся пересыпанием. У нас была большая жестяная коробка, мы туда складывали монетки. Юра высыпал их и потом методично кидал их обратно в банку. Естественно, под присмотром. Хотя сын никогда и ничего не тащил в рот, что тоже для меня было странным. Вот и всё, что касается игр того периода.
До двух лет тема аутизма в нашей семье не поднималась. Конечно, я пыталась поговорить с мужем, но встретила неожиданный отпор. На тот момент мы прожили в мире и согласии 15 лет, и я совсем не ожидала от него такой упёртости. Аутизм был отметён им сразу. Нет у сына никакого аутизма, это всё мои глупые выдумки. Воспитывать надо нормально, избалованный он. В семье начались ссоры.
Тогда и произошёл этот случай, который перечеркнул нашу семейную жизнь.
Мы были в гостях у свекрови. Вечером я, как обычно, укладывала детей спать, Юра, как обычно, капризничал. Папа неожиданно решил сам уложить сына спать, чего раньше никогда не делал, выпроводив меня из комнаты и заперев дверь. Сын начал истошно кричать. Выдержав минут пять, я стала скрестись в дверь. Через 10 минут ко мне присоединилась свекровь, которая пыталась урезонить сына. Всё это время Юра кричал.
Минут через 15 муж вылетел из комнаты разъярённый, Юра замолчал и уснул.
А на следующий день пропала речь. Совсем. Сын только мычал.
Я забрала детей и уехала к маме. На тот момент мне некуда было деваться. Недели через две речь восстановилась.
Все эти две недели мы с супругом не общались, он переехал к маме, я с детьми вернулась в свою квартиру. За это время я стала другой, во мне что-то надломилось.
Мы не развелись. Дети стали жить на два дома - все выходные проводили с отцом. Андрей даже не понял, что произошло, а старший не задавал никаких вопросов. А Юра ..... "отряд не заметил потери бойца".
