«Это друг, не брат и не враг. Друг. Это любовь, ни в беде, ни на беду. Любовь. Воздух и мир не по каплям и крохам. Жизнь». Артюр Рембо. «Озарение».
С Элизабет Барийе, а точнее с ее книгой об Ахматовой и Модильяни я познакомилась в доме музее Марины Цветаевой. Две линии жизни. Две судьбы. Пересечения и сердец сплетение… Цветаеведы , узнав что я из Петербурга, показали мне профиль Анны Андреевны - возьмите, не пожалеете. Отказываться стало неловко, и я взяла. И вот час как говорится настал. Книга нашла меня и я ее. Ко времени.
Марина Ивановна и Анна Андреевна незримо шествуют со школы со мной. Так случилось. Первое свое серьезное стихотворение я написала в 14 лет, для поэтического дачного вечера под энергетикой строф Цветаевой. «Крик совы». Свои любимые стихотворения выписывала бережно в клетчатую тетрадь.
Где я могла бы встретить Элизабет, если повернуть время вспять и оказаться с тетрадкой на вокзале Орсэ в 1910 году вместе с Гумилевым и Ахматовой или в 1903 году в Риме в Пантеоне с Модильяни, склонившимся над могилой Рафаэля, или во Флоренции, ежедневно штурмующим шедевры галереи Уфицци, редко отвлекаясь на отражение полета облаков по реке Арно или вдруг раз - и в марте 1911 года в пролетающем экипаже на набережной Сены почудится знакомый профиль, стремящийся к другу Амедео, пишущему страстные письма … Ротонда… Бульвар Распай… Монпарнас или Монмартр? … или Люксембургский сад? Только не Марсово поле- ведь там уже стоит страшила?! О да, Анна Андреевна будет весело говорить - мы с ней одного возраста, ровесницы. С Эйфелевой Башней.
Улица Фальгьер и букет роз , брошенный через форточку Анной в мастерскую художника. Какой была их встреча? Почему только один рисунок из 16 привезенных в Россию в июле 1911 года уцелеет? Куда сгинут остальные? На самокрутки извергов, забравших сына? Дух революции еще не ощущается. Но отголоски , что-то чувствуется в воздухе, нависает… Модильяни, четвертый ребенок , которому с детства мать Эжени прививает любовь к книгам. Амедео наизусть знает Божественную комедию Данте и если в Италии этим никого не удивишь, то в Париже это производит фурор. Быть может, он читает даже на бис? Вместе с автором книги мы дорисовываем события жизни Анны и Амедео. Возможной встречи, возможной жизни и даже смерть не разлучит то, что соединено божественной линией судьбы. Почему же Анна не осталась в Париже? Что было размолвкой? Зачем она вышла замуж за Гумилева? Как? Почему? Столько вопросов роится в голове, но ответов нет. Читатель просто следует за голосами. От фонтанного дома на Фонтанке, где Элизабет Барийе приходит идея этого романа. От истории ее семьи и эмигрировавшего во Францию после революции деда. Русское есть в ее крови и душе и этого не вытравить, она следует зову сердца и пишет о своей музе и неизвестном художнике. 1911 год у Анны нет своего сборника, у Амедео - ни одной проданной картины. Они равны. Они держатся за руки и Анна иногда вспоминает о том, что еще жена … а что там, в Российской империи? Ждёт ли ее Коля? И нужно ли докапываться до сути неземных вещей, которые не подвластны времени? Что было, что стало? Мы есть. Два А. Анна и Амедео. И быть может они оба были созданы именно для той первой встречи в 1910 году… ведь именно Анна вернет к Амедео желание вернуться к портретам, которые он забросит занимаясь скульптурами… в 1911 году… Париж… Петербург… Париж… Петроград… Ленинград… Париж… на кладбище? Нет, в 1958 году Анна Андреевна возьмет машину и поедет на встречу со своими призраками прошлого , а если представить что Амедео рядом, куда бы они пошли? Да, прогулялись бы по улице Фальгьер… обязательно люксембургский сад… Сакре- Кер, дошли бы до нее, наверх . Амедео любил гулять, беспокойно тревожно широко и даже ночью у ее окон, когда она вставала и открывала занавеску, то видела его силуэт, боящийся потревожить ее сон. Рядом. Всегда. В мыслях. В вечности. Два сердца, слитые в унисон уникальных творческих созвездий…
Увидев женский профиль с горбинкой в парижском ночном такси, Гайто Иванович произнесет эти строки через стекло отражающихся в нем звездных путей встреч и расставаний…«Всякая любовь есть попытка задержать свою судьбу, это наивная иллюзия короткого бессмертия,… И все-таки это, наверное, лучшее, что нам дано знать. Но и в этом, конечно, легко увидеть медленную работу смерти.» Неужели это будет только призрачный сон пишущего романы таксиста или писателя за рулем ночного такси?
В 2019 году во Пскове Элизабет Барийе представит свой роман о знаменитой на весь мир музе и признанном во всем мире художнике… Любовь вечна и она подчиняет наш мир своим законам, не подвластным ни времени, ни обстоятельствам, ни признанию, ни смерти… и теперь всегда смотря на картину Поля Сезанна «Мальчик в красном жилете», я буду видеть итальянского художника и скульптора Моди, Амедео, а входя в Ротонду - образ и профиль Анны, запечатленный в красном бархате кружащих стен и мягких кресел … уходящих в бесконечность Монпарнаса …
«Мне душу странное измучило виденье,
Мне снится женщина, безвестна и мила,
Всегда одна и та ж и в вечном измененьи,
О, как она меня глубоко поняла…»
Поль Верлен. «Сон, с которым я сроднился». Перевод И.Анненского.
«Вы во мне как наважденье» - эссе на пяти страницах, хранящееся в Фонтанном доме, написано Анна Ахматовой ответом , как несогласие с фильмом «Монпарнас 19» и представленным образом художника …
Цитата Гайто Газданова (в тексте) взята из романа "Призрак Александра Вольфа". Фотографии - из архива автора канала.
Этюд. "Петербуржский сплин 2.0". Посвящение двум А. Амедео и Анне. После прочтения книги Элизабет Барийе. "Ахматова и Модильяни. Предчувствие любви."
